твоих. Поэтому отгоните их в «Парус», передадите Хайдару с Исой и отправите этих бездельников в Императорский терминал: в десять сорок утра за этими машинами прилетит борт из Медины. Потом можете расслабляться в свободном режиме аж до шестнадцати сорока пяти. В семнадцать десять выдвинетесь в Летний дворец прикинутыми по-боевому, в восемнадцать ноль-ноль подберете у КПП кортеж из «Престижей» и «Святогоров», сядете на оперативный канал Конвоя и изобразите первый круг сопровождения.
— Чей? — полюбопытствовал я.
— Яромира Ярославовича, Олега Ростиславовича и Наили Каримовны.
Тут я невольно переключился в рабочий режим:
— Мне кажется, что подбирать эту троицу целесообразнее в гараже. По возможности, в нашем. Ибо Великий Князь и Наиля Каримовна уже подсели на адреналин, значит, напросятся прокатиться в наших машинах. А показывать кому бы то ни было автомобиль, в который садится наследник престо— …
— Ты прав… — кивнула родительница, пообещала утрясти этот вопрос и отправила нас собираться…
…На перегоне «автодром — городское поместье Зыбиных» я усиленно изображал медузу. В смысле, лежал на пассажирском сидении, опущенном в горизонталь, таял под ласковыми ручками Церберш и самым краешком сознания слушал запись выступления Полины Ермолиной в Екатеринодаре. Разомлел — жуть, поэтому вылез из машины только после того, как Барыня и штатные водители боевых троек провели полное тестирование новеньких «броневиков». Увы, в этот момент во мне проснулась совесть, так что я сел за руль одного из двух внедорожников, собранных для Дауда, дал команду активировать «Эксперт» и первым тронулся с места.
Настроение, стараниями целительниц поднявшееся до отметки «более-менее неплохо», рухнуло в пропасть еще на выезде с эстакады. Из-за ветра, добавившегося к противному моросящему дождю, и превратившему летнее утро в осенние сумерки. Следующий удар по моему мировосприятию нанес водитель грязно-серой «Лани», не справившийся с управлением и влетевший в остановку. Нет, пострадавших — если таковые вообще были — я заметил: в тот момент, когда мы подъехали к месту аварии, полицейский автоэвакуатор уже поднимал в воздух страшно изуродованный автомобиль, а толпа рабочих в кислотно-оранжевых жилетах заканчивала демонтаж того, что еще ночью спасало пассажиров общественного транспорта от осадков. Но разыгравшаяся фантазия помогла представить аналогичное происшествие, но днем, и вызвала желание пожать доморощенному гонщику шею.
Пока я воевал со злостью, мы свернули на Черниговскую улицу, обошли страшно тупящий «Иртыш» и увидели, как угольно-черный «Стриж», вечно попадающийся на глаза в этом районе, таранит старенький грузовой «Бычок», поворачивавший налево под зеленую стрелку!
Нет, ничего особо страшного не произошло: водитель болида, летевший на красный, успел нажать на тормоз и правильно подработать рулем, поэтому столкновение получилось «на троечку». Но хренов «пилот», толком не успев оклематься от удара, вынес смявшуюся водительскую дверь своей таратайки чем-то вроде воздушного молота, выбрался наружу и врезал по кабине ни в чем не повинного грузовичка порывом ветра!!!
Тут-то меня и накрыло: я снес этого урода бампером «Потапыча», выскочил из салона, одним-единственным скачком переместился к тушке, почти лишившейся воздушного щита, схватил за тощую шейку и вздернул на ноги:
— В этой аварии виноваты вы! Так какого хрена вы срываете злость на водителе, двигавшемся на зеленый?!!!
— На зеленый ехал я! — на голубом глазу заявил урод, трезво оценивший свои шансы справиться с толпой, вывалившей из шести не самых дешевых внедорожников, и… пообещал, что засудит меня за попытку его задавить!
— Засудите, говорите? — холодно усмехнулся я, ознакомился инфоблоком его МДР, наткнулся на слово «адвокат» и… услышал в гарнитуре доклад Вали, метнувшейся осматривать второго водителя:
— Мой господин, порыв ветра разнес переднее стекло и воткнул беднягу-простеца в левую стенку кабины. Результат — довольно серьезная черепно-мозговая травма закрытого типа с трещиной в черепе, тяжелым сотрясением мозга, начинающимся кровоизлиянием в мозг, отслоением сетчатки левого глаза, смещением четырех позвонков шейного отдела и всякой мелочью вроде растяжения связок, ссадин и тэдэ. Мы с Катей его, естественно, вытянем, но прощать такое… не хотелось бы.
— Что, не ожидали, да? — язвительно поинтересовался юрист, решивший, что я замолчал из страха перед озвученной угрозой. — Небось, обдумываете, какую сумму предложить мне в качестве виры? Зря: ее я определю сам. После того, как вы откроете мне доступ к инфоблоку своей МДР. Кстати, юноша, прятать его считается дурным тоном. Равно, как и носиться по мирному городу с такой огромной свито, не являясь Великим Князем или, хотя бы, Волконским…
— Доступ к инфоблоку МДР, говорите⁈ — насмешливо переспросил я под ехидные смешки Дауда и девчонок, успевших окружить место беседы, пошел юристу навстречу и… получил море удовольствия, увидев, как округляются его глаза.
Повеселил и растерянный лепет:
— В-вы В-Волконский Ш-Шахов? Н-на самом д-деле⁈
— Угу… — кивнул я и заговорил в оперативный канал:
— Валь, задокументируйте весь процесс исцеления — этот красавец должен ответить по полной программе и за аварию, и за атаку магией! Варя, мне нужна запись с фронтального видеорегистратора. Кстати, полицию уже вызвали?
— Мы можем договориться… — промямлил разом сдувшийся гонщик, но наткнулся на разом заледеневший взгляд Онна-Бугэйси и нервно сглотнул. А она расчетливо добавила ему оснований для паники:
— Договориться? С кавалером пятнадцати боевых орденов⁈ Ха!!!
Тут меня кинуло в недавнее прошлое:
Увидев в руке деда Эиру
кроваво-красный бархатный футляр, я сделал шаг назад и выставил перед собой обе руки «щитками»:
— Ваше Императорское Величество, не превращайте меня в новогоднюю елку: появление одного ордена у подростка моего возраста еще можно хоть как-то объяснить, а мой иконостас уже вызывает либо презрение, либо смех!
— Лютобор Игоревич, ваш, как вы выразились, «иконостас», вызывает негатив только у тех, кто умеет только завидовать да злословить. А я знаю, сколько раз вы спасали жизнь урожденной Этэ-Инти, видел видеозаписи всех операций вашей команды и, как глава одного из государств Белого Союза, не имею права не отметить подвиги одной из самых результативных наших боевых групп, ибо потеряю лицо как перед самим собой, так и перед моими подданными. Повторю еще раз: я знаю, как вы относитесь к «пополнению иконостаса», но не могу не вручить вам орден Восходящего Солнца с мечами за неоднократное спасение жизни члена Императорского рода, а всей вашей команде — ордена Доблести. Кстати, наградные листы на большую часть орденов Доблести еще не заполнены: у меня не было времени анализировать боевые заслуги каждого члена вашей команды, поэтому я счел необходимым предоставить