Она была дома. Какое счастье. Она так соскучилась по близким, по своей уютной квартирке. Теперь, когда у нее началась новая, прекрасная и очень счастливая жизнь, радовала и умиляла любая мелочь. Даже визит, который не преминула нанести соседка, услышав признаки жизни над головой, и ее болтовня ни капельки не утомили. Подумать только, еще совсем недавно она и представить себе не могла, как с ней обойдется судьба. Любовь воспринималась как понятие почти абстрактное. Да, она, конечно, есть, но, как говорится в известной пословице, не про вашу честь. Виктория Михайловна отдавала себе отчет, что не попала в число счастливчиков. И вдруг, словно в сказке, на нее свалилось счастье такого масштаба, что дух захватывало не только наяву, но и во сне. Она сошла с ума на старости лет. Но как же она была счастлива от этого! Немного беспокоила мысль, почему любимый не встретил ее в аэропорту. Если честно, не так она себе представляла возвращение домой. Она мечтала увидеть среди встречающих самое родное и обожаемое лицо на свете, но этого не произошло. В радостной суматохе от встречи с близкими она не стала показывать разочарование. Но вот сейчас, когда осталась одна, ей хотелось только одного – чтобы позвонил, а еще лучше – чтобы приехал. Она готова была забыть про усталость, перелет, домашние хлопоты. Это все мелочи по сравнению с тем, что они вновь рядом, скоро она увидит родные глаза и услышит его насмешливый голос с хрипотцой.
Телефон разрывался от звонков целый день. Виктория Михайловна каждый раз бросалась к аппарату, замирая в надежде. Напрасно. Балканский не звонил. Конечно, он человек крайне занятой, это многое объясняет, но было обидно до горечи. Вечером, когда пора уже было ложиться спать, Виктория Михайловна, не понимая, что происходит, позвонила сама. Телефон Балканского оказался заблокированным. Несмотря на усталость после довольно суетливого и напряженного дня, сон не приходил. Виктория Михайловна не допускала мысли, что все случившееся между ними в Испании – тривиальный курортный роман. Только вчера вечером Геннадий Николаевич говорил ей по телефону теплые и нежные слова о том, что с нетерпением ждет встречи, а сегодня происходит что-то непонятное и труднообъяснимое. Вдруг с ним случилось что-нибудь страшное? Конечно случилось. Других объяснений нет и быть не может. Конечно, если произошла беда, никто не догадается ей позвонить. Кто она Балканскому? Не сестра, не жена, не троюродная племянница. Невыносимо находиться в таком состоянии. Надо было что-то делать.
Промучившись целую ночь от нехороших предчувствий, Виктория Михайловна пришла на работу не в самой лучшей форме и сразу оказалась в центре всеобщего внимания. Пришлось отвечать на многочисленные вопросы и рассказать о своих приключениях. Хоть пресс-конференцию устраивай для желающих, честное слово. Еле отбилась от любопытных и сочувствующих. А ее сейчас совсем другое интересовало. Виктория Михайловна была уверена, что с утра услышит нехорошие новости про Балканского. Но странное дело, все шло как обычно, никто не ахал и не сплетничал. Странно, если бы что-то произошло с боссом, об этом гудели бы на всех этажах. Добравшись, наконец, до своего кабинета, она первым делом позвонила в приемную Геннадия Николаевича по внутреннему телефону. Поздоровалась вежливо с секретаршей, с облегчением узнала, что Балканский на месте, и попросила соединить ее с шефом. То, что она услышала в ответ, повергло Викторию Михайловну в шок. Равнодушно и отстраненно секретарша с противной ехидцей в голосе сообщила, что Геннадий Николаевич очень занят и просил его не беспокоить. Если это необходимо, пусть Виктория Михайловна запишется на прием к Балканскому по личным вопросам в обычном порядке.
Виктория Михайловна положила трубку и уставилась остановившимся взглядом в пространство. Что происходит? Гена ей говорил, что приказал секретарше соединять ее с ним немедленно в любой ситуации. Она не спала, мучилась всю ночь от страшных предчувствий, а он мало того что жив, здоров и невредим, так еще предлагает записаться на прием? И не встретил ее, не позвонил. Да, Виктория Михайловна, прекрасная сказка кончилась. Только не свадьбой, как положено по законам жанра, а элементарным предательством. Она оказалась тем самым героем, у которого по усам текло, а в рот не попало. Опомнился мужчина от испанской горячки и решил, что хорошего помаленьку. Конечно, все логично и естественно. Вернулся домой, подумал основательно и решил, что мезальянс ему ни к чему. А она-то, старая, глупая гусыня, уже поверила, что стала лебедью белой и будет счастлива до конца своих дней. Господи, за что? Почему он сам не нашел в себе мужества и не поговорил с ней, не объяснил, что происходит? Потому что такой же, как все мужики. Нет, еще хуже. И как это пережить, скажите на милость? И стоит ли после этого жить? Яснее ясного, что он не желает ее видеть. Он человек решительный, сильный, ему не нужны лишние слова и объяснения. Ее время кончилась, как только он сел в самолет. Он знал это с самого начала, а она как была наивной дурой, так ею и помрет.
Виктория Михайловна поняла, что, если она не предпримет хоть что-нибудь, непременно сорвется и наделает глупостей. Ясно было одно, оставаться здесь у нее нет сил. Она уничтожит себя. Плевать ей на высокую зарплату. Не жила богато, нечего и привыкать. Каждый день идти на работу и трястись от мысли, что случайно встретишь Балканского, – невыносимо. Существовал прекрасный выход. Немедленно написать заявление об уходе и вернуться в свою родную библиотеку. Там не кипят страсти, никто не ездит по заграницам, там все просто и понятно. Надо только собраться с силами, чтобы сделать этот шаг. А потом она забудет про банк, про Балканского, про надежды и страсти. Все проходит, только надо немножко потерпеть. Сжать зубы и потерпеть. Да, кстати. Надо вернуть Геночке долг, несчастные пятьсот баксов, которые до сих пор лежат в шкатулке с той новогодней ночи, и подаренный браслет, чтобы ничто не напоминало ей о любви и предательстве. Ей чужого не надо. Виктория Михайловна положила перед собой лист бумаги, решительно взяла ручку и твердой рукой, нисколько не сомневаясь, что поступает верно, написала заявление об уходе. Сегодня не стоило идти к начальству на прием, она поступит проще, положит заявление в почту. Это ничего не изменит. А деньги с браслетом она упакует в конверт без подписи и передаст секретарше Балканского.
Сомневаясь в душе и до конца не веря, что предана и брошена, Виктория Михайловна решила, что сожмет зубы и подождет еще сутки. Чуда не произошло. За эти проклятущие сутки ничего не изменилось. И она положила заявление в почту.
Потянулись черные, безрадостные дни. Наступило настоящее лето, но Виктория Михайловна ничего не замечала вокруг себя. Хорошо, что Надежда была в отпуске. Она бы не оставила ее в покое ни за что. Приятно делиться счастливыми новостями, а кому она нужна со своим нытьем? Вызвали в отдел кадров. Ничего, она приготовилась к разговору, это не самое страшное испытание в жизни. Очень сожалели, что Виктория Михайловна решила уволиться. Ей все равно. Слова, слова… Через месяц кадровики забудут, как она выглядит.