Над предгорьями западного Кверона спускались сумерки, когда они добрались до лагеря среди деревьев, где ждали их Элиар, Андина и Гер.
— Она — та самая? — спросил Гер у Альтала.
— По-видимому, Эмми так считает, — ответил Альтал.
— Она ужасно красивая, правда?
— Да, красивая. Из-за этого ее чуть не сожгли заживо. У священника в ее деревне была привычка сжигать красивых девушек на костре. У него от них возникают всякие грязные мыслишки, и он, похоже, считает, что лучший способ от этих мыслей отделаться — пустить девушек на дрова.
— Ты убил его? — в ярости спросил Гер.
— У меня была такая идея, но Эмми отговорила меня. Я нежно люблю Эмми, но иногда она бывает так безрассудна. Она не одобряет убийство того, кого ты не собираешься съесть.
— Если хочешь, я поговорю с Элиаром. Тогда ты сможешь отвлечь Эмми, а мы с Элиаром снова пойдем в эту деревню и убьем священника.
— Она узнает, — с досадой сказал Альтал. — И тогда она будет кричать на нас по крайней мере неделю.
— Я все слышала, Альтал. — В голосе Эмми слышался упрек.
— Я вовсе не удивлен, Эм. Если бы ты не совала свой нос в то, что тебя не касается, ты не услышала бы так много обидного для себя.
— Ты думаешь, что сможешь укротить Гера? Он же сущий дикарь.
— Он мне нравится. Мы дадим Лейте прочитать надпись на Кинжале сегодня вечером?
— Давай подождем до утра. Думаю, мне нужно немного поработать над ней. Она действительно совсем не хочет принимать участия в том, что мы делаем.
— А разве кто-то из нас хотел?
— Веди себя хорошо, милый.
— Слушаюсь, дорогая.
Лес был темный и непролазный, а небо — серо-стального цвета. Альтал понял, что заблудился, хотя в точности не мог припомнить, куда он шел до того, как попал в этот мрачный лес. Его мысли, казалось, тоже блуждали, и каждый раз, когда он хотел сконцентрировать их, приглушенный плач уносил их вновь, и он продолжал бездумно, на ощупь продвигаться сквозь заросли лиан и кустов. Казалось, этому лесу забвения не будет конца, но Альтал с каким-то беспомощным упорством сурово шел вперед и вперед.
Внезапно его разум прояснился, и он начал пробиваться через мысли и воспоминания, такие же темные и непролазные, как сам лес, словно этот приглушенный плач затягивал его обратно в глубины мира, которым Генд опутал его, как паутиной какого-то страшного паука.
«Она идет», — запели деревья. «Она идет», — вторили лианы. «Она идет!» — раздался с небес пронзительный крик.
«Падите пред нею ниц в униженном подобострастии!»
И снова Генд шел через леса и долины, а день возвращался вспять к рассвету.
— А как ты, вор, будешь приветствовать ее? — спросил Генд Альтала, и глаза его загорелись огнем.
— Я брошу ей вызов, — отвечал вор, — так же, как я бросаю вызов тебе, как я бросаю вызов твоему Хозяину.
— Ты бросаешь свой ничтожный вызов некстати, Альтал, — с глубочайшим презрением молвил Генд, сверкая горящим взором. — Ибо Гелта, Королева Ночи, одолеет тебя, а я — служитель Тьмы — унесу тебя в бездну, и Дэва — Всевластитель — призовет к себе твою душу.
И засмеялся Альтал.
— Твоя иллюзия неправдоподобна, Генд, но можешь цепляться за нее, если иначе нельзя. Прижми ее покрепче к своей груди, и будь как можно осторожнее. Но несмотря на все твои старания, я украду у тебя иллюзию прямо из-под носа и снова сделаю так, чтобы солнце пошло своим обычным ходом. Время не вернется туда, откуда оно ушло. Твои иллюзии безумны, а проклятия — тщетны. Я бросаю вызов тебе в лицо, служитель Тьмы, более того: я бросаю вызов в лицо твоего Хозяина, который никогда не станет моим.
И Генд закричал…
…и Альтал проснулся.
— Ты с ума сошел? — почти закричала на него Эмми, голос ее эхом отозвался в его голове.
— Мне трудно судить об этом, Эм, — ответил он спокойно. — Безумцы ведь не знают, что они безумны? Мне казалось, мы несколько раз говорили об этом там, в Доме. Мне просто подумалось, что будет интересно отплатить Генду его же монетой. Он пытается играть с реальностью, но я и сам мастер на эти дела. Мне известны разные способы изменить правила любой игры, какую он только может придумать.
— Ты не должна так удивляться, Двейя, — послышался негромкий голос Лейты. — Разве не поэтому ты в первую очередь наняла его?
— Ты не должна быть здесь, Лейта! — резко оборвала Эмми.
— Забавно, Двейя, — отвечала Лейта. — Ты же знаешь, что не можешь по-настоящему помешать мне проникнуть сюда.
— Может быть, девочки, вы пойдете куда-нибудь в другое место, чтобы обсудить это? — попросил Альтал. — Я хотел бы немного вздремнуть, а вы там так шумите.
Когда они проснулись, рассвет уже занялся, и Альтал, взяв с собой Элиара и Бхейда, отправился в лес, чтобы быстро исследовать округу.
— Это не совсем дружественная нам территория, джентльмены, — предупредил он их. — Сами по себе кверонцы не представляют большой угрозы, но, по-моему, мы находимся слишком уж близко к Некверу.
Он решил не рассказывать им пока о том, что ночью его посетил Генд.
Вернувшись в лагерь, они застали Андину и Лейту увлеченно что-то обсуждающими, а Гер в это время со скучающим видом сидел неподалеку. Завидев их, мальчик просиял.
— Вы что-нибудь нашли? — спросил он с надеждой.
— Мы видели оленя, — ответил Альтал. — Но людей не было.
— Давайте дадим корма лошадям, джентльмены, — предложил Альтал. — А потом я позабочусь о завтраке.
— А я уж думал, что ты о нем забыл, — сказал Элиар. — Как раз хотел тебе напомнить.
— О чем говорят девушки, Гер? — спросил Бхейд, когда они подошли туда, где были привязаны лошади.
— В основном об одежде, — ответил Гер. — А до этого говорили о волосах. Похоже, они прекрасно поладили друг с другом. Эмми, конечно же, лежит на коленях у Андины, так что она, наверное, следит, чтобы они не ссорились.
— Эмми тоже женщина, Гер, — напомнил Элиар. — Должно быть, она тоже интересуется одеждой и волосами.
Позаботившись о лошадях, они вернулись к девушкам, и Альтал соорудил для них завтрак.
— Разве это не самая странная вещь, какую ты когда-либо видела? — спросил Элиар у Лейты.
— Очень интересно, — согласилась она, с некоторым удивлением наблюдая, как яростно Элиар набросился на свой завтрак.
— Он еще растет, — объяснил Бхейд.
После того как Элиар съел третью порцию завтрака, Эмми коротко переговорила с Альталом.
— Давай покажем Лейте Кинжал, милый, — предложила она. — Я почти уверена, что знаю, куда нам идти дальше, но лучше играть по правилам.