сердись. Замерз? Давно ждешь? – говорила она, рассчитываясь с продавцом. – А елку куда поставим? Держи. Я к родителям не заходила, а деньги пятьсот рублей сняла. – Маринку заберем сразу? У тебя как дела? – задавала она вопросы один за другим, не дожидаясь ответа.
– Да, ни как. Полосы заметены, под снегом лед. Так, «пешие» полеты. У нас чего не хватает к празднику? Шампанское я принес, мандарины тоже, старался не подморозить. Маринку я сам заберу после шести, а сейчас домой, «гуляка», не надорвись подарками, давай свою авоську.
Им повезло с автобусом, который довез их прямо до КПП. На лице Ирины застыла растерянность. Сергей это заметил сразу, как только исчезла первая радость встречи. Он помог ей раздеться и поставил на плиту чайник.
– Кофе выпьешь? – галантно пригласил он жену.
Ирина, было, кивнула, но вдруг встрепенулась:
– Нет, я кофе пить не буду.
– Что так? На улице холодно, продрогла. Может, ты себя плохо чувствуешь? – серьезно обеспокоился Сергей. – От кофе ты отказываешься не так уж и часто.
– Просто не хочется. Чувствую я себя нормально.
Переодевшись, убрала купленные подарки в шкаф, елочные игрушки аккуратно сложила в тазик для стирки, чтобы не чаяно, не разбить. Пока разбирала пакет Сергея и продукты, купленные самой, мясо оттаяло. От одного его запаха, оно было свежим, подкатила тошнота, давшая ей возможность добежать до туалета. Желудок, не видевший пищи с утра до сих пор, был пуст, а позывы не прекращались.
По тону, каким это было сказано, Сергей понял, что Ирина солгала, и тут же в подтверждение лжи, услышал звуки из санузла.
– Сережа убери мясо в холодильник, я потом им займусь, – говорила Ирина, умывая лицо в ванне и возвращаясь на кухню.
– Что с тобой? – спросил Сергей с тревогой. – Бледная такая. Ты ела в городе? Что ела?
– Сядь. Я не ела в городе. – Ответила Ирина.
– Мне кажется, что ты хочешь со мной поговорить о чем-то, но не решаешься. Интуиция мне подсказывает, что произошло что-то важное с тобой, с нами, – поправил он, уловил легкое недовольство во взгляде Ирины. Казалось, сейчас любая бестактность, любое неосторожное слово, способно ее сильно обидеть.
– Да, Сережа, произошло. Ты на меня не сердись, я предполагала, что это может произойти, но не думала, что так скоро получится. Не знаю, обрадует тебя это событие или оно преждевременно, но я, мой дорогой, беременна. Срок два с половиной месяца. У нас будет ребенок. – Ирина улыбнулась.
–У нас? Ребенок? Вот здорово! – Сергей вскочил, ему хотелось подхватить Ирину на руки, закружить ее по комнате, целовать, обнимать, крепко прижимать к себе, но он сдержался. – Это точно? Ну, иди сюда, иди ко мне, – и вместо бурного проявления чувств, он нежно прижал к себе Ирину, провел ладонью по ее волосам. – Ты молодец, ты просто умница! Я буду отцом! Я снова буду отцом! Здорово! Вот здорово! – Сергей ликовал. – Теперь вместо кофе, будешь пить соки и молоко. Ты поэтому ездила в Москву? Что врач сказал? Маринке, когда скажем? Что тебе вообще можно?
– Вопросами прямо засыпал, – обнимая его за шею, говорила Ирина. – Куда я должна была поехать, кроме Москвы? Доктор сказал, что все нормально: – гулять, дышать свежим воздухом, а токсикоз, скоро пройдет. Маринке пока не будем говорить, чуть позже, а можно мне все, в разумных приделах.
– Где же взять этот разум и как определить предел? – говорил Сергей, неся ее в комнату.
– Ты сумасшедший! – Смеялась Ирина.
– Нет, я нормальный. Я просто, хочу найти, этот чертов предел, чтобы впредь быть разумным. Я не знаю, как там все у беременных, но ты поправилась вот здесь и здесь за последний месяц. – Поглаживая жену, говорил Сергей. – Как же я рад, родная моя, любимая…
– Я и поправлюсь. Месяцев через 5-7 вообще буду бочкой. – Отшучивалась она. – Ты за Маринкой не опоздаешь?
– Сразу разберусь с мясом. Это его запах вывел тебя на чистую воду? Ты вообще, когда хотела сообщить мне эту новость, под бой курантов или раньше? Можешь не отвечать, я догадываюсь. Поешь за целый день? – Говорил он уже из кухни.
– Да. Уже все нормально. Поставь чайник. Я Маринке купила куклу, которую она хотела, под елку тридцать первого положим. Видишь все прошло, твоя «терапия» помогла, – говорила она, готовя себе бутерброд. А что мы подарим родителям?
– Я думаю, мы к ним не поедем, у нас есть причина остаться дома. Другое дело, как поздравит остальных? Давай завтра зайди на почту, отправь всем телеграммы. Мясо я разделал. Разложишь сама? Сейчас чай тебе налью.
– Ты читал письмо от Ильи? Я ответ написала. Предложила первое время пожить в нашей квартире, про ремонт тоже написала. Софья Андреевна не возражает.
– А причем здесь мама? Квартира твоя, – сказал Сергей и добавил, – на ужин отварим вермишель и сосиски. Придем с Маринкой – приготовим. Я ухожу.
– Не моя, а наша. Кооператив знает ее, она у них авторитет, – жуя, отвечала Ирина, ставя на плиту кастрюлю с водой и доставая вермишель. «Пока вы будете ходить, я все приготовлю» – решила она.
Маринку, вернувшуюся из детского сада, с трудом удалось усадить за стол. Ей не терпелось украсить игрушками елку. После ужина, Сергей установил ее, потеснив телевизор и привязав красавицу шнурком к стояку отопления со словами: «так будет надежнее, работайте – утром проверю», ушел отдыхать. Вдвоем с дочерью повесили звезду и гирлянду, а потом принялись за шарики и конфеты. Ирина привязывала к ним нитки, а Маринка устраивала их на елке. Завершили работу, включив иллюминацию.
– Мама, как красиво! Я сегодня с тобой сплю? Пусть тогда звезда и огоньки погорят еще, а я на них буду смотреть. Ты придумала, что наденем мне на голову к снежинке?
– Снежинки и наденем. Смотри, что я купила. – Ирина показала дочери красивые пушистые снежинки, диаметром с дно стакана. – Мы возьмем широкую резинку, по размеру твоей головки, пришьем к ней снежинки – будет венок из снежинок. А еще я купила тебе белые туфли – примерь. В них можно походить два дня дома, чтобы ножка до утренника привыкла. – Ирина отрезала кусок резинки. – Теперь чисть зубы, и спать, а я займусь венком.
Уложив Маринку в постель, она пошла на кухню, колдовать над венком. Проще было купить диадему из пластмассы, покрашенную в серебристый цвет, но такие были у всех снежинок, а «нашей снежинке» хотелось «ни как у всех». Работа заняла не меньше часа, прежде чем получилось то, чего хотела Ирина. Пришивая снежинки, она все время думала о своем теперешнем положении и вспоминала,