Читать интересную книгу Хаос в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Я и шагу не ступила из машины, а мне уже хотелось убраться подальше от этого мира, наполненного радугой и скачущими единорогами.

— Если бы владельцы кофейни действительно бы хотели подросткам реализовать их потенциал, они бы сделали пожертвование в Прескотт, — говорю я, когда Хаэль выключает двигатель.

— Да, но тогда у них не было бы возможности взмахнуть своими перьями и лишний раз похвалить себя за то, что являются филантропами, считая все эти легкие деньги, которые детишки Фуллера ежедневно приносят кофейне.

Хаэль вскидывает брови и вылезает из машины, моментально привлекая внимание каждого расположившегося на квадратный метр мудака, все они сидят за столиками на улице.

Я следую за ним, отмечая, что студенты пытаются делать вид, будто не пялятся во все глаза. Они боятся Хавок, как и все остальные. Единственные, кто готов им противостоять — это члены университетской футбольной команды. Их заварушки на газоне в прошлом году были эпическими.

Хаэль ускоряет шаг, чтобы открыть для меня дверь, притворившись, будто ему немного неловко, когда я уставилась на него.

— Точно, тебе не нравятся джентльмены, — он наклоняется, и его горячее дыхание попадает на ушную раковину. — Но не бойся, я был бы более, чем рад, если ты еще раз отсосешь мне в кампусе.

Я тыкаю в него локтем, напоминая, что за нами идет Каллум. Он сразу идет к прилавку с выпечкой.

А я смотрю на единственную в этом переполненном месте, кто может быть потенциальной Бриттани.

Она сидит неподалеку, ее длинные темные волосы свисают с плеч, ни одного лишнего волоска не торчит, а одета она в клетчатую мини юбку.

Я сбита с толку.

Но с уверенностью могу сказать, что это она, судя по тому, как нее смотрит Хаэль, глаза превратились в щелки, а губы стали напоминать тонкую линию.

— Она более посредственна, чем я думала, — признаю я, и Хаэль откашливается со смехом.

— Скоро Хэллоуин, Бернадетт, — говорит он и направляется в другую часть кофейни, останавливается перед ней, даже не взглянув на стул, видимо, не хочет тянуть с этим разговором. Я могла бы самоустраниться и остаться у прилавка с Каллумом, но стоять здесь куда веселее.

— Я пришел. Что тебе нужно? — спрашивает Хаэль, и Бриттани щелкает своим попсокетом, переводя взгляд с него на меня.

— Кто это? — спрашивает она с суровостью в голосе, ее карие глаза гуляли по моему телу, после короткого осмотра, становится очевидно, что я ее не впечатлила. — Ты тоже идешь на сегодняшнюю вечеринку по случаю Хэллоуина?

— Для меня каждый день, как Хэллоуин, — парирую я, наслаждаясь выражением ее лица. Раньше я хотела быть похожей на таких, как она — эта красивая, неприкасаемая величественность среди ровесников. Все маленькие девочки тешат себя подобными мыслями, желанием быть популярной, принадлежать к определенному слою общества и все равно уметь выделяться.

Хавоки сломали во мне это.

Мир сломал во мне это.

— Я говорила не с твоей долбаной подстилкой, — бросает Бриттани, и мне приходится стиснуть кулаки, чтобы мой характер не проявил себя во всей красе. Словам, что она выбрала, лучше быть обычным совпадением.

Если я узнаю, что Хаэль разболтал ей о моей сделке с Хавоками…

Он хлопает ладонью по столу, его привычно дерзкое выражение лица сейчас смертельно серьезное.

— Не заговаривай о Бернадетт или с ней лично. Слышишь меня? Иначе, я, блять, уничтожу все, что тебе дорого, начиная с твоих идеальных отношений с папиком.

Красивое лицо Британни трескается, а ее глаза охватывает пламя, когда она смотрит на меня.

Мимо Хаэля не проходит то, куда устремился взгляд Бриттани, и жестокая ухмылка прорезает его губы. Одна из его татуированных рук скользит по изгибу моей талии и ложится на поясницу, притягивая меня к этому горячему, твердому телу. Отточенным движением руки он поднимает мой подбородок для поцелуя.

Я слышу звук, похожий на шипение, когда его язык проскальзывает между моих губ, занимая оставленное пустовать Виком место, преображая все светящиеся эмоции внутри меня в сверкающие бриллианты. Волна жара тут же проносится через меня, собираясь кучкой внизу живота, заставляя мои и без того больные внутренности пульсировать и болеть еще больше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все кончилось так же быстро, как и началось, и Хаэль отступает на шаг назад. Он улыбается, отпуская меня, но быстрая улыбка исчезает, а на ее место приходит хмурое выражение, когда он переключает внимание на Бриттани.

