Дуная в Валахии, турецкий флот не рисковал выходить из Босфора, поэтому непосредственной угрозы городу не было, и он жил прежней жизнью, В верхах многие до сих пор не хотели верить, что Англия и Франция открыто вмешаются в войну на стороне Турции. Даже когда английская и французская эскадры прошли через Босфор, дабы «воспрепятствовать всем дальнейшим покушениям русского флота против турецких владений и турецкого флага», как было объявлено официально. и направились к Синопу, многими это воспринималось, всего лишь как попытка оказать давление на Россию и заставить ее отказаться от своих требований.
Поначалу так оно и выглядело. Англичане оказались настолько любезны, что даже отправили один пароход к Севастополю сообщить о входе английского и французского флота в Черное море. Но это для соблюдения приличий. На деле же командующий английской эскадрой адмирал Дандас хотел провести разведку подходов к Севастополю и оценить его береговую оборону. И это англичанам удалось. Английский пароход в тумане подошел к Севастополю, и его появление оказалось для русских полной неожиданностью. Но увиденное англичанам не понравилось. Они пришли к выводу, что прорыв в Севастопольскую бухту невозможен. Выполнив свою миссию, пароход беспрепятственно ушел, доставив своему командующему ценную информацию. На этом активные действия англичан и французов временно прекратились, и их корабли снова ушли в Босфор, покинув Черное море.
В первой половине января сохранялась неопределенность. Если на суше велись бои и русская армия действовала успешно, то вот на море царило затишье. Турецкий флот не выходил из Босфора, а русский отстаивался в Севастополе, проводя эпизодические рейды силами пароходофрегатов. Нахимов и Корнилов лично убедились в возможностях паровых кораблей, поэтому старались задействовать их по максимуму. Но плохая зимняя погода не благоприятствовала частым выходам из Севастополя, поэтому большую часть времени Черное море вблизи турецкого побережья оставалось пустынным. Что подтвердил Ганс, регулярно вылетая на разведку.
Они с Ванькой уже спелись, и сами предлагали начать активные действия по принуждению к миру всех супостатов. Но если Ганс рассуждал логически, исходя из сложившейся ситуации, то вот Ванька как с цепи сорвался. Его первое боевое задание произвело на его мировоззрение больше, чем все предыдущие годы жизни. Если раньше это был типичный русский обыватель, хоть и не преклонявшийся слепо перед Европой, но искренне считавший ее очагом цивилизации и оплотом свободы в отличие от России с ее крепостным правом, то оказавшись в теле Луи Буланже, лейтенанта французского флота, самого настоящего цивилизованного свободного европейца, и окунувшись в его память... Правду говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Иван неожиданно для себя понял, что этот француз совершенно искренне считает всех русских варварами, которые должны знать свое место. И максимум, на что они могут рассчитывать, это быть в услужении цивилизованной Европы. И таких, как этот Луи Буланже, подавляющее большинство! Ладно бы, он сам происходил из родовитой аристократии. Тогда это хоть как-то можно было бы понять. Аристократический снобизм во всех странах одинаков. Так нет же! Обычное третье сословие! Его папаша, чудом уцелевший во время «героического» драпа из Москвы вместе со своим императором, был уверен, что Россия победила Великую армию исключительно благодаря своему азиатскому коварству и небывалой жестокости по отношению к противнику, действуя так, как ни одно цивилизованное европейское государство себе не позволит. Поэтому лейтенант Буланже горел желанием воздать проклятым московитам по заслугам за разгром Франции и ее последующее унижение. В общем, «перезагрузка системы» с переоценкой ценностей прошла у Ваньки практически мгновенно. И теперь можно было не опасаться различных рефлексий с его стороны. Но вступать нам в игру было еще рано, нельзя спугнуть англичан и французов. Поэтому Ганс и Ванька по ночам регулярно летали на разведку, обследуя как турецкое побережье, так и ситуацию в Константинополе, но никаких пакостей супостатам больше не делали.
Пока все было тихо. Англичане и французы после своего демарша в Черном море стояли в бухте Золотой Рог и никаких активных действий не предпринимали. Правда, наша разведгруппа в Константинополе работала успешно, поставляя ценную информацию. Удалось выяснить, что у французов разразился страшный скандал после потери двух самых мощных паровых кораблей. Нужны были крайние, и их быстро нашли. После разбирательства, пришедшего к выводу, что пожар на «Наполеоне» - следствие небрежного обращения с огнем, а последующий за этим навал горящего «Наполеона» на «Шарлемань» - вопиющая безответственность оставшегося на борту старшего офицера, не предпринявшего никаких мер для скорейшего выхода корабля из опасной зоны, всю вину решили свалить на погибших. Поскольку старший офицер «Шарлемань» до последнего оставался на своем посту и среди спасшихся его не обнаружили. Поначалу попытались наехать на командиров «Наполеона» и «Шарлемань», праздновавших Рождество на берегу. Но у них оказались высокие покровители, поэтому обоих тихонько отправили во Францию от греха подальше. Командующий французской эскадрой адмирал Гамелен хоть и получил свою долю императорского неудовольствия, но в общем легко отделался, сохранив свою должность. В общем, все было в духе лучших традиций. Виновными сделали тех, кто не мог сказать ни слова в свою защиту. Неожиданным побочным эффектом данного инцидента стало усиление пренебрежения к французам со стороны англичан, видевших все от начала до конца. Французы платили англичанам тем же. Но сыграет ли этот факт в дальнейшем, пока неясно.
Период неопределенности закончился 17 января 1854 года, когда Франция выдвинула ультиматум России с требованием вывести свои войска из Молдавии и Валахии и начать мирные переговоры с Турцией. Россия на эти наглые требования ответила отказом и разорвала дипломатические отношения с Англией и Францией. Которые, в