Леоновым и Овчининым. Любишь космос? Вот и пообщаешься с нашими героями вживую.
— Так двенадцатое апреля уже прошло, — ляпнул я и тут же мысленно отвесил себе подзатыльник. — Блин, третье мая же День космонавтики. Я же говорю, хулиган и раздолбай, даже даты не помню.
— И тебе не интересно встретиться с настоящими космонавтами?! — вытаращилась на меня Елизавета. — У нас за каждое место бьются, конкуренция ужасная, а ты вот так отказываешься?!
— Кто сказал, что я отказываюсь? — фальшиво удивился я, вдруг поняв, что это может быть шикарной возможностью. — Я только за. Главное, чтобы тебе за это не попало.
— Если у тебя действительно есть грамота от комитета госбезопасности, то проблем не будет, — отмахнулась та. — Так что всё будет в порядке. По-хорошему, школа сама должна была тебя в список включить. Но это мелочи. Завтра воскресенье, а в понедельник я всё решу.
— Спасибо, — искреннее поблагодарил я, и тут мой взгляд упал на часы. — Матка боска! Мне пора бежать. А то мама, поди, места себе не находит. Спасибо за всё, Варвара Михайловна, всё было восхитительно вкусно. Катя, спасибо за костюм, что бы я без тебя делал, даже не знаю. Нет, я, однозначно, приду к тебе в школу, женихов разгоню.
Катя пискнув, покраснела и спряталась за мать. Та, наоборот, посмеялась вместе с Елизаветой, но, как мне показалось, скорее одобрительно. Уж не знаю, почему даже после моих слов они не воспринимали меня как хулигана, но мне это даже понравилось. А то дома во дворе и в школе ко мне было слишком предвзятое отношение. Да, я это заслужил, точнее, мой альтер эго, чьё место я занял, но и сам я в его возрасте был не лучше, если даже не наоборот. Но всё равно доброе слово и собаке приятно.
Попрощавшись с семейством Черных, я отправился домой. Время подбиралось к одиннадцати вечера, мама уже несколько раз звонила и писала, но в итоге поверила, что я у друзей, трезвый, здоровый и не собираюсь влипать в неприятности. Она всё ещё подсознательно ждала, что я вернусь к прежней жизни, но оно и понятно. Прошла всего неделя, как я попал сюда и кардинально изменился. И так быстро переубедить её было практически невозможно. Да и незачем. Меньше говорить, больше делать, всегда было моим девизом по жизни, и отказываться от него я не собирался.
Транспорт уже не ходил, но для меня три-четыре километра теперь были не расстояние. Я каждое утро до школы пробегал десятку, да ещё старался максимальный темп держать. А тут лёгкой трусцой, да только в удовольствие промяться. Так что я не парился, наслаждаясь пробежкой, ровно до того момента, как мне показалось, что в тёмном переулке, мимо которого я пробегал, что-то мелькнуло.
Казалось бы, ну мелькнуло и мелькнуло, может, кошка прошмыгнула, но у меня почему-то прокатилась волна мурашек по спине и бросило в холодный пот. А ещё кожу на затылке свело, словно от ужаса, а между лопаток возникло ощущение чьего-то тяжёлого взгляда. Такое иногда бывает, прямо чувствуешь, как на тебя смотрят с недобрыми намерениями. Но в этот раз всё было намного сильнее. Словно горячим прутом ткнули. Я даже обернулся пару раз, но вокруг никого не было. То есть люди-то имелись, хоть и немного, они шли по своим делам, и на меня никто внимания не обращал.
И чем дальше я удалялся от основных магистралей, чем меньше вокруг становилось прохожих, тем сильнее проявлялось ощущение опасности. А в темноте то и дело чувствовалось движение. И справа, и слева. Словно меня брали в клещи. И хоть это можно было списать на паранойю или расшалившиеся нервы, всё-таки меня сегодня чуть машина не сбила, но с каждой секундой мне всё больше становилось не по себе. И в какой-то момент я не выдержал и кинулся бежать, наплевав на имидж и образ крутого парня. Пусть лучше меня потом засмеют, чем я сейчас сойду с ума, но оказалось, мои страхи были не напрасны.
Темнота подворотен взорвалась, выпуская свору собак. И это были не уличные кабысдохи, которые тоже опасны в большом количестве. Нет, это были громадные, мне по пояс, а то и выше, мощные псы с громадными оскаленными клыками, с которых капала слюна. Лоснящиеся мускулистые тела говорили о недюжинной силе, горящие алым огнём глаза придавали им демонический вид, но самым ужасным было то, что они не издавали ни звука. Ни лая, ни воя, лишь тяжёлое дыхание и скрежет когтей по асфальту.
Сказать, что это придало мне сил, — значит ничего не сказать. Я ещё никогда в жизни так быстро не бегал, с трудом входя в повороты и с лёгкостью преодолевая любые преграды. Ветер свистел в ушах, а то, что полдюжины псов, гонящих меня, словно зайца, не плод моего больного воображения, подтверждали визги и вопли случайных прохожих, попавшихся у нас на пути. Вряд ли люди стали так орать от вида одинокого парня, с огромной скоростью бегущего по улице. А вот стая жутких собак уже достойный повод от души повопить.
Впрочем, сейчас мне было плевать на мотивацию других людей. Я судорожно соображал, как умудрился вляпаться в такую ситуацию, но самое главное, как мне теперь из неё выпутаться. Несмотря на хорошую физическую форму, в боку уже кололо, я никогда раньше не бегал с такой скоростью. И если бы не мои занятия, вряд ли бы продержался даже это время. Но дальнейшие перспективы выглядели печально. Нужен был какой-то хитрый ход, позволивший бы мне оторваться от собак или обмануть их, но, как назло, в голову ничего не приходило.
У нас не Питер, точнее, Ленинград, мосты не разводят. Проскочить перед машиной, в лучшем случае та собьёт одну-двух псин, а в худшем я сам окажусь под колёсами и меня сначала переедут, а потом уже порвут на лоскуты. Нет, всё это было не то. Требовалась настоящая идея, а её всё не было. Я уже задницей чуял клыки, готовые в неё вцепиться, но сделать ничего не мог. Драться не вариант, меня тупо задавят количеством. Я и так до сих пор цел был только потому, что собакам тяжело ухватить меня на бегу. Но стоит хоть чуть-чуть замедлиться… лучше об этом не думать.
От накатывающей паники меня спас паровозный гудок. Никогда не думал, что буду так раз видеть поезд. Я и забыл совсем, что наш город