Читать интересную книгу Лунные маршалы (сборник) - Александр Бушков

«Для него и в самом деле главное одно: чтобы шанс был», – подумал Балашов, украдкой разглядывая массивного белобрысого человека, мелкими глотками прихлебывающего сок. Меншиков казался неповоротливым увальнем, но Балашов прекрасно знал, как обманчива внешность людей из «Динго». Два раза он видел их в деле, и этого было достаточно.

Как и очень многие, Балашов не смог бы определить с помощью какого-то одного слова свое отношение к людям из «Динго» – особого отдела Спасательной службы Астрофлота. С одной стороны, за ними давно и прочно закрепилась почетная репутация творцов чудес, и они в самом деле творили чудеса, вызволяя терпящих бедствие землян из передряг и безвыходных положений. Они делали невозможное, и количество спасенных ими заставляло уважать их. Но не любить. Настороженность и еще что-то сложное, чему не подобрать названия, как ни старайся.

Дело не в том, что в своей работе люди в палевых куртках поминутно шли на риск, а большинство остальных землян – нет. Дело в том, что многим люди из «Динго» казались своеобразными выходцами из прошлого. Они знали и помнили многое из того, о чем человечество не хотело знать и помнить. Здесь и умение убивать голыми руками, и их тренировки на полигонах, где многие тренажеры могли причинить оплошавшему тяжкие увечья. Обладание забытыми знаниями и ремеслами метило их невидимым клеймом. Они были такие же, как все, – и в то же время другие, непохожие…

– Ну а если этого шанса у вас не будет?

– Значит, не будет, – сказал Меншиков. – Но в это я не особенно верю. Шанс есть всегда.

– Не проще ли послать туда представительную делегацию?

– Зачем? – Меншиков, как показалось Балашову, был искренне удивлен. – Чтобы потребовать объяснений и начать переговоры? Все это при необходимости могу сделать и я. Как убеждает нас история, люди схожих с моей профессий во все времена всегда шли впереди дипломатов… Пойдемте?

Он поднялся, поправил комбинезон, надежно скрывавший его арсенал. Балашов шел следом и, глядя на обтянутую зеленым телоном широкую спину, вспомнил давний случай в одном из земных зооцентров, куда случайно забежал молодой серо-желтый динго, и моментально пятерка лохматых псов кинулась на пришельца. Каждый из них был едва ли не вдвое больше чужака. Несколько секунд – секунд! – по шерсти, потом ком распался. Искусанная пятерка позорно улепетывала, а динго спокойно отряхивался, и вся кровь, что была на нем, оказалась чужой…

…Звезды тусклыми искорками белели на обзорном экране. Большая Золотая Черепаха – почему это созвездиям дают порой такие нелепые названия? Скорее уж – паук. Большой Золотой Паук – весьма злободневно. Паук в невидимой паутине размером в миллионы километров, и какая-то из нитей, возможно, уже дрожит, подавая хозяину знак: запуталась муха, большая, жирная, вкусненькая… А если не муха – шершень, полосатый красавец, гладиатор с упрятанным в брюшке мечом? И горе потянувшемуся к жертве пауку…

Меншиков просвистел сквозь зубы обрывок какой-то песенки и попытался припомнить ее название. Вспомнил – «Луна над Мауи». Он недавно отдыхал на Гавайях, где по стародавнему обычаю катаются на гребнях волн на досках. А чем для него были такие упражнения? Детская забава. Но держался он скромно – высказывать свое превосходство всегда считалось в их среде дурным тоном. Загорелые девушки, как правило, относились к Динго с большим интересом, но вся беда в том, что они постоянно требовали романтических рассказов, не имевших ничего общего с подлинными буднями. Честно говоря, он давно и тайно надеялся встретить девушку, которая не станет требовать романтических рассказов, а просто захочет узнать, как там трудно. Иногда он думал, что пошел бы за такой девушкой на край света, но никак не мог встретить ее, такую. Вряд ли ее вообще не было. Скорее всего, так уж выходило – ему вечно встречались не те.

Седьмой час «Байкал» ползет на скромной, прямо-таки черепашьей скорости в световой неделе от условной границы скопления. Один на корабле, один в космосе – в такие минуты не веришь, что существуют где-то море, облака, леса, другие люди. Есть только Черное Безмолвие.

