по их веленью поиде воинских людей сто человек, [про]чих же оставиша вне града. Приидоша ж во град Тоболеск. Воевода ж Данило Чюлков с воинскими людми встретиша их во градцких вратех, оружия же их повеле положити вне града. Приидоша ж вси во двор воеводцкой и седоша ж за стол, уже бо вся уготовлена суть ести и пити. Глаголаше ж много о мирном поставлении. Князь же Сейдяк седяше задумався, ничто же пия, ни брашна вкуси. Видев же сие Данило Чюлков и рече князю Сейдяку: «Князь же Сейдяк, что зло мыслиши на государевых людей, на провословных християн, ни пия, ни брашна вкушая?» Рече ж князь Сейдяк: «Аз не мышлю на вас никакого зла». Данило ж прием чашу питья и рече: «Понеже, Сейдяк, аще ты не мыслеши зла, и с тобою царевичь Салтан и Карача, на нас, православных християн, и выпей сию чашу за здравие». Прием же чашу князь Сейдяк и нача пити, и поперхнув в гортани. По нем же приим чашу царевич Салтан, нача пити, також поперхнув. Потом же нача пити Карача, також поперхнув же в гортани, яко ж оне зло мысляще, Богу бо обличающе их яве. Видевьше ж сие Данило Чюлков и служивые государевы люди и познаша, яко князь Сейдяк и прочии с ним зло мыслят на государевых людей, на православных християн, и помаяв рукою Данило своим, воинские ж люди начаша поганых побивати. Князь же Сейдяк кинулся в окошко и за ним царевичь Салтан и Карача, но абие поиманы быша, связани бысть, прочии ж побиени быша. Слыша ж стояще погании вне града, яко князь их Сейдяк побежен бысть, и на бегство устремишась, яко от страха, и во град свой не возвратишась. Слышавше же во граде Сибири такое побеждение, и всии из града побегоша, ни един же остася.
О послании князя Сейдяка и царевича Салтана и Карачи к государю к Москве
По неколице ж времени послаша князя Сейдяка Старые Сибири, и Казачьи орды царевича Салтана, и бывше зломысленъного Карачю в царьствующий град Москву со многими воинскими людми.
О всех благих, яже от Бога подаваемая
Оттоле же солнце Евангилия землю Сибирскую осия и псаломский гром огласи; а егда не было в Сибири веры християнския, тогда ж не было во всей Сибирской стране грому, и нихто отнюдь не слыша. И Божиим повелением на мнозех местех поставишась гради и села, веси, в них же множество внутрения жителя, православъных пребывания быша, паче ж просиявающе в велелепную славу Отцу и Сыну и Святому Духу. Мнози ж невернии, видевще истиную православную крестьянскую веру, крестишась во имя Отца и Сына и Святаго Духа и от неверия верни бысть. Всюду ж по той земли благодать Божия излиясь по писаному, глаголющему Давиду: «Посетил еси землю и упои ея, умножил еси и обагатити ея». И мнози от неверия бысть вернии. Паче же и чюдеса Божия ту содеяшась, еже есть избавлении недугом, и свобоженью страстем, и различным болезнем исцеленье, и прочая благая, подаваемая нам, православъным крестьянем, от всемогущаго Бога. Аминь.
А у царя Кучюма было всех десеть сынов. И семи сынов у царя Кучюма убил князь Сейдяк, которой пришел из Бухар, в Старой Сибири, выше сего то рекохом же. А три сыны у Кучюма, царевич Алей да царевичь Алтынай, при прежних государех были на Москве; а как оне взяты, тому писмо есть в Посолском приказе. И брат царя Кучюма Маметкул был на Москве же, а как он взят в Сибири и привезен к Москве Иваном Киреевым.[4]
Приложение 2
Семен Ульянович Ремезов. История сибирская. Летопись сибирская краткая кунгурская[5]
История сибирская
Искони Всевидец християнский наш Бог, Творец всея твари, зижьдитель дому Своего и снабдитель винограду и мысленных овец, судебно предповеле проповедати ся чрез Сибирь Евангелие в концы вселенныя на край гор Тобольску граду имениту.
Велий Господь Бог наш християнский, еже подает рабом Своим от рождения, яко жь Самсону, исполинство, тако Ерману Тимофееву сыну Поволскому даде силу, спех и храбрость смлада во единство сердца и вседушно храбръствовати.
И в таковой храбрости Герман, в дружине своей Ермаком прослыв и атаманом наречен, яко зрачен, воюя бусы по Хвалынскому морю и по Волге со многими своеволными вои, яко и царскую казну шарпал.
Слышав благочестивый царь Иоан Васильевич на таковых взыскание, посла силных своих вои, повеле вся избити, а началных, поимав, скончати, да не имут казны его разбивати и пути запирати.
Слыша Ермак от многих чюсовлян про Сибирь, яко царь владелец: за Каменем реки текут надвое, в Русь и в Сибирь; с волоку реки Ница, Тагил, Тура пала в Тобол. И по них живут вогуличи, ездят на оленях. По Туре же и по Тоболу живут татара, ездят в лотках и на конях. А Тобол пал в Ыртыш, и на Иртыше царство близ устья и многие татара. И Иртыш пал в Обь. А Обь река пала в море двема устьи, а по ней живут остяки и самоедь, ездят на оленях и псах и кормятся рыбами. А по степи калмыки и мунгалы и Казачья орда, ездят на вельбудах, а кормятся скотом.
Собрании вои в лето 7086 и 7 (1578-79) с Ермаком с Дону, с Волги и с Еику, из Астрахани, и с Казани, ворующе, разбиша государевы казенные суды послов и бухарцов на усть Волги реки. И сълыша посланных от царя с казнью, овии от них разыдошася, другии от многаго числа разбегошася в различные грады и веси.
Ермак побеже вверх по Волге и по Каме и дошед Орла городка, и ту многие запасы у Строгановых, ружье и вожей взял, и бежа по Чюсовой и речкою Серебреною до волоку. И переволокли суды на Тагил, волоку бе 2 дни ходу, инии жь суды на волоку покинуша.
И приехав на стан Тагила реки в урочище речки Абугая в лето 7088 (1580) году со единомысленною дружиною, с 3000 человек, и ту плениша многих вогуличь, улусы и плен взяша, овии же доброволно покоришася до Тавды; и воеваша во всю зиму Пелымские уезды до весны.
Весне же пришедши водополью, овии жь не похотеша с Ермаком воевать и язвленными вспять в Русь возвратишася, инии же на станех умроша, инии же в походех избиени. И остася плыти вниз с Ермаком 1636 человек и приемше запасы на пропитание свое.
Весне же пришедши, яко храбрии