— Мы торопимся?
Я бросилась к нему всем телом, обвила руками его шею и прижалась к нему, как будто это объятие было единственным, что удерживало меня от краха.
Его руки легли мне на спину, растирая, успокаивая, собирая разрозненные, нервные части меня вместе.
— Ты действительно провела эту идею на уровне. Я и понятия не имел, что ты такая официальная.
Я посмотрела на него, заметив короткую щетину на его подбородке. Он не побрился этим утром, и в этом было что-то такое сексуальное, и в субботнем утреннем Ванне, и в том, как его тело так естественно обвилось вокруг моего.
Любопытство вспыхнуло во мне, и я не могла не спросить.
— Что, по-твоему, я сделала?
— Я имею в виду, я не хочу принижать твои достижения или что-то в этом роде, но я вроде как представлял себе повара из ”Макдоналдса" или что-то в этом роде.
Я хлопнула его ладонью по груди, смеясь над ним.
— Ты негодник.
Он обхватил моё лицо руками, мозоли от езды на велосипеде так часто тёрлись о мою челюсть.
— И ты прекрасна, Диллон Батист. Я знал, что ты талантлива, но я даже не знал, что кто-то может быть настолько талантлив. Ты свела меня с ума.
Я закатила глаза, наслаждаясь его словами подтверждения, но зная, что они были не совсем правдой.
— Твоя сестра-шеф-повар, помнишь? И на много световых лет впереди меня. Но всё равно спасибо.
Он не позволил бы мне уйти. Вместо этого он обнял меня крепче, запечатлев на моих губах самый сладкий поцелуй.
— Ты на несколько световых лет опережаешь Веру. Ты серьёзно? — он понизил голос. — Это даже не конкуренция.
Это не было соревнованием. И мнение Ванна не было суперинформированным, потому что он не был шеф-поваром. Но мне нравилось, как трепещет живот и кружится голова от его комплиментов.
Я улыбнулась ему, упиваясь им, этим моментом и тем, как близко были наши тела.
— Спасибо что пришёл. Это очень много значит для меня.
— Ты много значишь для меня, — пробормотал он, наклоняя голову, чтобы проложить дорожку поцелуев вдоль моего подбородка. — Я так горжусь тобой, Диллон. Ты сделала то, что намеревалась сделать. Ты спасла ресторан. Ты стала шеф-поваром, который может справиться со всем этим. Ты потрясающая.
Я крепче обняла его и повернула голову, чтобы перехватить его поцелуи. Мои губы жаждали его.
Он не колебался. Он поцеловал меня с дикой страстью, которая быстро проникла в мою кровь, обжигая меня нечестивым жаром.
Наши губы двигались друг против друга, целуя, покусывая, пробуя на вкус. Когда я задохнулась, его язык вторгся в мой рот, взяв командование на себя самым лучшим образом. Я провела руками по его широкой груди под светло-голубым оксфордом и вздрогнула, когда мои пальцы прошлись по каждой напряжённой мышце.
Он сделал то же самое со мной, пытаясь понять, что за тело спрятано под моей поварской курткой. В конце концов, он сдался и расстегнул пуговицы, его руки нырнули под них, чтобы сделать все те вещи, которые я так любила.
Держа мою грудь в своих руках, он повёл меня обратно к моему столу. Я наткнулась на него и скользнула в сидячее положение, идеально выровнявшись с его телом, когда я обхватила ногами его талию и притянула его к себе.
— Разве тебе не нужно вернуться туда? — спросил он между поцелуями и стонами удовольствия.
— У меня есть несколько минут, — прошептала я. — Если мы будем вести себя тихо.
Я расстегнула пуговицу на его джинсах и расстегнула молнию. Что-то нашло на меня. Что-то вроде духа настоящей шлюхи.
Но боже, как хорошо было быть такой свободной. Я не могла вспомнить, когда в последний раз была такой смелой с мужчиной. Может быть, я никогда и не была такой. Может быть, я провела так много времени в подростковом возрасте и в начале двадцатых годов, уклоняясь от нежелательных встреч, что мне это не доставляло удовольствия.
Я покачала головой, выкидывая эти мысли из головы. Я запустила палец под пояс его боксёров и наслаждалась дрожью, которая пульсировала по его телу.
