в глазах повсюду. Типа, как в старых мосфильмовских сказках про подводное царство. Никаких стен и перегородок. Просто одно большое прямоугольное помещение, условно поделенное на зоны кухни, гостиной и спальни только при помощи интерьера. Душевая кабина, с совершенно прозрачными стенками и зеркальным полом в спальной зоне. И вообще, похоже, данное архитектурное творение явно было создано для одиночки, потому как вообще не предусматривало хоть какой-то приватности, если ты тут не один.
Тут просто не было ни единого уголка, который не просматривался бы с из любой точки помещения. В сочетании с давящим на мозг объемом воды над головой и довольно мрачными стенами, не дающими забыть, что вы находитесь в толще камня, это произвело на меня довольно угнетающее впечатление.
Хотя, может, во всем виноват именно Рамзин, стоящий сейчас за моей спиной и явно наблюдающий за моей реакцией на это его логово.
— Какая чудненькая тюрьма, Рамзин.
Светленькая такая, почти уютная. Ты ее часто использовал по прямому назначению, или это только мне так свезло? — почти беззаботно спросила я, чувствуя, однако, как тяжесть расползается внутри.
Рамзин, положив мне на задницу свою лапищу, подтолкнул вперед.
— Дорогая, если ты просто хочешь спросить, скольких я поимел в этом гнездышке, то не стесняйся и сделай это прямо, — проурчал он, наклоняясь к моему уху, чтобы слегка задеть зубами.
Так, у кого-то, похоже, настрой, грозящий мне очередным выносом мозга от оргазма, если я не придумаю, как этого избежать. А придумывать это моему несчастному мозгу придется в неравной борьбе со своим же телом, которое очень даже за веселье всеми частями.
— Как будто мне, и правда, есть дело до того, кого ты сюда…
— Никого. Ты первая, — оборвал меня Рамзин и пошел в кухонную зону. — Хочешь кофе или перекусить.
— Перекусить? Тебе продукты сюда волшебные эльфы доставляют? Или почтовые голуби?
— Не забивай свою голову техническими вопросами, Яна. Тебе это не нужно, — отмахнулся мужчина.
— А, ну да, конечно. Это же ты у нас решаешь, что мне нужно, а чего нет. Как насчет, скажем, одежды или хотя бы моей сумки, которая осталась в машине в Женеве?
Там были некоторые весьма необходимые мне вещи, между прочим. Те же таблетки.
— Посмотри в одной из сумок, — спокойно ответил Рамзин, явно игнорируя мое высказывание о противозачаточных. — Там кое-что из одежды, что может тебе понадобиться в ближайшие дни.
Я глянула в сторону сумок, но не сдвинулась с места.
— Слушай, Рамзин, давай хоть раз попробуем поговорить, как два нормальных, адекватных человека, даже учитывая, что ты таким ни фига не являешься, — стараясь скрыть злость, посмотрела прямо на него.
— Очень своевременно, — запах кофе защекотал мои ноздри, и Рамзин, усмехнувшись, подал мне чашку. — Приступай.
Я не поняла, имеет он в виду кофе или разговор, так что решила продолжить.
— Как долго мы будем здесь находиться?
— Ровно столько, сколько нужно, чтобы добиться того, чего я хочу, — твердо ответил мужчина.
— Очень развернутый ответ. А главное, очень в твоем духе, Рамзин.
— Я вообще-то просил называть меня по имени. Разве тебе это трудно? — тонкая нотка раздражения и скрытого разочарования.
— А я просила отпустить меня, или, скажем, хотя бы сказать, кто ты такой вообще. Разве я получила, что хотела? Нет. Значит, и ты перетопчешься, — резко отрезала и тут же пожалела. Мы ведь, типа, впервые ведем диалог. Ну или что-то вроде того.
— Яна, когда ты уже усвоишь, что я всегда добиваюсь, чего хочу, и намерен это делать и впредь, — вздохнув, ответил он.
Да, похоже, с диалогом это я погорячилась.
— Ну, когда-то же должен найтись тот, кто тебя обломает, — пробормотала я. — Но сейчас мы, вроде, не о том. Ты можешь хоть на один вопрос ответить прямо?
— Попробуй еще раз и узнаешь, — Рамзин оперся о кухонную стойку позади себя, делая нарочито приглашающий жест.
Я закатила глаза, нет, ну не разговор, а тупость какая-то. Ну да ладно, времени-то по всей видимости у нас достаточно.
— Рамзин, зачем ты привез меня сюда? — как можно ровнее начала я.
— Затем, что я считаю, что это идеальное место для нас в нынешний обстоятельствах, — подражая моему тону, ответил он. Вот что за способность выводить меня из равновесия за секунду?
— Ладно. А что это за, мать их, обстоятельства? — я само спокойствие.
— Определенные, — вот зараза.
— Очень информативно, млин. Мы прячемся?
— Не мы. Я прячу тебя.
— О, ну хоть что-то! А почему ты меня прячешь?
— Так нужно.
— Кому?
— Мне.
Мне вспомнилось что-то там про мыло и мочало и начинай сначала.
— Значит, ты меня прячешь, и будет это продолжаться ровно столько, сколько ты посчитаешь нужным?
— Примерно так. И, думаю, на сегодня достаточно вопросов. Мне нужно поработать, а ты можешь отдохнуть или посмотреть что-то по телевизору. Здесь спутниковая тарелка, найдешь что-нибудь, — он указал на здоровенную панель на стене спальной зоны и отвернулся, явно давая понять, что аудиенция и разговор по душам окончены.
Рамзин быстро вымыл свою чашку и, поставив ее на сушку, взял одну из сумок, достал ноут и устроился на диване, тут же погрузившись в работу. А я стояла с чашкой остывающего кофе в руках и размышляла, в какой же заднице оказалась теперь, тоскливо озираясь вокруг.
От нечего делать я сделала круг по всему помещению, осматривая все в подробностях и только лишний раз убедилась, что я здесь реально вздернусь от скуки. Рамзин делал вид что не смотрит на меня. Но я уже научилась улавливать это ощущение покалывания на коже от его пристального взгляда, даже повернувшись спиной. Подойдя к стеклянной внешней стене, я уставилась на волны внизу и видневшуюся вдалеке соседнюю скалу. Стало вдруг невыносимо тоскливо, и навалилась какая-то усталость. Я в этот момент остро ощутила себя по настоящему пойманной в ловушку и истощенной этим нашим бесконечным противостоянием. На самом деле мне захотелось, чтобы Рамзин вдруг хоть ненадолго стал другим. Тем, кого можно обнять, нуждаясь в тепле, или просто положить голову на колени в поисках хоть небольшой, но ценной ласки. Слабая часть меня, которую я всегда прячу, сейчас так захотела этого.
Но, как известно, мы не получаем того, чего хотим. Не знаю, сколько я стояла там, зависнув и погрузившись в свои нерадостные мысли. Сильные горячие ладони легли мне на бедра, и я дернулась от неожиданности и, потеряв равновесие, оперлась о стекло руками. И тут влажный обжигающий рот прошелся по моей шее, обращая меня в горящую спичку.
— Черт, да, Яна. Именно так я и хочу тебя.
Распластанной на этом стекле,