— У тебя ровно две минуты, начиная с этого момента. Что ты хочешь?

Теперь, когда я удовлетворилась, что Бриттани, и черт вообще знает, какая у нее фамилия, выглядит ошарашенной, я решаю дать Хаэлю немного личного пространства. Потому что ты не можешь просто стоять и смотреть, как она пожирает его глазами, да, Бернадетт? Я стискиваю зубы.

— Я принес тебе кофе, — подал голос Кэл, и я поворачиваюсь, чтобы обнаружить его у единственного свободного столика. На поверхности уже стоят три кофе и три каких-то булочки. Принимаю решение отключиться от Бриттани, которая прилипла к нам, и от всего ее дерьма, которое она приготовила для Хаэля. Поэтому, я присоединяюсь к Каллуму за столиком.

Но с другой же стороны… желудок сводит, и глаза то и дело возвращаются к этим двоим. Я волнуюсь, сама толком не зная, почему. Может, дело в том, что когда Вик говорил о честности, это касалось не других людей, а меня в том числе.

— Не бери в голову, — говорит Кэл, разломив свой круассан пополам, и взглянул на меня своими ярко-голубыми глазами. — Хаэль покончил с Бриттани.

— Что вынуждает тебя так думать? — интересуюсь я, но он только пожимает плечами. Татуировки на его правой руке все никак не перестанут притягивать мой взгляд, я уже не первый раз замечаю, как смотрю на них вместо его лица. Вокруг его бицепса обернулись черные ленты, блеск и работа линий выполнены так четко, что кажутся реальными. Они ведут к сломленной девушке, лежащей в свете софитов. Я не могу разглядеть ее лицо, но ее светлые волосы спадают каскадом вокруг нее, детали так хорошо проработаны, как будто я могу протянуть руку и дотронуться до нее.

— Она изменила ему с одним из футболистов старшей школы Фуллера. Нет никого, кого Хаэль бы ненавидел больше.

Голос Каллума звучит низко и грубо, но приятным образом, эта хрипотца окутывает меня, словно бархат. Мое любопытство убьет меня, но я безумно хочу узнать реальную историю, скрывающуюся за шрамами Кэла.

— Они не раз изменяли друг другу, но это дерьмо стало для него последним.

Сосредотачиваюсь на своем кофе, позволяя своим глазам спокойно блуждать по толпе, рассматривая эти дизайнерские логотипы, модные теннисные браслеты, и мне в голову приходит их-дерьмо-попахивает-VSCO девчонками мысль, с их идиотскими «Спасем черепах» металлическими бутылками для воды, идеально уложенными волосами и пустыми выражениями на лице. Если вы не знаете, что такое VSCO-девочки, то загуглите. Может, тогда вам станет так же тошно, как и мне от одного лишь взгляда на их биоразлагаемые стананчики для кофе. Видимо, они могут изменить мир своими бумажными трубочками, но при этом продолжать ездить дизельных автомобилях и называть меня засранкой за то, что я курю. Хрен с ними.

— Как он вообще с ней познакомился? — вожу пальцем по краю стаканчика. — Я думала, что Фуллер и Прескотт — враги до нескончаемых времен.

— На весенних каникулах в прошлом году, во время поездки, — отвечает Каллум, его глаза метаются по помещению в поисках любого, у кого хватит яиц, чтобы устроить заварушку. Очевидно, что мы здесь лишние, отбросы Прескотт Хая среди элиты Фуллера. Они расценивают себя, как королевских особей, но за неустойчивым фасадом скрываются обычные трусы и лжецы.

— Прескотт находился на одной стороне озера, а Фуллер на другой. Предполагаю, что Хаэль и Бриттани напились, и им повезло наткнуться друг на друга, — Кэл ведет плечом, разорвав круассан на кусочки, перед тем, как его проглотить.

Я делаю глоток кофе, и тот факт, что его вкус напоминает грязную посуду, радует меня. В другой части города наливают кофе через отверстие в стене (прим. перевод, имеется ввиду кофе машина), и выдают пластиковые стаканы (да простят меня черепахи, я тоже пекусь о сохранении окружающей среды, но иногда социально-экономические проблемы все же берут верх), и то их кофе в разы лучше, чем в этой адской хипстерской дыре.