Читать интересную книгу Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06 - Майк Коннер

В маленьких странах общество относится с большим вниманием к каждой мелочи, люди стремятся улучшить буквально все; а так как устремлениям народа существенно препятствует его слабость, то все усилия и средства практически целиком направляются на улучшение благосостояния страны, а не растрачиваются понапрасну в погоне за славой. Более того, поскольку возможности каждого в этих государствах ограничены, то ограничены в равной степени и сами желания. Скромные состояния делают всех приблизительно равными; нравы там просты и миролюбивы. Принимая все это во внимание и учитывая разный уровень нравственности и просвещенности населения, можно сказать, что в маленьких странах народ живет обеспеченнее и спокойнее, чем в больших.

Когда же в маленькой стране устанавливается тирания, то неудобство данного положения здесь ощущается более, нежели где-либо в другом месте, потому что, действуя на меньшем пространстве, она распространяет свое влияние действительно на все стороны жизни общества. Она занимается бесконечным множеством малых дел, не будучи в состоянии взяться за какое-либо важное начинание и становясь одновременно необузданной и придирчивой. Оставив мир политики, который, собственно говоря, является той истинной средой, в которой она должна действовать, она глубоко проникает в частную жизнь. Контролируя действия людей, она стремится распоряжаться и их вкусами; управляя государством, она хочет управлять и семьями. Однако так случается весьма редко; свобода поистине составляет естественное условие существования маленьких наций. Участие в правительстве этих стран представляет собой слишком слабую приманку для честолюбивых устремлений, средства частных лиц здесь слишком ограниченны для того, чтобы верховная власть могла легко попасть в руки одного человека. Если же такое все-таки происходит, то гражданам этой страны нетрудно объединиться и общими усилиями свергнуть как самого тирана, так и тиранию.

Таким образом, маленькие страны во все времена были колыбелью политической свободы. И тот факт, что большинство из них, становясь более крупными, теряло эту свободу, говорит о том, что обладание свободой больше зависит от малого размера страны, нежели от характера населяющего ее народа.

В мировой истории нет примера крупного государства, которое в течение продолжительного времени оставалось бы республикой[27], это дает повод утверждать, что подобное и вовсе невозможно. Что же касается меня, то я полагаю, что человек поступает весьма неблагоразумно, пытаясь заключить возможное в какие-то рамки и судить о будущем, не видя вместе с тем ту реальную действительность, с которой он сталкивается ежедневно; это приводит к тому, что он беспрестанно оказывается захваченным врасплох даже в тех делах, в которых осведомлен наилучшим образом. С уверенностью можно сказать лишь то, что крупная республика неизменно будет подвергаться гораздо большей опасности, нежели маленькая.

Все гибельные для республик страсти возрастают пропорционально росту их территорий, в то время как добродетели, служащие им опорой, вовсе не увеличиваются в той же прогрессии.

Честолюбивые устремления отдельных лиц нарастают вместе с укреплением могущества государства; сила партий увеличивается в зависимости от важности тех целей, которые они ставят перед собой; однако любовь к отечеству, которая должна оказывать противодействие всем этим разрушительным страстям, не становится сильнее в большой республике по сравнению с малой. Легко доказать, что в большой республике это чувство менее глубоко и менее сильно. Огромные богатства и крайняя нищета, столичные города, падение нравов, рост индивидуализма, разброс интересов — таковы опасности, ежедневно порождаемые большим государством. Многие из этих факторов не причиняют никакого вреда существованию монархии, напротив, некоторые из них могут даже способствовать ее долголетию. Кстати говоря, в монархиях сила правительства заключается в нем самом, оно использует народ и в то же время не зависит от него; чем многочисленнее народ, тем сильнее монарх. Республиканское же правительство может противостоять этим опасностям лишь при поддержке большинства населения. Между тем эта опора правительства нисколько не больше, говоря относительно, в крупной республике по сравнению с маленькой. Следовательно, в то время как средства воздействия непрестанно увеличиваются в количестве и в мощи, противодействующая сила остается неизменной. Можно даже сказать, что она сокращается, потому что по мере роста численности населения и дифференциации образа мышления и интересов формирование прочного большинства становится соответственно все более и более сложным.

