Марья очень похожа на Вас. Не знай я, что Вы родились в Данске, решил бы, что Вы родня…Не грешил батюшка Ваш? – попытался пошутить мужчина, но передумал.
– Простите великодушно! Поместье Кристиан предложил мне, как только узнал, что я собираюсь в отставку. Я согласился, поскольку... Впрочем, это неважно. Я собираюсь жить здесь постоянно, так что надеюсь на Ваше покровительство и помощь! Не откажете?
Вот так я и узнала подоплеку «пропажи» герра Нильсена…Вместе с тем, хоть ярл и отметил наше сегоженой сходство (якобы), намекнул он и на некую одержимость княжны по отношению к барону, против которой (да и всего остального, по- видимому) Кристиан не устоял. Словом, «красивая и смелая дорогу перешла»…
Ну и бог с ними, пусть живут счастливо! Я тоже постараюсь!
* * *
Нина закрыла глаза, вздохнула и почувствовала, что справилась и с досадой, и с новостями…Задула свечу, легла и, укуклевавшись в одеяло, начала строить планы на завтра: предложить ярлу совместное предприятие (крутилась давно мысль об организации охотхозяйства или там дома отдыха для столичной знати, с охотой и рыбалкой сезонной), не подозревая, что в этот самый момент мойры уже плетут полотно её судьбы согласно собственному разумению или воле незримых богов...И не только её, самое главное.
Глава 54
Утро следующего дня, как по заказу, порадовало обитателей Мозеби солнечным безоблачным небом, ласковым ветром и вовсе не октябрьским теплом.
«Словно бабье лето вернулось» – подумалось Нине, гости же восприняли сей погодный феномен как знак отправиться в плавание на яхте, о которой всем уже давно прожужжал все уши герр Расмуссен!
Поэтому, после плотного завтрака, предвкушая развлечение, визитеры отправились верхом к отремонтированному монастырю, где в укромной бухточке стояла, подальше от любопытных глаз, виновница переполоха – необычная «Скарлетт». Заодно приезжие собирались на тамошних шерстяных обитателей глянуть, склады посмотреть, и вообще, подышать сельским воздухом.
Янис же рванул в Хесне, забрать Эйнара Дана как главного в предстоящем мероприятии.
* * *
Нине тоже почему- то на месте не сиделось, и, проводив городских авантюристов, она на Марте потрусила к побережью –проведать Ильзэ.
Искомую виконтесса нашла на огороде, где фру Дан обихаживала пустые грядки, жгла высохшую ботву и пребывала в несвойственной ей меланхолии.
- Привет, Ильзэ! Не помешаю? Что- то мне сегодня маятно, вот и до тебя доехала – проговорила Нина, подходя к стоявшей в задумчивости хозяйке дома.
- Здравствуй, госпожа…Это хорошо, что пришла…– Ильзэ была серьезна и ,Нине показалось, что расстроена. – Фру Нинель, а не выпить ли нам по рюмашке?
Попаданка рассмеялась, услышав знакомую фразу, перенятую приятельницей в каком- то застолье, что иногда у них случались по- бабски так.
- Заметьте, не я это предложила!
Женщины вернулись в дом, рыбачка достала водку местную, неизменную сельдь, хлеб, холодную картошку и сало, разлила на правах хозяйки. Выпили по одной, закусили, и тут Нина обратила внимание на особую тишину в доме.
- Ильзэ, а где дети?
Рыбачка усмехнулась криво, налила себе еще, выпила залпом.
- Заметила, значит? Ну, тогда побудь сегодня моим исповедником, госпожа. Помоги хоть один камень с души снять...
Нина обратилась в слух, не решившись задавать вопросы. Гряло откровение, а оно не терпит вмешательства…
* * *
Рассказ Ильзэ Дан
- Тебе, говоришь, маятно сегодня? Вот и мне…Душа аж наружу рвётся, стонет внутри всё…И сон я муторный видела...Хорошо, что Эйнара твой Янис забрал, а то натворила бы я дел…
Думаешь, чего это оторва Ильзэ выпить решила в будний день? Это потому, что и сама тебе, госпожа, доверяю, и сын мой тебя любит...Да не красней ты, знаю я всё! Любовь, как чих, не спрячешь… Оттого- то и тошно мне еще больше…
Эй, ты не о том подумала! Вина к земле меня гнет, вина перед сыном, понимаешь? Жизнь я ему порушила! Пусть невольно, пусть и выбора- то не было, а всё одно – стыдно до смерти и больно. Он никогда не обвинял ни в чём, всегда поддерживает, говорит, что не жалеет…Может и так, да только как же тяжко осознавать, что твой дорогой ребенок страдает из- за тебя…
Давай еще по одной…Ну вот, сейчас…
В общем, дело такое. Забрал детей дед их, трактирщик Альбрехт Хансен. Трактир и гостиница у него в городе, «Три кабана». Заведение прибыльное, дом справный, денег немеряно. Сам он вдовый давно, мать ребятишек была единственной дочерью, так что внуки – наследники прямые, другой родни у старика нету…
Через то богатство и пошла беда. Кирстен, дочка его любимая, была красавицей, но редкой стервой, упокой господи ее душу! Избалованная, себялюбивая, подлая и распутная, к тому же. А папенька ей во всем потакал, что б его черти драли!
Мы с Эйнаром приехали сюда десять лет назад из Кёпенхейгена, когда муж мой умер, а родне его мы никогда не нравились, вот и выгнали нас. Я уже в годах была, надоело по чужим углам скитаться. Ларса как- то в порту случайно встретила, он и сказал, что дом этот пустой стоит после смерти отца, приезжай и живи.
Приехали, а дом на ладан дышит, того и гляди крыша рухнет. Ну и я решила подзаработать на ремонт – нанялась к Хансену в прачки да в посудомойки, Эйнара к Ларсу на зиму отправила.. Думала, пока холодно, перебьемся, а летом Эйнар в море пойдет, тоже авось какую крону - другую удастся получить…Он ведь многое умеет и знает…Эх.
Ему тогда только восемнадцать исполнилось, молодой, крепкий, красивый, грамотный…Сильно он от местных отличался…Приходил ко мне иногда, помогал…Вот Кирстен на него глаз- то и положила.
Он мне сказал про её намеки, я только посмеялась –не поверила, представляешь? Она ж на восемь лет старше, богатая, красивая…Чего бы ей на малолетку нищего кидаться?
А того…Полюбовник у неё был женатый, морочил ей голову несколько лет, что овдовеет скоро, жена больна смертельно, а эта дура, при всей своей хитрости, верила. Ну и обрюхатил он её! Вот и решила она, пока пузо на нос не полезло, женить Эйнара на себе – похож он был на кобеля её очень, надо ведь такому случиться? Ну и подбила на то отца, а этот тюлень старый супротив чадушки и пикнуть не смел …
Сын, несмотря на посулы Кирстен, жениться на ней наотрез отказался, да еще и я, идиотка, встряла, когда папенька пришел уговаривать да соблазнять деньгами – посмеялась над ним, мол, никак свою кралю не пристроишь? А только слухи про то, что засиделась та в девках слышала, про гулянки- то помалкивали, кто знал!
Задело их сильно наш с сыном отказ и подставили они разом и меня, и Эйнара: меня обвинили в краже денег, а его – опоили и