Принесенные яства пробудили в ней сильный голод. В свое время один из ее учителей по единоборствам учил ее определять по реакции организма, в какой ситуации она оказалась, что ей может грозить. Сейчас аппетит разыгрался до такой степени, что она определила, что не ела не меньше суток. Как же она их провела?
Чтобы ускорить ход событий, у нее даже возникла мысль объявить голодовку. Но, рассудив, отказалась от нее. Что ее ждет, она не представляет, поэтому лучше не терять форму. А потому с удовольствием вкусив от доставленных ей плодов, она занялась гимнастикой, с радостью констатируя, как в тело возвращаются энергичные прежние силы. В любой ситуации нельзя терять присутствие духа, его утрата обрекает человека на поражение даже в выгодной позиции. Этот афоризм не раз повторял ей муж и не только повторял, но и демонстрировал его истинность на практике.
Анжелика стала думать о муже и детях. Как бы они разволновались, если бы знали, где она сейчас находится. Хотя ей это самой неизвестно, но очевидно, что она тут в плену. А друзья в плен не берут, обычно это делают враги. И при этом не важно, какими мотивами они руководствуются.
Анжелика решила, что не стоит сейчас думать ни о муже, ни о детях, ни о ком-то еще, это расслабляет, делает уязвимой. А ей надо собрать волю в кулак. Она нисколько не сомневалась, что впереди ее ждут тяжелые испытания.
Пока же ничего не происходило, и Анжелику стала одолевать скука. Делать было совершенно нечего, не было ни телевизора, ни радиоприемника. Как и ни одной книги. Даже клочка газеты. К ней вдруг пришла мысль, что может быть, это и есть то первое испытание, которая послала ей судьба. Кто-то решил сокрушить ее волю к сопротивлению таким вот информационным измором. Когда человеку нечем себя занять, он готов на многое, чтобы избавить себя от этой пытки. Но если они на это надеются, то они ошиблись.
Анжелика попыталась заснуть. Но перед этим она слишком долго была в забытьи, и сейчас ее восстановленный организм требовал не сна, а действий, активной жизни. Но всего этого она лишена.
Анжелика невольно перенеслась в Париж. Как там было хорошо и интересно, в скольких событиях она участвовала, какую насыщенную жизнь вела. И как же она хотела бы вернуться в этот нескончаемый водоворот!
Прошел час, а может быть два, а то и три. Анжелика чувствовала, как постепенно утрачивает ощущение времени, так как оно двигалась слишком уж ровно, без всяких всплесков. Она чувствовала, как начинает таять запас ее терпения. А если они решили продержать ее в этом роскошном заточении целый месяц? Да она ж сойдет с ума!
Чтобы как-то себя занять, Анжелика решила воспользоваться услугами бассейна. Она пойдет и искупается. Даже если за ней наблюдают в скрытую видеокамеру. Пусть смотрят, у нее нет причин стыдиться своего тела.
Она вошла в бассейн, скинула с себя покров одежды и вступила в воду.
Анжелика плавала очень долго, может, час, может, больше. Она подставляла тело под бьющиеся струи воды, ныряла, лежала неподвижно на водной поверхности. Но всякое удовольствие когда-то кончается. С грустным вздохом ей пришлось покинуть эту купель и снова возвратится на свое роскошное ложе. Она поймала себя на том, что начинает его ненавидеть, словно причинившего ей зло человека.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Чтобы застывшее, словно студень в холодильнике, который она подавала на стол в празднике, время не мучило ее, Анжелика старалась ни о чем не думать, очистить сознание от любых мыслей и эмоций. Так учил ее тренер, добиваясь от нее полного самообладания. Но сейчас этот прием получался плохо, резервуар ее терпения стремительно опустошался. Еще немного и она начнет барабанить в дверь, кричать, плакать.
Невольно припомнились события двухлетней давности, когда она так же бала заперта в полном одиночестве. Правда, те условия ее заключения ни в какое сравнение не шли с нынешними. Тогда это была страшная камера, к тому же ее пытали бесконечными звуковыми сигналами, не давая даже на секунду заснуть. И ведь она все же выдержала эти мучения, не сломалась.
Эти воспоминания на некоторое время укрепили ее дух до такой степени, что она сумела даже уснуть, что не получалось у нее довольно долго. Но когда проснулась, то сразу же убедилась, что ничего в ее положение не изменилось. И сразу же неподъемная тяжесть навалилась на ее грудь.
И все же она решила не сдаваться, невыносимой тоске одиночества она противопоставит свою волю. Надо найти занятие, которое поглотит ее внимание. В таких условиях, это, конечно, сделать крайне затруднительно, но она всегда гордилась тем, что умела выходить из самых сложных ситуациях.
Чем же заняться? Она будет читать стихи, она всегда любила поэзию, а ее цепкая память без всяких усилий укладывала в свои бездонные закрома сотни и тысячи поэтических строчек. Этим она сейчас и займется, проинвентаризирует, что ее нее в них хранится.
Анжелика громко, с выражением стала читать стихи. И очень быстро это занятие ее так увлекло, так поглотило, что она забыла обо всем. Удивительно, что в эти минуты она была даже благодарна тому, кто упрятал ее сюда. Иначе когда бы она еще устроила для себя такой прекрасный концерт.
Но даже ее замечательная память через какое-то время стала истощаться, и с трудом выталкивала из своих глубин на поверхность очередные стихотворные рифмы. Наконец, Анжелика поняла, что больше стихов не знает. Но она знала и другое, нельзя останавливаться, иначе тяжелый пресс ее одинокого заточения всей своей тяжестью снова опустится на ее грудь.
Раз запас стихов истощился, то она будет петь. Песен она знает ничуть не меньше, если не больше. Анжелика начала второе отделение концерта. Ей было известно, что у нее неплохой голос. Жаль, что тут нет пианино, она бы еще аккомпанировала бы себе. И тогда бы она могла бы заниматься вокалом бесконечно долго.
Анжелика продолжала петь, как внезапно для себя замолкла и повалилась на кровать. Она почувствовала, что так устала, что больше не в состоянии продолжать. Это был неплохой наркотик, но его действие, к сожалению, закончилось. И надо придумать что-то новое. Но ничего нового в голову не приходило. И, как подозревала Анжелика, вряд ли уже придет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она чувствовала, как быстро приближается к грани, за которой она потеряет контроль над собой. Зачем ее тут держат, чего добиваются, в сотый раз спрашивала она себя? Понятно, что таким образом ее желают укротить. Но для чего? Если бы против нее затевали что-то плохое, не поместили бы в такие сказочные апартаменты. Но ясно и другое, этими действиями ее стремятся заставить заранее согласиться на условия, которые намерены выдвинуть. ей. Но хоть бы предъявили их. По крайней мере, возникла бы определенность, и тем самым стало бы немного легче. Она же находится в полном неведении.