Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сиди смирно, молодой человек. Я ее отыщу.
С этими словами он скрылся за лестницей. Вскоре с кухни донесся его голос, однако слов Шелк разобрать не сумел.
– А ведь ты сказал Крови, что заживление затянется на месяц с лишним, только затем, чтоб у меня оказалось побольше времени, не так ли? – повысив голос, спросил Шелк. – Благодарю тебя, доктор!
Ответа не последовало. Жар повязки по-прежнему успокаивающе, на удивление умиротворяюще согревал ногу, и Шелк вполголоса начал дневную молитву Бесстрашной Сфинге. Из-за двери в дом, жужжа, влетела, покружила в поисках пищи и, наконец, звучно ударилась в стекло ближайшего из обращенных к Солнечной окон жирная муха с глянцево-синей спинкой.
– Эй, Шелк! Будь добр, подойди сюда на минутку! – окликнул его из кухни доктор Журавль.
– Хорошо, сейчас.
Поднявшись, Шелк почти без труда двинулся в кухню. Левая нога его так и осталась босой, и повязка на лодыжке оказалась неожиданно увесистой.
– Вон она, твоя птица… вернее, птиц. Там прячется, – сообщил ему Журавль, указав на шкаф для съестных припасов. – Разговорить его мне удалось, но он не желает спуститься и показать мне крыло, пока ты не дашь слова больше его не трогать.
– Вот как? – удивился Шелк. – Вправду?
Ночная клушица на шкафу хрипло каркнула, а Журавль, кивнув, заговорщически подмигнул Шелку.
– Ну что ж, даю слово… покарай меня Всевеликий Пас, если я трону его хоть пальцем или дам кому-либо в обиду.
– Резать – нет? Палкой – нет? – прокаркала птица.
– Именно, – торжественно провозгласил Шелк. – Я не стану ни приносить тебя в жертву, ни причинять тебе вред каким-либо иным манером.
– Жить тут?
– Пока крыло не заживет… а когда снова сможешь летать, лети куда пожелаешь.
– Клетка – нет?
Журавль постучал пальцем по плечу Шелка, привлекая к себе внимание, и отрицательно покачал головой.
– Верно, верно. Клетка – нет.
Сняв со стола клетку, Шелк поднял ее высоко над головой – так высоко, чтоб птица со шкафа все видела.
– Вот, гляди.
С этим он обеими руками швырнул клетку об пол. Тонкие прутья затрещали, словно шутихи. Сокрушив клетку здоровой ногой, Шелк подобрал с пола обломки и бросил их в ящик с растопкой.
Журавль покачал головой:
– Об этом ты, полагаю, еще пожалеешь. Без клетки порой неудобно.
Черная птица, буйно захлопав здоровым крылом, спорхнула со шкафа для съестных припасов на стол.
– Вот и молодчина, – похвалил ее Журавль, усаживаясь на кухонный табурет. – Теперь я тебя подниму, а ты минутку посиди смирно, понимаешь? Не бойся, больнее необходимого не сделаю.
– Минувшей ночью мне самому пришлось побывать в неволе, – негромко, словно бы размышляя вслух, заметил Шелк. – Конечно, в клетку меня не сажали, однако неволя и без того пришлась мне не по душе.
Тем временем Журавль уверенно, твердо, но осторожно ухватил даже не думавшую сопротивляться птицу.
– Будь добр, принеси саквояж.
Шелк, кивнув, вернулся в селларию, закрыл дверь, выходившую в сад, и поднял с пола принесенный Журавлем узел. Как он и предполагал, узел оказался его вторыми, затрапезными ризами. В кармане риз обнаружился старый пенал, а внутри узла – недостающий ботинок. Чулка на правую ногу он не надел, однако обулся, защелкнул коричневый докторский саквояж и отнес его в кухню.
Стоило Журавлю расправить поврежденное крыло, птица заквохтала, забилась в его руках.