Кстати говоря, замечено, что человеческие страсти приобретают большую силу не только в зависимости от величия цели, к которой стремятся люди, но и вследствие того, что подобные устремления появляются одновременно у множества людей. Любой человек испытывает более сильное душевное волнение, оказавшись посреди возбужденной толпы, разделяющей его чувства, нежели находясь в одиночестве. В большой республике политические страсти становятся непреодолимыми не только потому, что цель, к которой стремятся люди, огромна по своему значению, но еще и потому, что миллионы граждан одновременно захвачены одним и тем же чувством.

Следовательно, в целом можно сказать, что ничто так не мешает благосостоянию и свободе людей, как огромные империи.

Вместе с тем большие государства располагают и своими особыми преимуществами, которые нельзя не признавать.

В этих государствах стремление к власти у обыкновенных людей выражено сильнее, чем в других местах, да и любовь к славе здесь проявляется заметнее в тех душах, для которых рукоплескания многочисленного народа являются достаточным вознаграждением за их дала и в каком-то смысле поднимают их в собственных глазах. То обстоятельство, что мысль здесь более быстродейственна и могущественна, идеи обращаются свободнее, столичные города представляют собой огромные интеллектуальные центры, в которых сходятся, сверкая, все лучи человеческого разума, объясняет нам, почему в крупных странах, по сравнению с маленькими, развитие просвещения и общий прогресс цивилизации идут более быстрыми темпами. Следует также добавить, что важные открытия нередко требуют такого уровня развития национальных сил, который правительство маленького народа обеспечить не в состоянии; у крупных наций правительство генерирует больше общих идей, решительнее освобождается от прежней рутины и местного эгоизма. Его проекты талантливее, а действия смелее.

Благосостояние малых стран бывает более полным и всеобъемлющим до тех пор, пока они живут в мире; когда же начинаются войны, они приносят им значительно больший ущерб, нежели крупным государствам, отдаленность границ которых дает иногда возможность массам людей оставаться в течение столетий вне непосредственной опасности, и поэтому для них война несет тяготы, но не разрушения.

Кстати говоря, при рассмотрении этого вопроса, как и многих других, необходимо учитывать одно соображение, которое превалирует над всеми остальными, а именно — соображение о необходимости того или иного явления в обществе.

Если бы в мире существовали лишь маленькие страны, а больших не было бы и в помине, то человечество, вне всякого сомнения, стало бы свободнее и счастливее. Однако существование больших государств Неизбежно.

Это обстоятельство приводит к тому, что в мире для обеспечения национального благосостояния появляется такой новый элемент, как сила. Что из того, что народ живет в свободном и благополучном государстве, если ему ежедневно угрожает опустошение или завоевание? Какое значение имеет то, что на его территории процветают промышленность и торговля, если другое государство господствует на морях и устанавливает свои законы на всех рынках? Маленькие страны нередко бедны не потому, что они маленькие, а потому, что они слабые. Таким образом, сила зачастую превращается в одно из первейших условий счастья и даже самого существования страны. Отсюда следует, что если не складывается каких-то особых обстоятельств, то маленькие народы рано или поздно неизбежно оказываются присоединенными к большим либо насильственным путем, либо по собственному желанию. Я не знаю более жалкого состояния народа, чем то, когда он не может ни защищаться, ни существовать самостоятельно.

Именно для того, чтобы соединить воедино те преимущества, которыми обладают как большие, так и маленькие страны, и была создана федеративная система.

Достаточно бегло взглянуть на Соединенные Штаты Америки, чтобы заметить все те выгоды, которые они получили, установив у себя эту систему.

В крупных странах с централизованной властью законодатель вынужден придавать законам единообразный характер, который не отражает разнообразия местных условий и обычаев: не будучи осведомлен в частностях, он может исходить лишь из самых общих правил. В этих обстоятельствах людям приходится по необходимости приспосабливаться к законам, потому что сами законы совершенно не учитывают потребностей и обычаев людей, что является важной причиной беспорядков и всяческих неприятностей.