– Таких можно по пальцам пересчитать.
– А этот курьер угадал, что мне немногим больше двухсот лет. И что я принцесса тоже угадал. Я сомневаюсь, что в имперской службе безопасности нашёлся шпион, который сливал бы информацию манкеям. А кроме папиной СБ и ближайшего окружения обо мне никому неизвестно. Для всех я официально обычная сирота с высоким интеллектом, которой по счастливой ситуации досталась хорошая нейросеть и профессия.
– Простите, госпожа Астриан, мне поступила информация от местных манкеев.
Глаза Перкиля затуманились – он знакомился с данными, которые ему передало правительство Ямы. После ознакомления с этой информацией у него был крайне задумчивый вид.
– Что там, Перкиль? Ты выглядишь пришибленным.
– Этот курьер… Его зовут Джеймс Бонд. Он прилетел на фрегате, пилотом которого является похищенный нами наглый манкей.
– И что тебя так поразило?
– Бонд псион. Он умеет управлять растениями – именно так он обезвредил флаер местных копов. А ещё он владеет нуль-переходом. И открыл нуль-переход он практически голышом, то есть с высокой вероятностью не пользовался никакими приборами. Госпожа, вам это ничего не напоминает?
– Напоминает, – теперь задумчивой стала девушка. – Очень даже напоминает. Упоминание сильных псионов встречается в легендах предтеч. Древние! Они могли открывать нуль-переходы, в том числе в иные вселенные, силой мысли манипулировали ДНК, способны были управлять растениями… Но… Да быть того не может! Не мог же нас навестить Древний?! Они все давно уже вымерли.
– Плевать, кто он! – выдал Перкиль. – Хоть Древний, хоть предтеч. Я уже вызвал на помощь малый флот. Мы найдем этого псиона и выясним у него все тайны.
– Сомневаюсь, – отрицательно качнула головой Астриан. – Перкиль, давай посмотрим на факты. Этот псион сумел парализовать всех эльдар в лагере, причем так, что я до сих пор не могу понять, как он это сделал. Я просмотрела отчёт искина о побеге Бонда. Он с помощью псионики перебросил глайдер через забор. Потом управлял деревьями. Но знаешь, что самое жуткое?
– Что?
– Он открыл нуль-переход!
– Я понимаю, что это считалось невозможным, но теоретически псионы с такой способностью могут существовать.
– Перкиль, – усмехнулась принцесса, – ты сейчас похож на младенца, который обсуждает ремонт реактора. Не знаешь ничегошеньки по теме, а пытаешься умничать.
– Так поясните, госпожа Астриан.
– ОН ОТКРЫЛ НУЛЬ-ПЕРЕХОД!
– Ну да, открыл, – пожал плечами Перкиль.
– Артефакт предтеч… – как на идиота смотрела на начальника охраны принцесса. – Пирамидка блокирует возможность взаимодействия с гиперпространством. В поле её действия не работают гипердрайвы и теоретически невозможно открывать нуль-переходы. Даже будь он хоть Предтечем, хоть Древним – это невозможно. А ты утверждаешь, что он сделал это.
– Это не я утверждаю, а местные манкеи.
– Не важно, – отмахнулась Астриан. – Я опасаюсь, как бы нам хуже не было. Связаться с псионом, который клал болт на законы физики, я бы никому не пожелала.
– Не беспокойтесь, госпожа Астриан, наши военные – лучшие в галактике, у нас лучшие звездолёты и вооружение, сильных псионов у нас тоже хватает. Даже если это каким-то чудом уцелевший Древний, он нам не соперник!
* * *
Фрегат летел в гиперпространстве двое суток, после чего аварийно вывалился в обычный космос. Всё это время Карпов провёл в медкапсуле, погруженный в чертоги разума, где в ускоренном режиме изучал базы знаний.
Невероятно, но факт – обучайку пятого ранга он усваивал чуть меньше, чем за пять с половиной часов. К моменту выхода из гиперпрыжка он успел добить кибернетику, изучить профессию инженера и семь военных специальностей разного профиля – всё на уровне старшего офицера.
Голова пухла от халявных знаний. Дмитрию казалось, что он что-то забыл, но некогда было размышлять об этом. Он поспешил на мостик, где был встречен жизнерадостной Светланой.
– Йо! – приветливо махнула она рукой. – Чё-как, босс?