— Наверное, мне следовало запереть дверь, — пробормотал он, наклоняясь надо мной и стягивая чашечку моего лифчика вниз, чтобы он мог сомкнуть рот вокруг вершины моей груди. Его язык закружился вокруг моего соска, и мне пришлось закрыть глаза от этого ощущения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я запустила руку в его боксёры, обхватив его рукой. Настала моя очередь.
— Святое дерьмо, Диллон, — простонал он.
Он поцеловал меня так, как меня никогда раньше не целовали. Таким образом, который забрал у меня всё, как будто он поглощал саму мою душу, когда его губы двигались по моим самым восхитительным образом. Но он также отдал всё взамен, как будто он не просто забирал мою душу, он обменивал свою. И теперь он будет держать мою. И я бы держала его. И они навсегда останутся в безопасности и будут лелеемы внутри.
Он издал хриплый звук в глубине горла, прежде чем встать и оттолкнуть мою руку. Я посмотрела на него, отчаянно пытаясь отдышаться, предполагая, что наше свидание в офисе закончилось. Его взгляд был тёмным, в его серых глазах бушевала гроза. Эмоции и желание промелькнули на его лице. А потом вдруг он схватил мои чёрные леггинсы по бокам и стянул их вниз.
Я издала звук, который был чем-то средним между паническим визгом и отчаянным стоном. Он уставился на моё лоно всего на мгновение, прежде чем снова приблизить свой рот к моему и погрузить в меня два пальца.
— Моя очередь, — прохрипел он мне в губы.
Я не могла поцеловать его после этого. Всё, что я могла сделать, это закрыть глаза и позволить ощущениям взять верх.
Он двигал своими длинными, грубыми пальцами внутрь и наружу, наполняя меня только для того, чтобы отвергнуть меня секундой позже. А потом наполняя меня снова.
Схватив его за плечи для равновесия, я держалась, пока он вёл меня всё ближе и ближе к фейерверку.
— Боже, ты такая чертовски красивая, — прошептал он мне в волосы. — Ты заводишь меня, Диллон. Во всех отношениях.
Его большой палец надавил как раз на нужное место, и я полностью потеряла способность думать, когда каждая мышца в моём теле напряглась и сжалась. Огни взорвались за моими закрытыми веками, и я выдохнула его имя, когда перевалилась через край.
Он одобрительно промурлыкал у моего виска, а затем обнял меня, пока я собиралась с мыслями.
Чёрт возьми.
Когда я, наконец, взяла себя в руки и смогла открыть глаза и встретиться с его горячим взглядом, я не смогла остановить застенчивый румянец, который окрасил всё моё тело.
— Как я и сказал, — поддразнил он с улыбкой, приподнимающей уголки его прекрасного рта. — Это был, безусловно, лучший поздний завтрак, который я когда-либо ел.
Моё сердце колотилось в хрупкой клетке груди, угрожая выпрыгнуть и убежать с этим мужчиной.
— Это было... — я прижала тыльную сторону ладони к щеке и попыталась стряхнуть с лица застывшее, удовлетворённое выражение. — Это было...
Он улыбнулся.
— Ты запомнишь это на этот раз?
Я прикусила нижнюю губу, зная, что никогда не смогу забыть этот раз.
— Ты такой самодовольный, — сказала я вместо того, чтобы признать правду.
Его улыбка поднялась на ступеньку выше, указывая на мою ложь.
— И тебе нравится это.
Наклонившись вперёд, я поймала его губы своими и чуть не поцеловала его, чтобы повеселиться ещё больше. Когда я отстранилась, мне понравилось ошеломлённое выражение его лица.
— Мне нужно вернуться к работе.
Он кивнул.
— Я хочу увидеть тебя снова. Скоро.
— Хорошо.
— Будет ли трудно уйти отсюда?
— Я разберусь с этим, — пообещала я. — Я тоже хочу увидеть тебя снова.
Он кивнул и снова поцеловал меня. Внезапно я возненавидела работу, "Бьянку" и поздний завтрак. Всё, что я хотела сделать, это поцеловать этого мужчину и посмотреть, какие ещё забавные вещи он мог бы сделать своими очень ловкими пальцами.
— Проводишь меня? — сказал он, когда мы смогли успокоиться, и часть румянца исчезла с моих щёк.