— Терпеть не могу эту баранью шкуру! Он только и делает, что тявкает, жрет мою еду, да болтается у меня под ногами! Зря я тебе позволил держать его.
Потянувшись за револьвером, он открыл ящик и, схватив Вилли за загривок, поднял его высоко в воздух. Щенок жалобно повизгивал.
— Пришел тебе конец, ублюдок!
Потрясенная, едва сознавая, что происходит, Вивиан села на постели; глаза ее казались огромными на мертвенно-белом лице.
— Ч-что? Ты ведь не хочешь…
Довольный, что ему удалось задеть ее за живое, Барт Кролл широко ухмыльнулся, показывая свои испорченные, пожелтевшие зубы.
— Пора тебе напомнить, кто здесь хозяин, мерзкая шлюха!
С этими словами он вышел за дверь, одной рукой держа за загривок, повизгивающего Вилли и сжимая револьвер в другой.
Вивиан пронзительно закричала; крик этот леденил кровь, в нем звенела вся яростная, неприкрытая боль, таившаяся в ее душе. Ноги у нее подкосились, но она, покачнувшись, шагнула к нему с криком:
— Не-е-е-е-ет!..
За окном щелкнул выстрел.
Дьявольский хохот Барта толкнул Вивиан к двери. Это только одна из его отвратительных шуток! Не может же этого быть! Когда она переступила через порог и вышла на грязный двор, то увидела Вилли — скорченный серый комочек, лежащий у коновязи. Кровь струйкой сочилась из его маленькой расколотой головы.
* * *
Шелби старалась особенно не предаваться размышлениям, перестирывая одежду и укладывая вещи в дорогу. Если бы она стала задумываться о том, что оставляет ранчо, и как сильно будет скучать, она с ума бы сошла от горя, а потому она просто говорила себе, что уезжает на зиму. Тем более, что зимы на ранчо такие длинные. Полковник Кода настоял, чтобы они не подписывали контракт, и это, в конце концов убедило ее согласиться. Если к весне ей не захочется больше выступать в шоу, она сможет вернуться в Вайоминг.
Шелби старалась также не задумываться особенно о шоу «Дикий Запад». Она гордилась своим умением метко стрелять, но она столько читала об Анни Оукли, что чувствовала себя рядом с ней просто недоучкой-любителем. Но Коди пообещал, что ей не придется выступать сразу по приезде в Англию. Ее будут тренировать до тех пор, пока она не почувствует себя вполне уверенно.
Она радовалась, поскольку уже раньше побывала в Англии и знала, что ее там ждет, хотя, конечно, главные ее волнения были не из-за этого. Шелби только и делала, что пыталась не думать о Джефе. И все же, лежа в постели в темноте, в ночь перед отъездом, она не могла заснуть от ярких воспоминаний и мучительной неуверенности. Невозможно было не представлять себе, как оно все будет в Лондоне. «А что, если я приеду, а он, окажется уже женат? Ну что ж, тогда я просто возьму себя в руки и буду жить дальше — и работать! У него нет совершенно никаких причин полагать, что я приехала в Англию, чтобы вернуть его, разве не так?»
Под глазами у нее были тени, когда она утром оделась и попросила Рогалика приготовить ей завтрак. Она чувствовала себя на много лет старше того беззаботного сорванца, который ворвался в столовую к родителям в полном ковбойском снаряжении, а ведь это было всего лишь в марте. Странно было сознавать, как жизненный опыт, и страдание, и дружба могут превратить девочку в женщину…
Тайтес, Кэйл, Лусиус, Марш и Джимми — все присоединились к Шелби за завтраком, вспоминая о тех прекрасных днях, которые они вместе провели на ранчо «Саншайн». Однако они уже относились к ней чуть-чуть по-другому, ведь теперь на ней был изысканный дорожный костюм из зеленой шерсти, отделанный черным бархатом, — подарок от Баффэло Билла. Тайтес и Бен собирались отвезти ее на станцию, так что когда багаж погрузили в коляску, Шелби с грустью расцеловала по очереди всех работников.
— Я ужасно люблю вас всех, мальчики, вы знаете об этом? Прежде чем кто-либо успел ответить, Марш гаркнул:
— Ага!
И все рассмеялись.
Кэйл первым снова стал серьезным.
— Мы рады, что вы едете, мисс Шелби, так как надеемся, вы вернетесь и привезете с собой Джефа. Я прав?
— Не знаю. Джеф, к сожалению, занимает такое положение, что ему трудно вести себя как хочется… но я все-таки решила, что достойна графа Сандхэрстского.
Она улыбнулась им своей широкой, сияющей улыбкой.
— Как бы там все ни обернулось, по крайней мере, мы будем знать, что попробовали!
— Ай да девчонка! — воскликнули, все четверо ковбоев в один голос и захлопали в ладоши, а Лусиус добавил:
— Все эти герцоги и графы должны быть счастливы, если вы удостоите их своим вниманием!
Шелби подошла к зеркалу, чтобы надеть свою шляпу, нарядную, с загнутыми по бокам полями, украшенную перьями и лентами. Она выглядела в ней старше и была удивительно похожа на свою мать. Выйдя на улицу, она взглянула на карманные часы Бена.
— Я хочу выехать пораньше, чтобы успеть заглянуть к Вивиан. Мы не надолго: я не хочу, чтобы у нее были неприятности. — Она, казалось, была в недоумении. — Я и правда очень надеялась вчера вечером, что она придет. Я прямо не знала, как уговорить ее поехать со мной в Англию. Полковник Коди обещал оплатить мне горничную, и для Вивиан это была бы прекрасная возможность уйти от Барта…
— Смотрите!
Бен прикрыл ладонью глаза от зимнего солнца и, прищурившись, глядел на лошадь, приближавшуюся к ним со стороны владений Кролла.
— Это лошадь Барта, но человек на ней, кажется…
— Вивиан! — воскликнула Шелби, вне себя от радости. Не обращая внимания на свой дорогой костюм, она подобрала юбки и бросилась навстречу подруге. Вивиан натянула поводья, спрыгнула на землю и сама обняла Шелби. Она вся дрожала.
— Я еду, — выдохнула она. — Я еду с тобой! У меня не было времени собрать вещи, кроме вот этого одного маленького саквояжа…
— Неважно, мы потом достанем тебе все необходимое. С минуту Шелби была так взволнована, что не могла говорить, потом, придя в себя, прошептала:
— Ох, Вив, я так счастлива — больше за тебя, чем за себя. У нас, столько чудесного впереди, но самое главное — у тебя теперь начнется новая жизнь. Начиная с этой минуты!
— Д-да.
Она машинально кивнула.
— А где Вилли?
Вивиан посмотрела куда-то невидящим взглядом.
— О… он умер. Вчера вечером. Несчастный случай.
Рыдания душили ее.
— Я… не могу говорить об этом, Шелби! — Ну конечно, не надо!
Потрясенная, она обняла свою несчастную подругу.
— Я буду заботиться о тебе. Обопрись на меня, дорогая! Бен с Тайтесом были явно изумлены таким поворотом событий, но они тоже любили Вивиан и радовались, что та нашла в себе мужество уйти от мужа. Чем дальше они узнавали Барта Кролла, тем сильнее презирали его, тем большее отвращение он у них вызывал. Тайтес уверял, что это, просто гад какой-то, а не человек.