— О чем вы?
— Позвольте мне вам кое-что объяснить. Пытаясь получить образ алертийца из ваших воспоминаний, я заметил, что вы довольно плохо поддаетесь внушению. Хотя до этого, в университете, мне легко удалось заставить вас замереть с помощью заклятия оцепенения. У меня возникла некоторая теория, которую я тут же решил проверить.
— Вы действительно собираетесь рассказывать мне об эксперименте? — с отвращением спросила я. — Эксперименте надо мной?
Шефнер пожал плечами.
— Артефакторы работают с вещами, менталисты — с сознанием. Но я не рисковал вами и не перекраивал вас по собственному желанию, Софи. Лишь позволил забыть об одной привычке. Как оказалось, не слишком успешно. Сработай заклинание так, как оно планировалось, вы бы даже не вспомнили, что когда-то имели тягу к курению. В вашей жизни больше не было бы сигарет. Это довольно сложное заклинание — чем большее ты из жизни человека забираешь, тем сложнее сделать так, что он этого не заметит. Я взял совсем немного, но даже так… эффект от заклинания рано или поздно развеялся бы.
— Когда?
— К зиме, я думаю, от него не осталось бы и следа. Но заклинание не смогло полностью убрать привычку и заставить забыть о сигаретах, и эффект начал спадать гораздо раньше. Это подтвердило мою версию, что вы имеете естественный иммунитет к ментальной магии, который становится все сильнее. Вы понимаете, насколько это важно? Я не могу сожалеть об этой проверке, так как другого способа узнать то, что я хотел, не было. Если бы вы все знали заранее, ничего бы не получилось. У вас в роду были менталисты, София?
Его слова с трудом доходили до моего сознания. Проверка, иммунитет? Все это казалось таким малозначимым по сравнению с самим поступком мага. Неужели он этого не видит и не понимает? Нет, скорее он просто хотел запутать меня, навязать свою странную и извращенную логику.
Шефнер еще ждал от меня ответа, поэтому я пробормотала:
— Только артефакторы, и то со стороны матери.
— Гревениц — один из древнейших аристократических родов Грейдора, а, как вы знаете, ментальные маги почти всегда рождаются в благородных семьях.
— Намекаете, что я могла унаследовать ментальный дар от кого-то с отцовской стороны? Но магическая специализация может быть одна. Невозможно быть артефактором и менталистом одновременно, слишком отличаются видение магии и возможности ее применения.
— Невозможно, — согласился Шефнер. — Но если вы смогли создать на основе ментальных заклинаний чары, то почему бы вам не иметь и устойчивость к ментальной магии?
Я устало потерла лоб.
— Значит, вам стало любопытно, что я могу, а что нет. И вы так просто… Ох, даже не думала, что вы, господин Шефнер, так интересуетесь наукой. Или вы искали какую-то практическую пользу от моих способностей? Все это крайне занимательно. Только тогда зачем все это — ухаживания, свидание? Пытались подобраться ко мне ближе, чтобы отслеживать реакции своей подопытной?
Впервые за наш сегодняшний разговор я увидела понятную мне реакцию. Маг нахмурился, сжав губы.
— Вы для меня не подопытная. Мое отношение к вам всегда было очень личным и пристрастным. Может, именно поэтому я и совершил в этот раз ошибку. В желании понять и узнать вас лучше, пытаясь защитить и позаботиться о вас, я перешел границу дозволенного.
Черты лица у Шефнера резкие и довольно острые, отчего мне всегда виделось в главе СБ что-то зловещее, а когда он злился, то и вовсе пугающее. Но за год совместной работы с ним мне стало казаться, что его строгость и холодность — маска. Его слова, поступки… Я запуталась, не в силах понять, что он за человек. Вот и сейчас он говорил то, во что мне так хотелось верить.
— Это была не забота. Это желание создать игрушку по своему вкусу! Вы понимаете, что навсегда подорвали мое доверие к вам? Я не могу не думать о том, на что вы еще способны. Может, и мое отношение к вам — тоже навеянная иллюзия, господин Шефнер?
— Любой приворот, попытка изменить чувства с помощью магии наносит непоправимый вред человеку, разрушают его личность. А я бы не сделал ничего, что может оказаться опасным для вас. Пусть я не был полностью честен, но мои намерения и мотивы никогда не были корыстными.
— Вы позволите мне в этом убедиться?
Шефнер сделал вид, что не понял, о чем я его спросила. Пришлось пояснить:
— Когда вы рассказывали мне о ментальной магии, то говорили о способности самих менталистов открывать свое сознание. Я уже не могу поверить вашим словам, но если бы сама смогла увидеть, что у вас на душе…
— Это невозможно, — бесцветным голосом сказал Шефнер. — Моя должность не позволяет мне быть столь беспечным.
Презрительно скривила губы.
— Так и знала. Вам стоит уйти и больше не возвращаться. Не думаю, что есть дальнейший смысл в нашем сотрудничестве. И в отношениях тоже.
— София!
Шефнер вскинул руку, намереваясь коснуться меня, и я инстинктивно вжалась в кресло. Он резко вздохнул, но дотрагиваться до меня не стал. Казалось, даже воздух от напряжения стал густым, а время замедлилось.
— Сначала я порадовался, что вы позволили мне объясниться, что не побоялись остаться со мной наедине. Но это ведь не так? На самом деле вы устроили мне проверку. Вы хотели узнать, способен ли я причинить вам вред, воспользуюсь ли вашей беззащитностью. Мнимой беззащитностью. Это что-то с комнатой? Хотя нет… с креслом!
— У меня не хватило бы ни времени, ни сил, чтобы зачаровать всю комнату, — с досадой сказала я. Маг догадался слишком быстро, выходит, я была не так хитра, как думала.
— Значит, этим вы занимались всю неделю, София?
— Нет, я зачаровала кресло гораздо раньше, еще до того, как меня ограбили. Никто не смог понять, что это кресло является артефактом, поэтому его и не тронули. Я просто добавила еще несколько чар, предупреждающих меня о попытках использовать ментальную магию.
— Если бы я попытался использовать против вас заклинание, что тогда со мной случилось бы?
— А вы попробуйте и узнаете, — сказала ядовито.
— Провоцируете меня? — усмехнулся Шефнер. — Не думаю, что вы использовали бы смертельные чары. Значит, что-то обездвиживающее. Довольно неосторожно.
Маг поднялся, обошел вокруг кресла, на котором я сидела, будто пытаясь найти границу моих чар. Бесполезно, чары можно заметить, когда они в активном состоянии. Но я все равно беспокойно следила за Шефнером, чувствуя себя птичкой, вокруг которой кругами бродит голодный кот. Была ли моя клетка достаточно хорошим оплотом? Мои пальцы беспокойно гладили обивку кресла, готовясь в любой момент поставить защиту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});