– Вывих, – констатировал доктор. – В точности то же, что для тебя – вывих локтя. Я его вправил, но надо бы наложить шину, чтоб кость не выскочила из сустава, пока все не заживет… ну а до заживления пускай-ка побудет в доме, не то живо угодит кошке в зубы.
– Тогда она должна остаться здесь по собственному желанию, – отвечал Шелк.
– Остаться, – повторила птица.
– Однако твоя клетка сломана, – строго продолжил Шелк, – а я отнюдь не намерен париться здесь с затворенными окнами только ради того, чтобы наружу тебя не пускать.
– Наружу – нет, – заверила его птица.
Журавль принялся рыться в недрах саквояжа.
– Да уж, надеюсь, – проворчал Шелк, сдернув с окна, выходившего в сад, одеяло, распахнув раму и свернув одеяло, как было.
– Во сколько вы с Кровью договорились встретиться в желтом доме на Ламповой?
– Ровно в час пополудни, – ответил Шелк, унося одеяло на место, в селларию. – И я наверняка опоздаю, но, надо думать, по сему поводу он разве что разворчится. Ничего страшнее мне, вероятней всего, не грозит.
– Вот это дух! Вот это по-нашему! Ничего, насколько я его знаю, он сам опоздает изрядно. Просто ему нравится, чтоб к его появлению все были под рукой, а явится он, думаю, никак не раньше двух пополудни.
Подойдя к окну, выходившему на Серебристую, Шелк снял с него тряпку для посуды и кухонное полотенце и тоже распахнул его настежь. Проем окна был забран решеткой – от воров, и Шелка вдруг осенило: да ведь он вот уже сколько времени в буквальном смысле этого слова сидит в заточении, за решеткой, здесь, в стенах старой четырехкомнатной обители авгура, которую привык считать домом!.. Нет, вздор, вздор. Выбросить из головы и забыть. Паланкина Журавля за окном, на Серебристой, нет: очевидно, майтера Мрамор, выполнив просьбу доктора, дожидается его на Солнечной.
– Ага, вот это сойдет, – пробормотал себе под нос Журавль, прилаживая к крылу птицы небольшую изогнутую полоску из какого-то твердого синего синтетического материала. – Ты будешь готов к моему возвращению?
Шелк кивнул, но затем провел ладонью по подбородку.
– Наверное, да. Вот только побреюсь и буду готов.
– Прекрасно. Я наверняка припозднюсь, а девицы начнут брюзжать, если не успеют сходить за покупками, – пояснил Журавль, притянув крохотный лубок к крылу птицы последней полоской прозрачной, почти невидимой липкой ленты. – Через два-три дня само отпадет, а когда отпадет, пусть летает, если захочет. Полагаю, он не глупее охотничьих соколов, а значит, сам замечательно разберется, что ему под силу, а что нет.
– Летать – нет, – объявила птица.
– Уж это точно. Я бы на твоем месте не пробовал и даже вот этим крылом сегодня постарался не шевелить.
Между тем мысли Шелка устремились к будущему.
– Что стряслось там, в желтом доме? Одержимость демоном?
Журавль повернулся к нему:
– Не знаю. Не знаю, но, что бы там ни случилось, надеюсь, тебе посчастливится больше, чем мне.
– Но все же что там происходит? Ночью мы с пилотом, отвозившим меня домой, проезжая мимо, слышали с улицы визг, но внутрь не пошли.
Коротышка лекарь задумчиво приложил палец к кончику носа:
– Вообще говоря, девица, а особенно одна из этих девиц, могла завизжать в силу тысячи самых разных причин. Каких угодно. Пятно на любимом платье, дурной сон, паук в углу спальни…
Сквозь оборону повязки проникла тоненькая игла боли. Отворив шкафчик, завершавший остроконечный северный угол кухни, Шелк извлек из него табурет, на котором сиживал за трапезой патера Щука.
– Навряд ли Крови требуется, чтоб я изгонял демонов из сновидений его девиц.
Журавль
- Собрание сочинений. Том четвертый - Ярослав Гашек - Юмористическая проза
- Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее