Читать интересную книгу Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

— Ник, не пори горячку. Давай вместе изучим ситуацию, прикинем последствия. Дай мне время объяснить все твоему брату.

Ник покачал головой:

— Фолк никогда не уничтожит излучатели. Он же сказал — ему невыгодно. Какая разница, чем торговать — таблетками, свободой от наказания или защитой от Темного? Чем больше и того и другого, тем лучше. Только рано или поздно твари и его сожрут.

— Возможно, Фолк перегибает палку, но он разумный человек…

— Я его слишком хорошо знаю, Эрран, — перебил Ник. — Мы с ним похожи. Вы меня не остановите. А последствия… Я расскажу тебе, что будет. Каждый будет отвечать за свои поступки перед другими людьми. И это будет правильно, пойми, Эрран! Может, тогда Фолк перестанет наезжать на других, потому что любой сможет набить ему морду. Любой! Даже ты.

— Дай мне хотя бы неделю!

Ник оттолкнул Кесселя и вышел из комнаты. Широкий коридор в доме Фолка расплывался перед глазами. Нет, он не будет плакать! Он давно уже не мальчишка, нуждающийся в защите старшего брата! Он — Заступник!

Облако перехода заметно выросло. Новые твари то и дело отделялись от него и убредали-уползали-улетали прочь — на поиски добычи. Фолк, конечно, позаботился о том, чтобы излучатель работал на полную мощность.

Теперь любой мог получить индульгенцию в его коммерческом социальном центре. Там выстраивались длинные очереди людей, жаждущих получить избавление от грехов из рук нового пророка.

— Наступила эра освобождения, — вещал Фолк с экранов телевизоров. — Вам больше не нужно проводить лучшие годы жизни в Темном Городе. Вы можете продолжать наслаждаться работой, отдыхом и общением с друзьями, даже если произошла досадная случайность. Нужно лишь пройти соответствующий курс кульпа-терапии в ближайшем центре социальной помощи. Кроме того, вы сможете получить в подарок талисман, который защитит вас от нападения монстров. Мы ждем вас!

Команда пиарщиков хорошо поработала. Рекламу крутили по всем каналам, и от нее не мог защитить никакой «магический» талисман. А еще без конца передавали тревожные новости. Аномальная зона продолжала атаковать город.

Запертый под домашним арестом, Ник сходил с ума, представляя размах всеобщей истерии, тысячу раз пожалев, что рассказал обо всем Фолку и Эррану.

Ник, не чувствуя холода, смотрел на бурлящую тьму за тонкой пленкой. На мгновение показалось, что он не справится. Из глубин подсознания поднялся страх — извечный, поколениями впитываемый страх перед Темным Городом. Ник постарался не обращать на него внимания. Привычно поднял руки. И почти сразу понял — он не знает, что делать.

Раньше он просто… прогонял тьму. Рассеивал ее, заставлял отступиться от человека. Но ведь тогда тьма не исчезала, лишь возрождалась в другом месте. И что будет с теми, кто сейчас в Темном, если он перекроет источник?

В его золотой клетке было все, кроме свободы. Он сбегал в Темный и часами бродил по опустевшим улицам. Сумрачный город больше не будоражил воображение. Напоминал старые любимые джинсы, которые и выбросить жалко, и носить невозможно. Если раньше в нем было тесно, как на площади в базарный день, теперь по улицам бродило не больше нескольких дюжин несчастных, неспособных заплатить за мнимую свободу.

Примерно через месяц в его комнате открылась дверь. Ник даже не повернул головы. Очередной психотерапевт будет пытаться его разговорить. Или новая девка, которых братец упорно под него подкладывает. Или Эрран с кучей книжек. Какая разница? Но на пороге стоял сам Великий Гуру.

— Мать приезжает в гости, — хмуро сказал Фолк. — Я тебя выпущу, но с одним условием. Обещай, что при ней не будешь заикаться о наших делах.

Ник кивнул. Через несколько часов, во время мирного семейного чаепития, он извинился, отпросившись в туалет, и сбежал.

Темный был похож на пыльную декорацию — нарисованный на картоне замок людоеда. Ник поднялся над городом, сделал круг, наслаждаясь свободным полетом в последний раз. Прощаясь.

«Собери всех на главной площади», — приказал он. И Темный, как послушный ученик, стал подталкивать своих пленников к книжной башне. Людей было немного — сотня-две. Запуганных, страдающих от одиночества и мороков.

Ник закрыл глаза. Пусть они исчезнут и больше никогда не возвращаются. Женщина, похожая на его маму. Парень с дерзкими глазами. Мужчина с косым пробором. Девушка, испуганно озирающаяся вокруг… Всё. Мне нет дела до ваших грехов. Я не буду вас судить. Вы свободны!

