Получилось дорого и малоэффективно. Все свойственные старой советской пулеметной башне недостатки цвели пышным цветом. То, что было хорошо для старых БРДМ и БТР, не есть хорошо для современных бронеавтомобилей. Современные российские боевые модули «Бережок» на порядок превосходят старые БПУ-1.
Ручник, опираемый на сошки, бил короткими очередями, я хладнокровно высаживал содержимое барабана, методично расстреливая солдат противника, которые метались среди минометных разрывов.
БМП, разваленная на несколько частей, пылала, как пионерский костер. БТР, получивший в корпус горячий привет калибра 14,5 миллиметра от Пыжика, зиял грустно откинутыми десантными люками. Пехота теснилась к грузовикам, но Пыжик перенес огонь на КрАЗы, и обе машины были обездвижены. Минометные мины ложились кучно, видно, что Завьялов не стал особо заморачиваться с корректировкой и, как только мины начали разрываться среди пехоты, стал сыпать их одну за другой. Миномет такого калибра стреляет почти бесшумно, определить, откуда он бьет, противник не мог, да даже если бы и смог, средств, чтобы противопоставить что-то, у него все равно не было.
Украинские солдаты приняли единственно правильное решение – они драпанули прочь от разрывов, оставив на месте боя мертвых и тяжелораненых.
Синицын отработал четко и грамотно – он положил троицу из вертолета одной длинной очередью, а потом еще несколько раз прошелся по мертвым телам стальным хлыстом, чтобы быть уверенным, что они мертвы.
Пара валить! Выстрелил красной ракетой в сторону нашей бронемашины. «Казак» дернулся, окутался сизым облаком выхлопа и рванул с места в карьер. Машина проломила легкий забор и выскочила на дорогу.
Только сейчас, стоя на крыше гаража в полный рост, я нашел время посмотреть в сторону моря. Десятикратный бинокль приблизил картинку. Целиком «Дефендер» не был виден, только его высокая надстройка, заканчивающаяся шаром локатора. Надстройка эсминца была объята пламенем, от которого вверх поднимались клубы жирного черного дыма. Дыма и огня было много, чертовски много, и это капец как ласкало мой взор. Любому, даже очень далекому от кораблестроения и мореходства человеку, при взгляде на размах пожара станет понятно, что британцу – конец!
Украинский транспортник тоже пылал будь здоров, причем было видно, что с его бортов в море прыгают люди.
Видимо, тот самый, последний, незапланированный залп «Града» достиг цели и нанес «Дефендеру» и транспортнику ВСУ серьезные повреждения. Так британцу и надо! Знай наших! Ай да Тонкин, молодчага!! Вскрыл все-таки непробиваемую защиту эсминца! Ну а фигли, если на каждую хитрую британскую жопу мы достанем свой хитроскрученный болт сорокалетней выдержки!
Через минуту бронемашина вернулась назад, я заскочил внутрь салона, мы подобрали прапорщика, который до самого последнего момента высаживал боекомплект миномета. Завьялов внес корректировки в стрельбу и последними минами накрыл нескольких убегающих бойцов ВСУ. Со слов прапорщика, нам удалось уничтожить большую часть прибывших на выручку британцам солдат ВСУ. Бегством повезло спастись единицам, возможно, что какое-то число украинских солдат было ранено и сейчас дожидалось помощи на сыром морском песке.
Когда мы покинули пределы поселка Аджиголь и повернули в сторону Приморского, со стороны моря прогремел сильный взрыв. Глянув в прицел башенной установки, я понял, что тот самый транспортник, в который попали случайные ракеты, перестал существовать. На его месте остались лишь жалкие обломки, которые медленно погружались в морские воды Феодосийской бухты.
– Надо обыскать позиции группы «Браво», – приказал я. – По ним был нанесен ракетный удар, возможно, они такие же везучие, как боец Бочкин, и им удалось спастись.
Солдат Бочкин мирно спал, удерживаемый ремнями безопасности в кресле. Кровь из ушей перестала течь, выглядел солдат вполне сносно. Бочкин даже спас мой планшет, правда, хитрая электроника не выдержала падения с третьего этажа и разбилась вдребезги, но контуженый боец, не понимая, что спасает уже мертвый аппарат, все равно не выпускал его из рук. Молодчага! Надо будет его представить к награде. Да что там, после того как наш отряд уничтожил украинский транспортный корабль и нанес серьезный урон британскому эсминцу, можно сверлить в мундире дырки для орденов и медалей всем бойцам нашего отряда, а Вениамину и его артиллеристам так вообще светят Звезды Героев России.
Вышел несколько раз в эфир, сообщая группе «Браво», что мы едем к ним. Развалин пятиэтажки, с крыши которой группа Сюткина запускала БПЛА, достигли за пять минут. Здесь все рядом. По прямой не больше двух километров, а если по дорогам, то чуть меньше пяти. Но после боевых действий, что здесь прокатились этой весной, Приморский и прилегающие к нему поселки и деревни превратились в Сталинград времен Великой Отечественной войны. Жителей здесь давно не было, шныряли только мародеры, бандиты и солдаты ВСУ.
Бамут выскочил нам навстречу, как только мы подъехали к руинам пятиэтажки.
– Товарищ командир, нас накрыли ракетным залпом, чудом удалось спастись! – доложил боец. – Пакета ранило, ему ногу ниже колена оторвало. Ступню как ножом срезало. Мы его перевязали, обезболивающее вкололи. Валерка сейчас с ним.
– Синицын, хватай носилки и вместе с Бамутом тащите сюда раненого! – приказал я.
Послышался визг летящих реактивных снарядов – соленое озеро вместе с прилегающими к нему домами накрыло россыпью мощных разрывов.
– Шустрее, парни! Ща по нам отработают ракетами!! – закричал я, подгоняя подчиненных. – Пыжик, разворачивай драндулет!
Время сжалось в тягучий кисель и потекло медленно-медленно. Воздух застыл как смола, я понимал, что только чудо может нас спасти.
Носилки с лежащим на них раненым разведчиком закинули внутрь бронемашины чуть ли не на ходу, со всего размаху стукнув о стальной пол. Сюткин запрыгивал, когда машина уже начала движение, изогнувшись подобно тюленю и приземлившись на брюхо.
– Ходу!! Ходу!! – кричал я, подгоняя водителя. – Пыжик, топи что есть мочи!! Педаль в пол!! – орал я.
Развернув пулеметную башню назад, задрал стволы максимально вверх и нажал на электроспуск обоих стволов. Мнимая, призрачная надежда, что пулеметные пули попадут в летящие в нас ракеты и те детонируют в воздухе. Такое только в художественных фильмах возможно, в реальной жизни подобного не бывает. Я жал на спуск, понимая, что это больше для самоуспокоения, а не для того, чтобы реально сбить вражеские ракеты.
Близкие взрывы гремели справа и слева от машины, бронеавтомобиль трясло и подбрасывало, нас кидало из стороны в сторону, подобно горошинам в детской погремушке. Я несколько раз хорошенько приложился мордой о торчащие из корпуса ручки, разбил себе губы и нос. Недавняя ссадина на лбу вновь начала кровоточить. Кровью залило лицо и глаза. Так-растак, надо было пристегнуться! В какой-то момент ударился головой настолько сильно, что на краткий миг потерял сознание.
Есть! Нам удалось, мы вырвались из-под обстрела живые и невредимые!!
До точки