— Ты говоришь, ты сражался уже с одним из этих... Макконов?
— Да, и неоднократно. На этот раз мне удалось его ранить. Вот этим...
Он поднял руку в перчатке.
— Его нельзя ранить обычным оружием. Но эта перчатка сделана из его собственной шкуры. Я ранил его, но он чуть не убил меня.
Риккагин провел рукой по глазам; Ронин заметил новые морщины у него на лице.
— Тогда Маккон скорее всего где-то здесь.
— Я должен найти его, — сказал Ронин.
— Хорошо. — Туолин подергал палочку из слоновой кости, продетую в мочку уха. — Нам надо перебраться в полевой лагерь. Там мы скорее узнаем что-нибудь новенькое об этом самом Макконе.
— Я рад, что ты мне поверил.
Туолин вздохнул.
— Слишком много я видел мертвых и умирающих. Теперь я поверю чему угодно, — сказал он устало.
Пыльные улицы Камадо были наполнены хриплыми криками, лязгом железа, фырканьем и грохотом лошадиных копыт, стонами раненых, топотом сапог.
Они вышли из крепости через южные ворота. Воины проводили их до моста.
Темные тучи клубились на юго-западе и стремительно уносились на юг. Ветер стих. Воздух был липким, густым и холодным. От сырой земли поднимался белый пар.
Они прошли по деревянному настилу моста, хватаясь руками за веревочные поручни. Ронин то и дело поглядывал вниз, на бурную реку, замечая то блестящие черные камни, то выскочившую на поверхность рыбу.
Земля к югу от крепости была коричневой и бесплодной, как будто выжженной сильным жаром. Справа, в северном направлении, раскинулся лагерь, заставленный рядами палаток и ярких шатров, со множеством лошадей на привязи и яркими мерцающими кострами, вокруг которых мелькали тени воинов.
Лагерь расположился на краю луга с высокой зеленой травой, за которым, метрах в трехстах, начинались кустарники и деревья того самого леса, который Ронин заметил еще на подъезде к городу. Теперь он разглядел, что лес этот невероятно густой, а ветви на высоких стволах настолько плотно покрыты листвой, что деревья казались сплошной зеленой стеной.
На той стороне моста их встретили воины. Туолин приказал проводить их в шатер риккагина Во. Они шагали по высокой траве. В сумеречном свете пролетали светлячки. Трава шелестела на ветру, стрекотали цикады. Все вокруг было окрашено синей дымкой, кроме леса за лугом, окутанного непроницаемой черной тенью.
Полотняные стены шатра в желто-голубую полоску даже не колыхались — ветра здесь не было. По всему лагерю зажглись светильники. Преобладали запахи дыма костров и жареного мяса.
В шатре было тепло и светло. Повсюду горели лампы.
По легким стенам пробегали тени, это воины риккагина сновали туда-сюда, готовясь к битве. Гонцы шли сплошным потоком, доставляли и забирали зашифрованные послания на клочках рисовой бумаги.
Туолин провел их сквозь эту строго организованную сумятицу к высокому человеку схемными длинными волосами и тонким узким ртом. Подбородок у него выдавался вперед. Он обернулся при их приближении и взглянул на Туолина.
— А-а, Тиен. Хай с войсками уже подошел?
— Да, еще до заката.
— Хорошо. У нас теперь каждый человек на счету.
Риккагин Во взял у гонца бумагу и отошел от них на несколько шагов — поближе к свету. Прочитав сообщение, он вернулся к столу, набросал пером несколько слов и отдал бумажку гонцу, который тут же удалился.
Он повернулся к Туолину.
— Сегодня днем мы потеряли еще один дозор.
— Где?
— В северном направлении. В лесу.
— Сколько человек?
— Тринадцать. Вернулся только один.
Во поморщился.
— И толку от него мало. Бредит.
— Что говорил?
Во принял у гонца очередное послание и уткнулся в бумагу.
— Не помню. Спроси у Лиху, если хочешь. А я не хочу себе голову забивать, и без того зашиваюсь.
По настоянию Ронина Туолин разыскал Лиху, плотного приземистого человека с черными волосами, заплетенными в косичку, толстыми щеками и продолговатыми блестящими глазами.
Лиху отвел их поближе к полотняной стене, чтобы никто не мешал разговору.
— Этот, последний, уже скончался, — сообщил он и умолк, выразительно покосившись на Ронина с Кири.
Туолин потрепал его по руке.
— Говори, эти двое никому ничего не скажут.
— Ладно, такое, значит, дело... — Он потер верхнюю губу, на которой выступил пот. — Я прикончил его, понимаете? Я убил его.
Блестящие глаза метнулись по сторонам.
— Он все равно умирал и попросил меня... Он не мог больше жить после того, что видел...
— Что напало на дозор? — спросил Ронин.
Лиху изумленно уставился на него.
— Откуда... откуда ты знаешь? Туолин, откуда он знает?
— Знает что? — спросил Туолин.
— Ему известно, что на дозор напало «нечто».
— Он описал эту тварь? — терпеливо спросил Туолин.
— Да, будь он проклят. Я теперь не засну этой ночью. Оно было громадным, с длиннющими лапами и кошмарной харей. Он сказал, что эта тварь рвала им глотки.
— Маккон, — заметил Ронин, а Туолин кивнул.
— В лесу?
— Да. — Лиху судорожно сглотнул. — Примерно в километре от края луга...
Они молчали, ожидая продолжения. Лиху смотрел мимо них на дрожащие тени в дальнем конце шатра.
— Что еще? — очень мягко спросил Туолин.
— Но не об этой кошмарной твари он говорил перед смертью, — выдавил Лиху, явно делая над собой усилие, словно боялся, что произнесенные вслух слова могут призвать этих жутких тварей, — Что-то еще шло за этим чудовищем.
— Еще одно? — спросил Ронин.
Голова у Лиху дернулась.
— Еще? Нет-нет. То есть да. Не знаю... что-то другое. Он говорил, что был туман и кровь лилась рекой. Он видел лишь мельком...
— Дальше, — бросил Туолин.
Лиху снова сглотнул.
— Риккагин... Он сказал, что это был Черный Олень...
— Продолжай, продолжай.
— Риккагин, он умолял меня убить его, — с жалким видом проговорил Лиху. — Иначе, я думаю...
— Лиху, Черный Олень — это всего лишь легенда, отвратительная...
— Что за легенда? — быстро спросил Ронин.
— Есть такое предание о Черном Олене, — сказал Туолин. — Это получеловек-полузверь.
— И все?
Туолин посмотрел на Лиху, которого била дрожь.
— Одни говорят, будто он — воплощение зла. Другие считают, что он когда-то был человеком, но потом подвергся превращению, стал прислужником колдовских сил и теперь сражается против бывших братьев по крови. Но это все сказки...
— Сказки не сказки, — заговорил Лиху, — но тот воин не сомневался, что видел именно его. Там, в лесу.
Ронин повернулся к Туолину.
— Сказки меня не волнуют. Мне нужен только Мак-кон. На рассвете я пойду в лес и уничтожу его...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});