Ник открыл глаза. От Города веяло затхлостью и пустотой. Необитаем. Никто не пройдет по вытертым булыжникам мостовых, не отворит тяжелую, обитую железом дверь, не поднимется по крутой лестнице. Некому щелкнуть выключателем, вдохнуть жизнь в застывшие в тоскливом ожидании квартиры. Город мертв. Ник был единственным и последним его обитателем.

— Прощай…

Ник потянулся к черному облаку и едва не закричал — облако не хотело уходить, сопротивлялось и огрызалось! Зверь почуял, что хозяин собирается предать его, и не собирался покорно уползать в свою нору.

— Уходи! Убирайся прочь!

Ник превратился в сгусток силы — противоположной той, что стояла сейчас перед ним. Светлой, созидающей силы.

Свет и тьма столкнулись. Мир вздрогнул. Деревья чернели и рассыпались прахом, трава расползалась лужами гнили, замертво падали еще оставшиеся в лесу звери и птицы. Стонали камни. Выли порождения тьмы. Кажется, кричало само небо.

Ник чувствовал, как его сила, казавшаяся беспредельной, гаснет, иссякает. Наверное, слишком много он потратил на то, чтобы разбудить людей. Он закричал и ударил, вложив в этот удар все, что было в его недолгой жизни: любовь к матери, ненависть к отцу, страх перед братом, наслаждение кратким могуществом… Искаженные лица вечных страдальцев Нижнего мира; тонкую жилку, бьющуюся на виске у Ланки; насмешливо прищуренные глаза Грая; заботливое лицо Эррана… Снег — пушистый и такой вкусный; горячий запах цветущего луга возле их деревни; серые, затянутые пеленой дождя улицы города… Боль, стыд, радость и печаль… Всего себя.

Тьма дрогнула. Антрацитовые переливы померкли. Облако потускнело и стало уменьшаться.

Ник упал на колени, не видя ничего сквозь застилающие глаза слезы, помня одно — держать! Не дать слабины! Закончить дело!

Когда тьма растаяла и перед ним открылся провал в земле — такой знакомый, с уходящими вниз истертыми ступенями, Ник едва не рассмеялся, несмотря на оглушающую слабость. Эрран был прав! Наш мир — такой живой и настоящий — всего лишь звено в бесконечной цепи. Пока еще не загубленный живущими в нем, как те, другие миры…

Сил почти не осталось, а надо еще было как-то закрыть проход раз и навсегда. Ник, смаргивая слезы, смотрел на влажно переливающуюся на дне провала темноту, похожую на воду в глубине колодца, и судорожно пытался вспомнить, как был закрыт переход из Темного в Нижний. Камень! Нет, там был памятник… Сознание уплывало, черные точки все гуще роились перед глазами, не давая сосредоточиться… Точно, памятник! Бронза. И скала.

Ник стянул остатки силы и принялся возводить преграду. Когда широкий провал накрыла тяжелая бронзовая плита толщиной не меньше метра, он позволил себе немного передохнуть. А заодно и представить, что же будет изображено на его монументе.

Он уходил, не оглядываясь. Беспомощный и слабый, как ребенок, мудрый и уставший от жизни, как старик. Сейчас его легко одолела бы любая тварь, порожденная Темным Городом. Но на многие километры вокруг в бывшем лесу не осталось ничего живого. Только пыль и остовы деревьев. В самом сердце мертвой зоны, на гладкой, блестящей плите, сидела девушка. Худая, угловатая, похожая на замерзающего воробья…

Глава 12

— Я не могу, Эр! Просто не мо-гу! Понимаешь? Бьюсь, как… Короче, я честно пытался — и так, и этак. Не выходит ни хрена! Пробовал устроиться в полицию, да кто меня возьмет с такой биографией? Потом думал наняться в разведывательную экспедицию по Безлюдью. Слышал, что мэр хочет выйти на контакт с другими Узлами?

Эрран кивнул.

— Я думал — разведаю, что да как, и уедем отсюда. Раньше все вокруг боялись Темного, а мне было плевать! И я был сильнее. Мне нечего было терять здесь, Эр! А теперь никак не приспособиться. Сказал Ланке про разведку, так она в меня мертвой хваткой вцепилась, истерику закатила. Не пущу, говорит, ты там погибнешь. Я ее успокаиваю, а сам думаю: «Проклятье! Мы живем на ее деньги. Картины продаем и проедаем». Ты пойми, я же мужик, Эр! Мне перед отцом ее стыдно, он и так на меня волком смотрит. В общем, плюнул на все, пошел в вохру. На работе оружие выдали — охранять, типа. Ты знаешь, сейчас без этого никуда. Так я его взял и подумал: почему другим можно, а мне — нет? Почему не взяться за старое?.. Ты губы-то не криви, ты подумай — какая разница? Не я, так другой, все равно.