что-нибудь насчет того, что я прогуливаюсь в нижнем белье, – но она говорит только:
– Не торчите здесь всю ночь. Вы должны пораньше встретиться со жрицей в святилище.
Я издаю стон.
– Важно, чтобы вы понимали их обычаи, если хотите выжить среди этих… – Ее губы сжимаются в тонкую линию. – При дворе.
Я улавливаю намек на враждебность, но это Коррин – враждебность пронизывает большинство ее слов.
– Знаю. Просто воспоминания о том месте не слишком приятные.
Ее лицо слегка смягчается, взгляд скользит по моему плечу.
– Я разбужу вас утром, если вы еще будете спать. Ваше Высочество. – Она делает реверанс и поворачивается, чтобы уйти.
– Кажется, сегодня в тронном зале я выглядела не как простолюдинка.
– Я слышала, что ваше выступление было образцовым и даже достойным. Не за что, – кричит она через плечо, уходя.
Я улыбаюсь, разворачиваясь, чтобы взглянуть на вид. Он тот же самый, только с другого ракурса, нежели тот, с которым я проснулась сегодня утром. Технически я все еще заключенная, не могу приходить и уходить, когда заблагорассудится, однако это гораздо более удобная маскировка. Мои глаза скользят к темному крылу замка, где раньше была моя тюрьма. Что они станут делать с этими покоями теперь, когда я их освободила?
Селят ли они в них гостей так же охотно, как заключенных?
Мерцание света привлекает мое внимание к балкону Зандера. Кто-то зажег свечу в его покоях. Это он сам или слуга, который подготавливает комнату? После представления в тронном зале я вернулась сюда и тихо пообедала, пока весь двор пировал где-то внизу. Я была рада оказаться в одиночестве после такого долгого дня. Мне нужно время, чтобы узнать все необходимое для роли принцессы Ромерии.
Но я поймала себя на мысли, что посматриваю на дверь, прислушиваясь к шагам. К шагам Зандера, ожидая, когда он снова войдет в мою гостиную. Мне не терпится узнать, что он думает о сегодняшнем моем выступлении.
Но, если честно, на самом деле мне хотелось бы снова поймать ту улыбку, которую я видела у него ранее.
Не задумываясь, я иду по узкой тропинке между нашими террасами, мои босые ноги бесшумно шлепают по прохладному каменистому настилу. Я делаю паузу, сердце колотится. Это может оказаться весьма глупым решением. Хотя, если бы он беспокоился о том, что я попытаюсь его убить, он бы не поселил меня в другие покои, смежные со своими. Так или иначе, я прокрадываюсь в его комнату, словно желанный гость, – в одном халате.
Я делаю глубокий успокаивающий вдох и выглядываю из-за угла.
Девушка с длинными светлыми волосами и кожей, настолько бледной, что кажется, будто она никогда не выходила на солнце, сидит на краю кровати. На девушке бордовая накидка, а под ней белое платье. Канделябр, стоящий у кровати, отбрасывает тень на ее высокие скулы и юное лицо. Руки сложены на коленях, пальцы играют друг с другом.
– Да ты издеваешься, – шепчу я, и холодное осознание затапливает нутро. Это не сюрприз, что она привлекла его внимание. Она восхитительна в своей невинной манере. Но приводить другую женщину в свою постель в тот же день, когда ты объявил всему двору, будто воссоединился с прежней суженой – ужасная идея. Он идиот или просто ублюдок? А может, так ведут себя все короли?
Как это вообще может пойти нам на пользу?
Зандер появляется из другой комнаты, и у меня вырывается резкий вздох. Он снял сюртук и чуть ослабил тунику, из-под белых одежд выглядывает мускулистая грудь. Он шагает развязно, – я никогда не видела его таким, а улыбка, которой он одаривает эту девушку, искренняя и мягкая.
Она поднимает глаза, лишь на миг, чтобы улыбнуться, а затем снова фокусирует взгляд на своих коленях, словно боясь смотреть на него.
Кто она такая? Очередная распутница, прогуливающаяся по территории замка в течение дня? Однако в ней есть что-то иное. Она совсем не так смела, как те, что я видела раньше.
Зандер выпил парочку бокалов вина и решил выпустить пар здесь, а не на площадке для тренировок? Он вообще пьет? Я ничего не знаю о Зандере.
Но я ненавижу это гадкое чувство где-то в груди, вызываемое этой картиной. Не могу точно определить, отчего оно появляется. Это не может быть болью, поскольку все это просто игра. И не может быть ревностью, ведь, кроме его опустошающего взгляда, которым он наградил меня сегодня, а также парочки моментов в той башне в первую ночь здесь, когда он угрожал моей жизни, не было ничего такого, что могло бы натолкнуть на определенные мысли. Зандер всегда был для меня лишь королем, который держал меня в плену.
Он замирает, задумавшись, на лице мелькает странное выражение. Я уже готова отступить назад, когда он поворачивается к балкону. Пусть даже отсюда он меня и не увидит.
Зандер что-то говорит девушке. Она кивает и тянется руками к застежке на накидке.
Материал скользит, падая на белоснежную кровать, открывая взору простое платье, очень напоминающее ночную сорочку, которую носила я, за тем лишь исключением, что у этого платья глубокий вырез и широкий воротник. Льняная ткань чуть спадает с ее плеч. Наряд соблазняет, оголяет кожу и пышущую волнением грудь девушки. Возможно, она лишь играет в скромницу, но она не ханжа.
Ему нравятся такие женщины, судя по тому, что я слышала.
И теперь, когда она откидывает волосы назад, я вижу толстую золотую бирку на ее ухе. Она королевская служанка. Человек.
Король спит с рабыней?
Зандер говорит что-то еще, и девушка снова кивает, а затем тяжело сглатывает. Она нервничает. Я не виню ее, ведь она служанка, которой предстоит переспать с королем. Зандер пугает даже при простом разговоре, не говоря уже о том, чтобы лежать с ним в кровати, пока он нависает над тобой.
Сидела ли вот так когда-нибудь принцесса Ромерия, в ожидании, когда он придет? Я чувствую себя странно от этой мысли. Коррин сказала, что он гонялся за ней, как опоенный. Позволяла ли она ему что-то еще? Или искусно играла в свою игру, давая лишь столько, чтобы он желал все больше и больше, пока окончательно не поймала его в свои сети?
Зандер протягивает руку и мягко проводит пальцем по щеке служанки, убирая непослушную прядь волос с ее лица. Нежный жест, сулящий большее, – он забирается на кровать и садится на колени рядом с ней, сжимая ее подбородок в пальцах и откидывая голову девушки назад, чтобы обнажить длинную тонкую шею.
Я должна отвернуться и возвратиться