– Хорошо, благодарим вас всех, чуваки, и его в отдельности,- кивнул Целина.
Александру не нравилось, когда кто-то кого-то – особенно его самого – называл чуваком. Фыркнув от недовольства, но ничего не возразив, он пошел мимо товарищей, переступая через тела Воргов, в офис, где находились те, кого все они спасали.
С этой минуты Самойловой и Шахнозарову точно ничто не угрожало, и их можно было везти в штаб, чтобы там парочка пришла в себя и порадовалась благополучному завершению настоящего столкновения Воргов и Светленгов.
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
***
Было так приятно оказаться в своем спокойном небольшом городе, где прошло все детство, где прошли все школьные годы и остались все друзья.
Майя попросила своих новых друзей-Воргов высадить ее за три квартала от дома, и пошла пешком, прогуливаясь по знакомым до боли улицам, мимо родных дворов и садиков, где раньше гуляла и играла с подругами. Безветренный вечер, ярко освещенный садившимся солнцем, навевал сентиментальное настроение, воспоминания.
Все это, конечно, уходило и без Избранных, жизнь не могла не меняться, но после того, как девушка стала одной из них, прежняя жизнь оборвалась чересчур резко.
Это событие оказалось для Майи весьма болезненным. Она старалась избегать воспоминаний, не поддаваться чувствам, но, приехав в свое прошлое, в город своего детства, это оказалось невозможно сделать. Память нельзя взять и выключить, чтобы не думать о прошлом, о старых добрых временах.
Девушка медленно брела к своему дому, чтобы в последний раз посмотреть на квартиру, где она жила все свои первые годы жизни, в последний раз переночевать в своей уютной комнате, обклеенной плакатами знаменитостей и, быть может, даже последний раз повидаться с родителями, поговорить с ними, пережить еще раз чувство единения и счастья во время тихого семейного ужина. Больше ничего этого не будет, потому что теперь она другая, и образ жизни у нее другой. Она – Избранная, причем Великая Избранная!
Трое Воргов на черном джипе уехали, но обещали появиться в момент, как только Майе понадобится помощь, и она позвонит кому-нибудь из них или позовет телепатически.
И вот из-за деревьев показалась ее трехподъездная пятиэтажка. Окна на четвертом этаже первого подъезда светились сквозь цветастые шторы. Майя никогда бы не спутала этот свет родных окон ни с каким другим.
Фил, Дровен и Дэн, прокатившись по нескольким ишимским улицам, нашли красивое и спокойное летнее кафе, где было мало посетителей, и решили остановиться, чтобы поужинать. Выбрали самый крайний столик.
– А заказывать хавчик будет Пушкин?- спросил с подковыркой Денис Ковалев, когда они сели.
– Нет, Лермонтов,- в том же духе ответил Филипп Привалов и с бесстрастным видом отправился к прилавку, за которым стояли продавцы.
– Деньги-то возьми,- окликнул его Вадим, а среди своих – Дровен.
Он и Ковалев всучили Филу по три сторублевых купюры, и тот вновь повернул к продавцам, уже приготовившимся принимать заказ.
– Ты злой?- решил заговорить с Дэном Вадим Сидоров, пока они сидели в ожидании заказа.- Тебя что-то беспокоит?
Ковалев пристально посмотрел на коллегу, а потом произнес, махнув рукой:
– Брось. Мне очень хорошо. Я не злой. Почему ты решил спросить?
– Мне показалось, что вы с Майей не поладили.- Затем Дровен наклонился к приятелю и полушепотом проговорил.- Ты точно не в духе. Хочешь, угадаю из-за чего?
Дэн тоже подался вперед, и его глаза заблестели. Интересно, сможет ли Сидоров угадать, почему он ходит мрачный.
– Ну?..
– Ты положил глаз на Белову и, наверное, приставал к ней, но она тебя отшила!
Верно?
– Ты догадливый засранец!- прошептал Денис и откинулся назад, на спинку пластикового кресла.
Вадим Сидоров не удержался от того, чтобы не засмеяться. На его смех обвернулись все, кто находился неподалеку, в том числе и Фил. Ковалев же, которому тоже вдруг захотелось рассмеяться во весь голос, чтобы не сделать того, что сделал сидевший напротив него Ворг, заговорил:
– Тебе смешно? Знаешь почему? Потому, что ты псих и придурок! Я к ней не приставал! Все было иначе. Она прочитала мои мысли и узнала о том, о чем я думал.
А я…
– Ты думал о том, как бы поскорее заняться с ней сексом! Слушай, ты попал!
– Никуда я не попал, понял!- заявил Ковалев, сделав вид, что обижен на друга за его чрезмерную догадливость и не способность подождать всего одну минуту и дать рассказчику самому все объяснить до конца.- Однако ты не зря такой засранец, сующий нос не в свои дела, раз догнал, о чем я хотел сказать. А знаешь, я все равно буду добиваться своего. Она мне нравится и все тут.
– Да ничего у тебя не выйдет! Не смеши меня больше этим.
– Но почему?
– Потому что она любимица шефа. Он за нее шкуру сдерет! Кроме всего прочего она еще умница и красавица. А ты кто? Урод!
Денис молча, но со звереющим взглядом поднял кулак, намереваясь вмазать Сидорову по физиономии, но в это мгновение к ним с подносом в руках подоспел Филипп.
– Эй, чуваки, избавьте меня от лицезрения битья ваших морд вами же самими!!!
Хотите лить кровь – вон в кусты, чтобы никто не видел! Не хочу, чтобы мне портили аппетит. Я буду спокойно кушать, и получать от этого удовольствие.
– Этот козел назвал меня уродом и сказал, что Майя никогда не будет моей!- пожаловался Ковалев, словно маленький мальчик, которого обидели.
Фил посмотрел на него, покачал головой и вымолвил:
– Я тоже так думаю.
И отправился за вторым подносом.
***
– Ну, вот, перевязка закончена,- сказала Ярослава Хохлова, выполнявшая у Светленгов функцию одного из главных врачей, так как училась на хирурга в Медицинской академии и недавно с успехом окончила третий курс.
Медицинский пункт находился на первом этаже главного штаба напротив буфета, то есть почти в конце коридора, справа, как проходишь от парадного входа к лестнице.
– Спасибо,- поблагодарил Шахнозаров, трогая бинты на раненом плече. Затем взял рубашку с кушетки.- Мне лучше. И не болит уже нисколько!
– Не болит, потому что ты получил хорошую дозу обезболивающего,- объяснила девушка, убирая остатки бинта и инструменты со столика у изголовья кушетки.- А рана может быть опасной еще несколько дней, поэтому всю следующую неделю настоятельно советую воздержаться от любых нагрузок: не напрягаться, не поднимать ничего, ну и так далее. Сегодня перевязка больше не понадобится, но завтра ранним утром нужно будет поменять бинты.
– Как не люблю больницы и все, что с ними связано,- поморщился молодой человек.- Конечно, не в обиду тебе будет сказано, Ярослава, но не люблю, честное слово. Но раз надо, значит надо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});