– И я рад видеть тебя, Светлана. Вита нет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Капитан отдыхает. Если срочно нужен, могу его позвать.
– Не нужно беспокоить парня, у него и так работы хватает. Что скажешь?
– А что сказать? – пожала плечами девушка. – Мы снова в заднице между двух звёзд. Я бы переживала, если бы не знала о порталах. Куда полетим, бро?
Карпов плюхнулся в кресло рядом с пилотом.
– Света, тебе не идёт образ своего парня. Я, может, и пень в понимании девушек, но не мог не заметить твоего интереса к себе.
– Раз заметил, почему не ответишь девушке взаимностью? – обворожительно улыбнулась Светлана.
– Товарищ Кузнецова, ты, бесспорно, красивая девушка, но я не люблю заводить служебные романы.
– Фи, как официально, – недовольно сложила губы куриной гузкой Светлана. – И вообще, в нашем мире давно никто никому не товарищ. Все господа и граждане.
– Не бывает такого, чтобы все были господами, – ухмыльнулся Карпов. – С того самого момента, как появилась иерархия, люди разделились по социальным классам. Есть правящая элита – господа. Есть пролетариат – граждане. Но что мне нравится в советской доктрине – все могут быть друг другу немного товарищами вне зависимости от класса элитарности. Потому что всех советских граждан объединяет принадлежность к единому обществу, к одной великой стране. Все товарищи: от рядового до маршала, от простого работяги до генерального секретаря. А у вас – господа и граждане, которые словно нарочно разделены барьерами. Разделяй и властвуй – старая, как мир, модель правления. В советах объединяют республики и народы, стараются размыть границы между национальностями. А у вас?
– А у нас республики давно отделились. Нет, так-то к нерусским мы терпимо относимся…
– В смысле, к нерусским?
– Ну там кавказцы, казахи, узбеки…
Карпов с изумлением изучал лицо Светланы, словно надеясь найти признаки шутки, но ничего подобного. Девушка была уверена в том, что говорит.
– О чём я и говорю. Разделяй и властвуй. Только вряд ли это выгодно власти вашей страны. Скорее поверю, что тут постарались ваши враги. У меня язык не повернется назвать перечисленных тобой людей нерусскими. Как же так?! С каких пор кавказцы, узбеки и казахи успели ими стать, если уже долгое время все они были русскими?! Уму непостижимо – как великая страна превратилась в множество мелких княжеств?
– Не знаю, – равнодушно ответила Светлана. – Я родилась намного позже развала Советского Союза, и мне норм. Не понимаю ностальгии стариков по временам СССР. Нормально же живём: у всех телефоны-смартфоны, компьютеры, телеки, автомобиль почти у каждой второй семьи. Питаемся и одеваемся неплохо. За границу, опять же, иногда удается слетать. А в Советском Союзе разве всё это было?
– В моем ССНР всё перечисленное тобой есть, только зарплаты у работяг минимум в четыре раза выше ваших, плюс преобладание отечественной техники и льготные кредиты на отечественные автомобили и ипотеку вплоть до нуля процентов.
– А вот это был удар ниже пояса, – поджала губы Кузнецова. – С ипотекой у нас… М-м… Как бы помягче сказать? Рабство? Кабала? В общем, лучше сдохнуть, чем связаться.
– Мы куда-то не туда зашли, – Карпов перевел взор на приборную панель. – Я же пришёл, чтобы полететь.
– Куда полетим?
– Секундочку…
Кузнецова получила маршрут, проложенный практически напрямую.
– Это сотня с лихвой световых лет. Если будем прыгать, как под конец в прошлый раз и с отдыхом, то за трое суток доберёмся. А что там?
– Свалка.
– Свалка?
– Ага. В Галактическом Союзе постоянно кто-то с кем-то воюет. Но раз в сто-двести лет происходит масштабная война, в которой уничтожаются десятки тысяч звездолётов. По всей галактике за время мировых войн накопилось множество кладбищ звездолётов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Эм… Дима, ты хочешь их разграбить? Это не опасно?
– Очень опасно. У местных поставлен на поток бизнес по разбору на металлолом и полезные ништяки таких свалок. И если бы всё было просто, то ни одной свалки не осталось бы. Там всё же в основном военные звездолёты, часть из которых может продолжать частично функционировать и применять оставшееся вооружение. Но нам боятся нечего – у меня есть портал. Так что близко соваться не придётся.