Но на этот раз старый афан сумел его удивить — библиотека пустовала. Недолго побродив по дому в поисках владельца, Швед обнаружил, что в нем нет ни души. Хмыкнув, оружейник пошел на второй круг, уже внимательнее присматриваясь к мелочам. И минут через пять обнаружил на полу курительной комнаты пятно, сильно напоминающее след, от упавшей с высоты капли крови. Синеватой крови афана. Швед возобновил обход, и возле второго выхода, ведущего в небольшой дворик, обнаружил глубокую царапину на двери. Наклонившись, он провел по бороздке пальцем, и увидел на нем белые крупинки яда. У афанов в подушечках лап имелись специфические железы, и когда полукоты выпускали когти, то их сразу смачивал, маслянистый на вид, яд-паралитик. Судя по тому, что отрава успела кристаллизоваться, нападение на Рибока произошло не меньше, чем три часа назад.
Швед тихо выругался, и толкнул дверь наружу. Осмотр хозяйственных пристроек ничего нового ему не дал, и оружейник вновь отправился в библиотеку. Но вовсе не затем, чтобы еще раз все там осмотреть — он знал о секретной комнате старого друга, вход в которую закрывался тяжеленным стеллажом с книгами. Проделав необходимые манипуляции, Швед откатил замаскированную дверь в сторону, и шагнул вовнутрь.
***
— Смотри-ка, уже и починить успели, — наблюдавший за станцией Савельич, передал монокуляр Волку.
Тот приложил его к глазу и навел на трубу приемника времени.
— Не, они только вышку сняли, сама труба еще не работает.
— Каро, это Савва, прием.
— Это Каро, прием.
— Сколько насчитал? Прием.
— Шесть морлоков в периметре. Четыре сарса по периметру станции. Полста пять людей, сто двадцать метров на три часа. Прием.
— Вас понял. Конец связи. Ну вот, Волк, и последствия нашего прошлого вояжа.
— Что-то многовато их против нас.
— Многовато? Посмотрим, — Савельич передал рацию Волку, и начал отползать вправо от лежки, — Наблюдай. И больше не ори во весь голос, как будто тебя девственности лишают.
— Все-таки доложили, заразы… — пробубнил себе под нос Волк, и припал к окуляру.
Так он и лежал еще час, наблюдая за станцией, слушая переговоры между остальными группами, да изредка отвечая на запросы, что у него все нормально и никаких изменений в действиях противника им не замечено.
— Волк, это Каро, прием.
— Слушаю тебя, Каро.
— Отходи назад, на точку сбора. Как понял? Прием.
— Подтверждаю, отход на точку. Конец связи.
Волк напоследок посмотрел на станцию еще раз, и его сердце чуть не подпрыгнуло к горлу. Быстро нашарив в кармане рацию, он сделал звуковой запрос, и услышав в ответ голос Каро, начал торопливо передавать новые сведения:
— Каро, внимание. Прямо передо мной, в ста метрах, от ста до ста пятидесяти противников, идущих к тропе. Прием.
Рация ненадолго замолчала. Волк за пару секунд ожидания ответа покрылся холодным потом. Но вот коробочка снова ожила, и из нее донесся вполне спокойный голос волкодава:
— Волк, Каро. Дублирую, сто-сто пятьдесят противников, в ста метрах перед тобой, движение на тропу. Волку, отходить вправо немедленно. Прием.
— Вас понял, выполняю. Конец связи, — и Волк, быстро перекатившись вправо, развернулся и в ускоренном темпе заработал локтями.
***
— Когда представляешь свою старость, то становится немного страшно. Неужели я уже постарел, Ульф? — Рибок сидел в глубоком кресле, и наблюдал, как Швед пересчитывает, сваленные в кучу тела демонов, раскидывая их в стороны по одному.
— Видимо, да, — улыбнулся оружейник, — Во всяком случае, занудой — ты уже стал.
— Правда? Не замечал… — полукот вздохнул, и выдвинув когти на правой лапе, начал внимательно их рассматривать.
— Не обижайся, тебе до старости еще далеко, — Швед выпрямился, и глядя на лежащее тело одного из демонов, слегка попинал его ногой, — А вот этого я знаю.
— Ты про Тенебриса? Достойный экземпляр для пополнения моего паноптикума.
Комната была секретной именно из-за коллекции Рибока. Ее стены украшали умело обработанные головы его врагов, что категорически было запрещено в Эстафане.
— И спасибо за твои слова, а то я уж, грешным делом, подумал, что сначеры меня уже похоронили. Прислать за мной всего три сарса! Да это прямое оскорбление!
Швед рассмеялся:
— Что, даже не допросишь?
— А зачем? Об их визите я узнал еще вчера. Я знаю, что за мной послал Бренд, и даже знаю зачем. Кстати, причина их визита — ты. Так что допрос Тенебриса, это бесполезная трата времени и противоядия.
— А если я попрошу тебя сохранить ему жизнь?
— Гхм… — Рибок прочистил горло, — Будешь должен.
— Ну ты и…
— Ой, все, Ульф, завязывай. Ты сам точно такой же, так что не надо мне рассказывать, какой я меркантильный. Мне еще не хватало выслушивать нравоучения от легендарного "долбанутого", — полукот взглянул на Шведа, и через секунду они одновременно заржали в полный голос.
— В библиотеку? — спросил Швед, успокоившись.
— Нет… Тащи его в курительную, там не прибрано, так что можешь чудить, как тебе фантазия подскажет.
— Что-то я не видел там беспорядка, — уставился на Рибока Швед.
— Да там же все кровью забрызгано! Причем моей! — афан вскочил на ноги, и вздыбил шерсть на загривке, — Представляешь, Ульф, какого конкретного ферзя я тебе подарил? Он смог меня достать! Меня! Достать! Хвостом!
— Там крови-то одна капля, — возразил ему оружейник, и тут же пожалел о своих словах.
— Дело не в количестве, а в самом факте ее пролития.
— Все-все, понял, — и чтобы остановить словоохотливого афана, провокационно спросил, меняя тему, — Поможешь?
Рибок в ответ только презрительно фыркнул.
— Он теперь твой, с чего бы мне его таскать?
***
— А теперь наблюдай правильный отход, Волк, — хлопнув его по плечу, сказал Савельич.
Колонна волкодавов уже втянулась на тропу, и им пришлось ускорить шаг, чтобы догнать бойцов Каро. Первые пару минут Волк крутил башкой, но никаких изменений ни в численности отряда, ни в окружавших тропу зарослях не заметил. Все было спокойно, группа шла быстрым походным темпом. Все изменилось, когда позади раздался мощный взрыв. Бойцы перешли на легкий бег, а на каждом изгибе тропы от отряда начали отделяться бойцы.
— А чего это они по одному-то остаются? — спросил Волк Савельича.
— Прикрытие.
— И как же один человек толпу удержит? — недоумевающе поинтересовался бывший следователь.
— Легко. Ставится растяжка, на повороте