Ленивый паук. Нерасторопный какой-то. Паутинка дрожит, а он и не думает торопиться. Или паутинка не шелохнулась? Что ж, потянем за другую. Неприятности с кораблями и отдельными пассажирами часто случались в момент гиперперехода…

Руки на клавиши. Звездная россыпь на экране меркнет, экран заливает мутно-белое свечение, и это уже гиперпространство, в которое так долго не верили, а потом тихо и буднично открыли, на первых порах не поняв даже, что именно открыли. Тик. Так. Тик. Так. Обгоняя луч света, считавшийся когда-то самым быстрым бегуном Вселенной. А теперь гасить импульсы, всю мощность на ресивер, нет смысла прыгать слишком далеко, вот меркнет и молочное свечение, скоро появится первая звезда, совсем просто, не труднее, чем управлять старинным автомобилем… Но где же звезды, ведь уже пора, еще три секунды назад корабль должен был вынырнуть в обычном пространстве, но приборы несут дикую галиматью! Как муха в янтаре, корабль застрял на границе перехода, в обычное пространство выйти невозможно, а если назад, в гипер? Умом понимаешь, что все в порядке, паутинка звенит хрустально и паук на сей раз не оплошал, но сердце протестует, это даже не сердце, это из страшной древности инстинкт посылает категорический приказ: нельзя добровольно идти на смерть, прочь, уходи от опасности, беги!

Меншиков с усилием оторвал руки с пульта, вцепился в мягкие широкие подлокотники и откинулся назад, насколько позволяло кресло, но прошло еще несколько страшных, раздирающих мозг секунд, прежде чем чужая воля растворила, подмяла сознание…

Глава 3 Воспоминание в полубреду

Снег хрустит под ногами, белый, нетронутый снег, вот оно, это место, робот просунул в кучу хвороста длинный шест и умело ворочает им. Первое рычание – короткое пока, удивленно-сонное. Шест уходит глубже, и рык усиливается. Ружье на изготовку. Никаких лучеметов, иглеров и прочего оружия, принадлежащего этому веку. Ружье изготовлено по старинной технологии, как и патроны в нем, как и пули в них, свинцовые кругляши. Довольно, Роб, назад, ты свое сделал, не стоит путаться под ногами, ну же, прочь! Вот он поднялся из берлоги, ревет, взмыл на задние лапы, сделал первый шаг, блестят в розовой пасти желтые влажные клыки, зло таращатся маленькие глазки, но страха в них нет, и это хорошо, это то, что нужно. Стрелять не в загнанного жалкого беглеца, а в могучего, достойного противника. Амикан, Локис, Урсус, Бурый, я здесь, иди!

Выстрел. Короткий затихающий рев. Снег забрызган темной кровью, от нее поднимается парок, а медведь уже недвижим, мертв, одной пулей, понимаете вы это – вы, которые в городах? Как в стародавние времена, мы были с ним один на один, я одолел его, вы слышите, заснеженные кедры?

Эхэ-хэ-э-й!

Глава 4 Липы за окном

Над ним был белый потолок с круглой лампой. Меншиков лежал навзничь на обычной постели в комнате с большим высоким окном, но что делается за окном – с постели не видел. В комнате, кроме кровати, квадратный белый шкаф, какими пользуются на звездолетах. И все, ничего больше, поэтому комната кажется огромной. Пошевелить ногой?

Он пошевелил руками, ногами, поднял от подушки голову. Тело повиновалось. Набравшись смелости, Меншиков встал. Комбинезон инженера-ремонтника остался на нем, и он сразу почувствовал тяжесть замаскированного бластера в набедренном кармане. Меншиков по-звериному втянул ноздрями воздух – вполне обыкновенный воздух, но было в нем едва уловимое чужое, слабый ответ-отзвук неизвестного запаха. Вдруг ни с того ни с сего закружилась голова, но это был элементарный шок – с сильными натурами такое тоже случается, железных людей нет. Он стоял посреди комнаты и кричал шепотом: «Значит, правда, значит, удалось!»

Осторожно, словно под ногами был тонкий молодой ледок, Меншиков подошел к окну с широким белым подоконником. За окном росли внушительные старые липы, а за липами тянулась в обе стороны, насколько можно видеть, высокая тускло-серая стена, скорее всего металлическая. Простенько и элегантно, сказал он себе. Не нужно ставить силовое поле, не нужно ворот с неусыпным цербером, – если строители и хозяева сего узилища попадают сюда по воздуху, достаточно высокой стены, обычному человеку через нее не перебраться.

Меншиков подбросил на ладони выполненное в виде безобидной дрели оружие и весело подумал о переполохе, который он в состоянии учинить здесь с этой штукой в руках. Представить приятно сей тарарам…

Только сейчас он заметил, что на крышке шкафа лежит придавленный электрокарандашом разграфленный лист бумаги. Это было что-то вроде анкеты, вопросов на десять. Меншиков разделался с ним почти молниеносно. Теперь тот, к кому попадет эта анкета, может узнать, что инженер-ремонтник Сергей Вагин совершал профилактический осмотр станций дальней связи в этом секторе и ни о каких таких исчезновениях кораблей (такой вопрос наличествовал) слыхом не слыхивал. Вообще-то заявлять такое было несколько опрометчиво, но что делать?