за стол. Устроившись на полу, подтянул к себе подушку. Невинно посмотрел на товарищей. Мол, о чем это вы? Просто решил сесть поудобнее.
Эйтаро устроился рядом. Пахло и правда здорово. В чем-чем, а в еде Ордо разбирается прекрасно. До того, как оказаться в Тайоганори, он какое-то время находился в Чань-Хан-Го, огромной стране на северо-востоке. Чтобы добраться туда, нужно пересечь беспокойное море, разделяющее острова империи и горно-равнинную Чань-Хан-Го.
Ордо там не прижился, но многому научился. В том числе значительно расширил вкусовые предпочтения. Кухня Чань-Хан-Го знаменита тем, что там сочетают несочетаемое: кислое, сладкое, острое. Но при этом всегда очень удачно, будет вкусно в любом случае.
— Нужно обсудить, как будем действовать, если случится что-то непредвиденное, — вдруг произнес Йонри, взяв длинными пальцами ребрышко в специях.
— На то оно и непредвиденное, — проворчал Ордо.
— Йонри прав, — согласился Эйтаро. — Сейчас ситуация будет с каждым разом всё напряженнее.
— Мы на грани восхитительного шухера, — чуть ли не пропел Сант, опуская своё ребрышко в золотисто-медовый соус с крупинками.
— Можно этот шухер поменять на пару вечеров с красивыми девушками? — проворчал Ордо. — Когда начинается заваруха, потом вечно ни на что нет времени.
В другое время Эйтаро бы презрительно фыркнул, но сейчас промолчал. Он слабо понимал, как может измениться Тайоганори, следовательно, не мог просчитать, как действовать. Это напрягало.
— Надо определить, что хотят Шенгаи, — произнес Йонри, задумчиво обведя всех взглядом. — Уж если кто и может здесь быть нестабильным элементом, то только они.
— Юичи хотят власти и ласки императора. Дзэ-у хотят земель Икэда, — сказал Сант, загибая пальцы. — Икэда… хотят, чтобы их не превратили в пепел. Ну… те, кто остался.
Икэда. Эйтаро подумал о Коджи. С ним они ничего не закончили. И как только станет немного спокойнее, он все же разыщет его и вытрясет правду. Эйтаро понимал, что не может оставить Икэда с его секретом. Никогда не оставляй за своей спиной что-то непонятное, потому что в один прекрасный момент оно может свернуть тебе шею.
— Но чего хотят Шенгаи? — задумчиво произнес Ордо. — Ну, кроме того, что испепелить всех Юичи.
— И обезопасить свои земли, — кивнул Йонри.
Повисла тишина. Все явно чувствовали, что есть что-то ещё. Нечто невысказанное. И это невысказанное: Аска Шенгай. Её невозможно просчитать. Что нужно этой девчонке? Она не плетет заговоров, но ни секунды не колеблется, если ей что-то не нравится.
— В общем, это будет твоей задачей, Эйтаро, — тихо сказал Сант. — Ты к ним находишься ближе всего.
— Оседлать тайфун? — иронично поинтересовался тот.
— Я искренне надеюсь, что Аске не придет в голову завести тайфун как домашнее животное, — пробормотал Йонри.
Некоторое время тишина, но потом Ордо разорвал её громким хохотом. Сант тоже засмеялся, Йонри улыбнулся. Эйтаро фыркнул, но потом тоже не смог оставаться безучастным.
Эта сможет. Эта что угодно сможет.
— Знаете, как по мне, уж лучше такая, чем Аска Шенгай, чем вот те кобры, что засели возле трона императора, — заметил Ордо.
— Я бы так не говорил, — сказал Эйтаро. — Я видел поместье Шенгаев. Там столько змей, что можно решить, будто они чтут одного Ошаршу.
— В Крае Гроз много хеби, — протянул Сант. — Возможно, связано ещё с этим.
— Это мы ещё не знаем мнения хеби, — пробормотал Ордо.
Остаток вечера прошел спокойно. Рисовое вино немного расслабило, даже нарисовало будущее более радужным, чем обычно оно казалось. И в какой-то момент даже стало всё равно, что где-то там Шунске Кса-Каран, император Тайоганори, меряет шагами свой кабинет. На полу разбросаны обрывки послания от клана Юичи. И что никто… больше никто не будет в безопасности.
Особенно, Аска Шенгай.
Глава 4
Край Гроз, поместье Шенгаев
— Ши, перестань! Ши, кому сказала!
Угу, говори-говори. Если существо уже размером с доброго пони, то ему как-то совершенно неинтересно, что ему там говорят. Ещё и глазками своими невинными смотрит. Мол, а что такого, хозяйка? Давай уже, слезай с кровати, будем заниматься всякими интересными вещами. Например, громить дом.
Допустим, с кровати я-то слезла и… шлепнулась прямо на Ши. Тот даже обрадовался, решив, что я решила сменить Мадоку на него.
— Ай! Не хлещи меня своими хвостами!
— Ш-ш-ш-ш!
В какой-то момент он понял, что скачек не будет и улегся на полу на коврике. Уже неплохо.
Мне, конечно, последнее время стало лучше, но не настолько, чтобы после попытки удержаться на страшно энергичном хеби, самостоятельно с него сползти.
Поэтому, когда в дверь постучали, то я, так и находясь на Ши, шумно выдохнула:
— Войдите.
Дверь приоткрылась, показался Ичиго. Некоторое время просто молча стоял, глядя на композицию: «Дева, возлежащая на осьминого-змее». Потом вздохнул и опустился рядом, словно решив, что если как-то сдвинет эту конструкцию, то разрушится вся атмосфера.
Ши потянулся к нему щупальцами и обнял за ногу, словно давая понять: этот человек тоже мой.
— Всё змеиное семейство в сборе, — прокомментировала я.
Ичиго усмехнулся и погладил Ши по голове, тот довольно прикрыл глаза.
Я посмотрела на эту идиллию, хмыкнула, но тут же почувствовала, что зря, ибо Ши дёрнулся, а я начала заваливаться на коврик.
— Аска, у тебя задралась ткань и обнажает всё, что только можно. Всё бы ничего, но ты моя сестра, вряд ли пытаешься меня соблазнить.
— Вот ещё, — пропыхтела я, одергивая ткань и снова забираясь на Ши. На нем неожиданно оказалось очень неплохо. — Кстати, о соблазнить. Ичиго, что у вас с Изуми?
Рука, гладившая Ши, замерла. Да и на лице Ичиго ни единой эмоции. Замер, будто изваяние у входа в храм. Так-так, что, братец, думал, я слепая или глухая?
Мне хватило нескольких дней в поместье, чтобы понять, что между вами что-то изменилось. И до этого-то проскакивали искры, а сейчас и вовсе только перехватываешь взгляд — и всё: пожар в степях сагуру.
Пока я была на Границе, отношения Ичиго и Изуми явно перешли на новый уровень.
— С чего ты взяла? — сказал он как можно будничнее.
— С того, — дала я исчерпывающий ответ. — И не пытайся отмазываться. Меня волнует только одна вещь: она тебе нравится?
Потому что если не нравится, а ты, братишка, пытаешься воспользоваться статусом и принудить к чему-то насильно, то будут большие разборки.
Некоторое время Ичиго ничего не говорил. Я тоже. Подождем, мужчинам такие вещи обычно тяжелее сказать, чем женщинам. То ли дело в привычке держать эмоции под постоянным контролем, то ли во врожденной «лучше делать, а не болтать».
И в момент, когда молчание уже опасно начало затягиваться, он произнес:
— Нравится.
Мы с Ши едва