— Не могу сказать, что страх мне совершенно чужд, — зачем-то возразил я.
— А кому он чужд? Но именно вы бросились в центр паутины, которую сплел Вольфар. Чтож, могу только выразить надежду, что она вас не выдержит!
В этой фразе, брошенной Реналдо, для меня оказалось больше смысла, нежели, вероятно, он сам туда вкладывал. Во всяком случае, у меня возникло ощущение, что день не потрачен напрасно.
— Но кто сейчас хозяин паутины? Кто сменил Вольфара, вдобавок его и уничтожив?
— Я много думал об этом, но увы, у меня нет способностей вашего дяди, барона Детана. Я не знаю. И буду очень рад, если вы узнаете!
Опершись руками о стол, он поднялся, и я решил, что разговор окончен. Действительно, мы уже сообщили друг другу все, что знали к настоящему моменту. Правда, я все еще не понимал, зачем герцог пошел на немалые, очевидно, хлопоты, чтобы устроить эту встречу, если наперед не сомневался, что не выяснит ничего по-настоящему интересного?
И все же я получил ответ на свой вопрос. Очень неожиданный. Оказывается, герцог еще не закончил. Совершив небольшой кружок по гостиной, он остановился напротив меня:
— У меня есть к вам одно предложение, Ранье. — Он сделал небольшую паузу. — Я предлагаю вам совершить остаток пути до Денеба IV на борту „Прометея“!
Тут я понял. Его и в самом деле ни в малейшей степени не волновало, что я там ему расскажу; весь путь от того места, где обычно пребывал, герцог Венелоа совершил с одной-единственной целью: проследить за тем, чтобы я без помех добрался до Денеба IV! То есть, попросту говоря, за тем, чтобы в случае надобности сберечь мою жизнь. Ну и ну!
Однако с ответом я не торопился. Предложение, не скрою, было заманчивым. Безопасно, комфортабельно». С другой стороны, на «Пелиноре» оставались Уилкинс и Гаэль. В принципе, я не обещал вернуться, да и вообще ничем не был им обязан. Более того, частенько их общество меня раздражало, а польза в грядущих событиях (особенно от Гаэли) выглядела сомнительной. Осознав, что я себя уговариваю, я вздохнул:
— Очень ценю ваше предложение, герцог. Но вынужден отказаться.
— Моту я полюбопытствовать почему?
— Разумеется. С вами это никак не связано. Просто на «Пелиноре» остались мои друзья.
Я подозревал, что подобное утверждение из уст керторианца прозвучит несколько… э-э… дико, но ошеломление, отразившееся на лице всегда невозмутимого герцога, куда как превосходило мои ожидания.
— Ваши друзья? — тихо переспросил он и замотал головой, будто увидел привидение. — Да, герцог, вы — мастер сюрпризов…
Я попытался смягчить свое заявление:
— Но послушайте, Реналдо, что ж тут такого разэдакого? Мы же не в пустыне живем. Разве среди всех этих людей, которыми вы командуете, не найдется хотя бы одного, кого бы вы могли назвать другом?
Получилось только хуже — изумленное выражение сменилось раздраженным, а затем, как ни странно, раздосадованным. Я решил помолчать.
Наконец, так и не ответив, Реналдо подошел к бару, недолго поковырялся там и вернулся к столу, держа в руке какой-то маленький приборчик.
— Тогда сделаем так, Ранье. Вы вернетесь к своим друзьям, а я провожу ваш корабль до выхода из системы Этана.
И вот еще. — Нагнувшись, он положил передо мной прибор и объяснил: — Это миниатюрный генератор мультилинии. Последняя разработка лабораторий Цина. К сожалению, работает пока только на передачу. Но во всяком случае у вас всегда будет возможность закинуть мне небольшое сообщение.
Взяв прибор, я с чувством сказал:
— Благодарю вас, герцог. Вы крайне любезны.
— Пустое… — Он полуприкрыл веки.
Теперь встал и я, полагая, что тут уж точно все. Судя по тому, что он направился к двери, Реналдо считал так же, но на этот раз мы ошиблись оба… Когда он снимал с крючка двери плащ, браслет связи на его левом запястье прерывисто запищал. Перекинув плащ через руку, Реналдо поднес браслет к уху, бросив мне:
— Не иначе как что-то важное. Выслушав короткое донесение, он кивнул и резким движением набросил плащ на плечи.
— Что-то случилось?
— То, что я и предполагал. Пойдемте, герцог! Идти было недалеко. Свернув направо, за ближайшим углом мы очутились перед большой двустворчатой дверью, раскрывшейся при нашем приближении, а пройдя внутрь, я оказался в рубке «Прометея».
Она была значительно просторнее своего аналога на «Пелиноре»: здесь, помимо нас с герцогом, находились еще человек десять, но тесноты не ощущалось. Стены, впрочем, также были покрыты оптическими экранами, а передняя и вовсе представляла собой иллюминатор (с некоторым удивлением я сообразил, что в данный момент нахожусь. Да не где-нибудь, а в левом глазе дракона). Я, правда, не вдавался особо в рассматривание декора, а влился глазами в экраны, но ничего особенного не обнаружил: пустота и только пузатый «Пелинор» по правому борту.
Реналдо, прошедший тем временем в глубь рубки, обернулся и, заметив мой ищущий взгляд, поманил за собой:
— Идите сюда, Ранье. В оптике они еще не видны. Сделав несколько шагов, я встал рядом с ним перед монитором компьютера, и он ткнул пальцем в расположенные вверху дисплея две мерцающие красные точки:
— Вот они!
— Кто это?
— Два крейсера среднего радиуса действия. Без опознавательных знаков. На наш запрос не ответили.
Я всмотрелся в красные пятнышки, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. То, что и предполагал герцог Венелоа. Два боевых корабля без опознавательных знаков. Которые с легкостью могут уничтожить в этой безлюдной системе проходящий мимо пассажирский лайнер.
Впрочем, они и сейчас еще могли. «Станет ли Реналдо вмешиваться и защищать „Пелинор“?» — спрашивал я себя, опасаясь, что ответ будет — нет. Зачем? Я и так на его корабле. А что ему до остальных?
— Передайте им, что, вступив в зону поражения пушек «Прометея», они будут немедленно уничтожены! — раскатился по рубке голос герцога, и мне пришлось устыдиться собственных мыслей.
Офицер связи тотчас же исполнил приказ, но крейсеры продолжали молчать, и потекли напряженные минуты ожидания. Напряженные, разумеется, для меня — остальные находящиеся в рубке, казалось, пребывали в предвкушении приятного, хоть и малозначительного развлечения. Наконец, когда две светлые точки зажглись и на переднем экране, Реналдо подвел итог:
— Молчат. Отлично! — Жестоко улыбнувшись, он вышел на середину рубки и весьма обыденным голосом приказал: — Боевая тревога! Выдвигаемся вперед.
В рубке ничего не изменилось: никаких тебе сирен или суеты; лишь «Пелинор», располагавшийся справа, стал вдруг быстро отставать. А уже в следующее мгновение точки на переднем экране как будто слегка потускнели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});