Читать интересную книгу Ретт Батлер. Вычеркнутые годы - Татьяна Осипцова

Экипаж, в котором она доехала до Вулф-стрит, еще стоял на месте, и она назвала вознице новый адрес: Церковь Святого Патрика.

Кабриолет вывернул на оживленную Кинг стрит и через пять минут остановился на перекрестке Радклифф и Сент-Филлипс. Эта церковь ненамного превосходила размерами протестантскую, но стрельчатый портал, такие же окна и устремленный в небо шпиль создавали впечатление, что здание выше, а значит – ближе к Богу. Во всяком случае, так казалось Скарлетт. Преклонив колени перед алтарем, она присела на скамью в центре, недалеко от прохода и, опустив очи долу, стала шептать слова Молитвы Господней. Затем помолилась Марии, матери Божьей, покаялась в своих грехах и испросила Божьей милости. Ей хотелось еще исповедаться и причаститься, но служка сообщил, что аббат сейчас занят, и Скарлетт решила, что с этим можно подождать. Главное, она вовремя опомнилась и не совершила ужасного греха.

Ей показалось, что с души ее свалилась часть тяжести, и домой Скарлетт вернулась в приподнятом настроении. На пороге она столкнулась с Салли Брютон.

– А я уже думала, что не увижу вас, дорогая, – обрадовалась Салли. – Я принесла хорошую новость. В университет Южной Каролины приехал читать лекции профессор из Нью-Йорка, невролог. Он более заметная фигура в науке, чем наш Кэролл – я так полагаю. Не стоит ли обратиться к нему?

– К янки?

– Да будь он хоть индейцем! Главное – его компетенция.

– Вы правы, Салли, – согласилась Скарлетт, пропуская приятельницу в дом и входя следом. – После двух неудачных попыток мы засели в Лэндинге и ничего не предпринимаем. Это неправильно. Надо попробовать еще раз. Я завтра же поеду на плантацию и привезу сюда Ретта.

– А я добуду для вас этого профессора, – пообещала миссис Брютон.

Глава 31

С тревогой и надеждой ожидала Скарлетт вердикта нью-йоркского светила. Профессор Ховард заинтересовался редким случаем ретроградной амнезии и потери личности. Дважды он беседовал с Батлером, но вынужден был признать, что наука в данном случае бессильна. Он сообщил Скарлетт, что остается лишь уповать на естественное возвращение памяти.

– Но вам не стоит сильно расстраиваться, миссис Батлер. Ваш муж вполне адекватен. Он правильно соотносит себя с окружающим миром. Вы не представляете, какие «превращения» случаются при потере личности. Некоторые воображают, что перенеслись в наше время из Древнего Рима.

– Но это сумасшедшие! – горячо возразила Скарлетт.

– Вот именно. А ваш муж нормален. Пройдет какое-то время, он привыкнет, и вы привыкнете. Он вновь сойдется со старыми знакомыми, у вас появятся общие воспоминания, уже о новом отрезке вашей жизни.

– Вы предлагаете мне смириться? – потускневшим голосом спросила она.

– Я предлагаю вам принять существующее положение вещей и радоваться, что не случилось худшего. От травмы головы можно ослепнуть, оглохнуть, потерять разум, да просто умереть, в конце концов! Честно говоря, увидев его шрам, я вообще удивился, что он выжил. Мистер Батлер физически крепок, вполне здоров – если не считать, что не помнит ничего до момента трагедии, – и стоит благодарить бога уже за это.

– Наверное, так, – вздохнув, согласилась Скарлетт.

Она решила не объяснять, почему ее не устраивает новая личность мужа. Бесполезно говорить об этом, если профессор все равно не может помочь.

Но к советам светила из Нью-Йорка она прислушалась и вознамерилась попробовать вновь ввести мужа в общество.

То, что считавшийся погибшим Ретт Батлер, едва вернувшись, сразу уехал на плантацию и живет там безвыездно, вызвало в городе недоумение и массу толков. Салли Брютон сдержала слово: поведав приятельницам историю счастливого избавления из рук дикарей, она умолчала о том, что Ретт потерял память. Несмотря на это по городу поползли слухи, что воскресший Батлер не в себе. Благодаря негритянскому телеграфу стало известно, что дом на Баттери посещали врачи, из тех, что практикуют в скорбных домах. Весть о том, что Батлеры покинули плантацию и вновь принимают, подхлестнула всеобщее любопытство.

Опасаясь неловкости, Скарлетт не стала устраивать большой раут – чего все ожидали, – а решила ограничиться постепенным приемом знакомых, разослав в несколько домов приглашения с указанием времени визита.

Она собиралась предварительно рассказывать Ретту о гостях и надеялась, что после ее тщательных инструкций будет не слишком бросаться в глаза, что он не помнит пришедших.

