Он остановился и снова посмотрел на нее. Он тяжело дышал, и Мелиор уже стала думать, что в следующее мгновение он схватится за свой лучемет. Но вместо этого он опять отвел взгляд.
— Я точно не знаю, — чуть слышно ответил он.
Она положила руку на оружие:
— Точно не знаешь что?
Он покачал головой:
— Ничего: почему я здесь, сможете ли вы мне помочь. Ничего.
Мелиор ждала, ничего не отвечая. Она не понимала, чем объяснить странное поведение Премеля, но видела, что его растерянность была неподдельной.
— Мне нужна ваша помощь, Правительница, — произнес он после долгой паузы. Он перестал расхаживать и снова встретился с ней взглядом. — Я попал в беду по собственной воле.
— Постараюсь помочь тебе, Премель, чем смогу. Ты же знаешь, что я всегда забочусь о тех, кто на меня работает.
Он издал слабый смешок и покачал головой:
— На вашем месте я бы не был таким заботливым. По крайней мере, пока.
— Не понимаю.
Он перевел дух:
— Возможно, вам было интересно, как это убийце, который погиб на ступеньках под вашим окном, удалось подобраться так близко к дворцу.
Она уставилась на него. Минутой раньше ей хотелось знать, собирается ли он убить ее. И она не должна была позволить застать себя врасплох. Но то, что должно быть сказано — совсем другое дело. В каком-то смысле, это — даже хуже. Она знала, что ей нужно как-нибудь ответить, но обнаружила, что едва может говорить.
— Это ты? — наконец, удалось выдавить ей.
— Да.
Каким-то образом лучемет оказался у нее в руке, и она махнула им на стул возле кровати.
— Сядь, — приказала она ледяным тоном.
Он беспрекословно повиновался, не сводя глаз с ее лица.
— Почему, Премель?
— Мне предложили большое количество золота, о котором я даже мечтать…
— Это был Марар? Это он нанял тебя?
Премель сглотнул:
— Да.
Мелиор села на угол письменного стола, несколько раз глубоко вздохнула.
— Ты мне так и не сказал почему, — произнесла она некоторое время спустя.
— Да нет же, сказал. Золото…
Она заставила его замолчать резким жестом:
— Я не об этом. Марар предложил тебе золото, чтобы ты помог ему убить меня, а ты хотел стать богатым. Это я понимаю. Чего я не понимаю, так это почему ты желал моей смерти. — На мгновение Мелиор подумала, что заплачет, но затем отогнала это проявление чувств. «Сейчас не время, — сказала она себе. — Позже, когда ты будешь одна». — Что я сделала тебе, — настаивала она, — кроме того, что дала тебе работу, когда никто другой этого не делал, и взяла к себе во дворец, когда стала Правительницей?
Он отвел взгляд:
— Это трудно объяснить.
— Попытайся.
Он шевельнулся на стуле:
— Когда вы стали гилдрином…
— Я всегда была гилдрином, Премель. Получение этого посоха ничего не изменило. Оно просто показало всем то, что я знала всегда.
— Нет, — возразил он. — Вы ошибаетесь! Это изменило вас! Вы стали пытаться превратить наш Наль в то, чем он не должен быть! Казалось, что вы хотели, чтобы мы стали еще одним Уэрелла-Налем.
— А разве это так плохо? — спросила она.
Он посмотрел на нее с отвращением:
— Та Мелиор И Лакин, которой я клялся в верности много лет назад, никогда бы не задала такой вопрос, — сказал он.
Она начала было спорить, но затем остановилась. Несколько минут спустя она кивнула:
— Ты прав, не задала бы. Наверное, я изменилась и попыталась изменить и Наль тоже.
— Не было нужды в переменах.
— Не было? Сегодня ты видел в действии старые методы. Тебе это понравилось. Мы потеряли пятерых; Джибб едва не стал шестым. Мы убили троих людей Туллиса. И я даже не получила данных о том, сколько людей погибло в той перестрелке между изгоями. Ты хочешь продолжать жить подобным образом?
Казалось, он хотел что-то сказать, но Мелиор не позволила:
— А сколько жизней это еще унесет, Премель? Сколько еще должно умереть, прежде чем ты захочешь применить мои методы? Или это не вопрос количества? Хватило бы смерти Джибба?
Его глаза сердито вспыхнули, и на мгновение показалось, что он хочет ударить ее. Но затем он опустил глаза на свои руки.
— Да, возможно, этого было бы достаточно, — тихо ответил он.
Мелиор чуть не рассмеялась вслух, хотя она и не знала почему.
— Прекрасно, — сказала она, качая головой.
Он ничего не ответил, и они долго сидели в тишине.
— Так почему же ты пришел ко мне, Премель? — наконец спросила она. — Ты сказал, что ты в беде, что тебе нужна моя помощь. Почему после всего сказанного я должна тебе помогать? Ты получил золото; так почему бы тебе просто не откупиться от неприятностей?
— Это не так легко. Марар поймал меня… в ловушку. Ситуация вышла из-под контроля, и я не знаю, как мне выпутаться.
— А какое мне до этого дело? Почему бы мне просто не прогнать тебя и не позволить Марару делать с тобой все, что он захочет?
— Потому что, если вы меня выгоните, — горько ответил Премель, снова глядя на нее, — Марар найдет кого-нибудь еще. В ПСБ найдутся люди, которые согласятся работать на него.
Мелиор почувствовала боль в груди, и во второй раз ей показалось, что она заплачет. Конечно, он прав. Она была в этом уверена.
— Хорошо. Но ты так и не сказал, почему ты пришел ко мне. Какая у тебя беда?
Премель заколебался, но ненадолго.
— Марар хочет, чтобы я убил Джибба. Он говорит, что, если Джибб когда-нибудь узнает, что Марар стоит за всем этим, его жизнь будет в постоянной опасности. Джибб ни за что бы не успокоился, пока не отомстил бы за вас. — Он замолчал, по-прежнему глядя ей в глаза. — Он прав. Думаю, вы это знаете.
Она кивнула. Действительно, все это имело смысл.
— Так ты собирался убить меня, а столь щепетильным тебя сделала необходимость убить Джибба?
Он покраснел.
— Не волнуйся, — сказала она. — Отвечать не нужно. Но, тем не менее, скажи мне: чего ты от меня ожидал? Как я должна помочь тебе?
Премель пожал плечами:
— Просто будь осведомлена обо всем. Марар угрожал разоблачить меня, если я не убью вас обоих. Теперь, когда вы все знаете, его угрозы ничего не значат. В некотором смысле, я уже выпутался.
— За исключением того, что я могу приказать убить тебя как предателя.
Он храбрец, надо отдать ему должное. Он не отвел взгляда. И даже не моргнул.
— Если вы именно так решили поступить, я с радостью умру. По крайней мере, именно я рассказал вам все. И не позволил Марару победить.
Она улыбнулась. В последнее время попытки не дать Марару победить стали у нее чем-то вроде хобби. Она была готова сказать ему именно это, когда ее остановил стук в дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});