Однако первым, без приглашения, явился мистер Дуглас. Когда Маниго доложил о нем, у Скарлетт екнуло сердце. В гостиной, кроме нее, находились Ретт, Кэти и мадемуазель Леру. Едва успев предупредить мужа: «Это наш управляющий, твой поверенный в делах», она встала навстречу Эдварду, протягивая руку, но тот, вместо того, чтобы пожать ее, поцеловал. Затем он обернулся к Батлеру.

– Мистер Батлер…

Ретт ответил на рукопожатие и произнес нейтральную фразу, которую Скарлетт советовала использовать в случае, если он не знает, с кем имеет дело.

– Как поживаете? Рад вас видеть, э-э…

– Мистер Дуглас, не хотите ли чаю? – пришла на помощь Скарлетт.

Она позвонила, чтобы накрыли к чаю. Кэт недобро косилась на управляющего, но Скарлетт сама сидела будто на иголках и не заметила этого.

Дуглас обратился к Ретту:

– Я очень рад, что вы в Чарльстоне, мистер Батлер. Наконец-то мы обсудим с вами дела. Не сочтите, что я сомневаюсь в ваших способностях, миссис Батлер, – это было сказано в сторону Скарлетт, – однако деловое чутье мистера Батлера…

– Я вполне доверяю чутью Скарлетт, – безмятежно проговорил Ретт. – Ведь она руководила делами в мое отсутствие? Так пусть продолжает.

Дуглас слегка приподнял брови в удивлении, но кивнул. После небольшой паузы он поинтересовался:

– Как вы находите Чарльстон? Мне кажется, за время вашего отсутствия здесь многое изменилось.

– Вы полагаете? – ушел от конкретного ответа Ретт, и Скарлетт подумала, что у него ловко получается отделываться ничего не значащими замечаниями. Значит, он хорошо усвоил ее уроки.

Но Дуглас не оставил намерения добиться хоть одного определенного высказывания от Батлера.

– В последние две недели обстановка на Филадельфийской бирже неспокойная. Все кинулись избавляться от акций «Электрик Лайт», они стремительно падают. Не пора ли вам тоже избавиться от своего пакета?

Скарлетт кинула взгляд на Ретта, тот помешивал чай в своей чашке, будто вопрос вовсе не касался его.

– И железнодорожные «Норсен Пасифик», боюсь, скоро перестанут расти.

– Скупайте «Электрик» и не спешите избавляться от железнодорожных! – не выдержала Скарлетт. – Вы что, Эдвард, совсем нюх потеряли?

Она вспылила, раздраженная тем, что он нарочно провоцирует Ретта.

– Вероятно, Скарлетт права, – вставил Батлер.

– И впредь мне слушаться только распоряжений вашей жены? – с явным намеком спросил Дуглас.

– Да, конечно. Она ведь прекрасно со всем справляется, – добродушно кивнул Ретт, а Скарлетт была готова убить его за дурацкое благодушие.

Так теперь и будет. Каждый станет пытаться проверить его: помнит ли он что-то, понимает ли, в своем ли он уме?

Скарлетт с трудом удавалось держаться непринужденно. Она предложила гостю печенья, задала какой-то несущественный вопрос гувернантке, спросила Дугласа, как поживают его жена и дети.

– Папа, давай посмотрим, в порядке ли наш вигвам? – обратилась к Ретту Кэт.

– Хорошо, детка, – Батлер поднялся и извиняющимся тоном проговорил: – Простите, мы оставим вас. У нас с Кэти важные дела.

Гувернантка вышла вслед за ними. Скарлетт молчала, не глядя на Дугласа.

– Почему вы не пришли, Скарлетт? – спросил он вполголоса. – Я ждал вас.

– Я больше не приду на Нассау-стрит, – ледяным шепотом ответила она.

– Почему?

– Вопрос по меньшей мере глупый, Эдвард. И так ясно, почему.

– А мне не ясно. И, посмотрев сейчас на вас и вашего мужа, мне стало ясно другое: вы не любите его.

Скарлетт поразилась его проницательности. Но не признаваться же в том, что лишь долг и страх перед Господом удерживают ее? «Неужели со стороны так заметно, что между мной и Реттом нет прежней близости?» – подумала она и решила впредь следить за собой и на людях вести себя приветливее по отношению к мужу. Только как заставить его вести себя так же?

Стальные глаза Дугласа пытали ее в ожидании ответа.

– А если вы ошибаетесь, Эдвард? – проговорила она, выдержав его взгляд.

– Нет. Зная вас, я скажу – нет.

– Вы вольны думать, что вам заблагорассудится. Но от комнаты на Нассау-стрит можете отказаться.

– Я оставлю ее за собой. Вдруг вы передумаете?..

– Нет, Эдвард, – твердо ответила Скарлетт. – Нет.

И она поднялась, давая понять, что визит окончен.

Перед приходом Брютонов и Ансонов Скарлетт снабдила Ретта сведениями о них и перечислила темы, разговаривать на которые безопасно.