Читать интересную книгу Мореход - Александр Белый

— Какие проблемы? — староста пожал плечами, — Вдоль дороги, ведущей к рыбному рынку, свободной земли много, можно и сто усадеб построить.

— Нет, у рыбного рынка не хочу, — как бы его не мыли, но запахи там не из приятных, поэтому отрицательно качнул головой и сказал, — Мне бы по соседству с вами.

— М–м–м, — рожа одноглазого вдруг стала грустной, — Да здесь всё давно занято, разве что в двух кошангах ниже по проливу.

— Но там же одни камни торчат?!

— Зато всего по четыре зеола за ар*. А камни что? Готовый материал! Наймёте строителей, и те сделают всё, как надо. Но самое главное, что там большая глубина, даже трирема прямо к берегу пристанет. И родник отличный есть, знаете?

— Знаю, — махнул рукой, — Ладно, потом посмотрю.

— Посмотрите, посмотрите, — староста важно покивал головой, но в единственном глазе всё же скепсис мелькнул.

Мне было совершенно ясно, что приличный кусок суши на обрывистом берегу тихого залива пустует не просто так, а чтобы привести его в порядок, потребуются средства очень даже немалые, да и земля там между скалами — сплошной песок. А родник и правда хорош, вода гораздо вкуснее той солоноватой, какую мы пьём в посёлке, анализы показали, что она слабоминерализованная гидрокарбонатная, со степенью минерализации около одного грамма на дециметр кубический.

  * Ар — четверть квадратного кошанга, в привычном понимании читателя 22,56 соток (0,2256 Га).

— Господин Стром, вообще‑то я пришёл к вам по другому делу.

Он слегка подался ко мне, склонил голову к плечу и вопросительно взглянул единственным глазом:

— Да–да, слушаю?

— Господин Стром, мне нужен корабельный лес, в частности дуб, — сказал я и замолчал.

Над столом на некоторое время тоже воцарилось молчание, его сыновья переглянулись между собой, но через минуту староста всё же спросил:

— Зачем?

— Корабль хочу построить, — ответил ему.

— Какой?

— Размерами где‑то под среднюю галеру, но с двумя парусными мачтами и некоторыми другими задумками.

— Ага, с задумками? — переспросил староста, весело сверкнув глазом, при этом все трое его сыновей заулыбались, но комментарии оставили при себе.

— Угу, есть кое–какие мысли, — утвердительно кивнул головой, не обращая никакого внимания на ухмылки присутствующих.

Глава семейства поднял глаз к небу, выпятил губы и несколько минут гримасничал, усердно демонстрируя движение мысли.

— Мне дубовый лес и самому нужен, — наконец сказал он, — Там его заготовлено на большую тридцатипятишанговую галеру.

— Этого на мой корабль даже многовато.

— Ну, если я его буду продавать, то только весь, — староста сверкнул глазом, — Скажем, за двести зеолов.

— О нет, это дорого! — не согласился я, — Во столько обойдётся весь готовый брус, если брать по ценам по которым его продавали в прошлом году. Имею ввиду, что продавали здесь, на месте!

— Ну, как хотите, — одноглазый бандит пожал плечами, — Походите среди людей, поспрашивайте, может быть кто‑нибудь продаст дешевле. Я же говорю, он нам и самим нужен.

Знает он прекрасно, что заготовленный дубовый лес ни у кого поблизости получить не смогу, вот и накрутил восемьдесят золотых сверху. Теперь к ним нужно будет добавить услуги плотницкой артели, которая распустит брёвна на плахи и стоимость двух рейсов грузовой галеры. Но в голове вдруг возникла мысль о том, как можно исключить из цепочки этих самых посредников, и всю работу выполнить много качественней и быстрее.

— Согласен! — сказал я и протянул руку ладонью вверх.

Староста даже замешкался на несколько секунд, любитель поизгаляться и додавить, видно не ожидал, что я так быстро соглашусь.

— Сделка, — с некоторым сожалением объявил он и хлопнул рукой по моей ладони.

На следующий день рано утром в сопровождении Строма–младшего и своего слуги Хуа, отправился на вырубку. В поездку рвалась и Илана вместе с воительницами, но оставить заваленный богатствами дом без надзора никак не хотелось.

— Всё будет хорошо, — утверждала она, — Я ничего дурного не чувствую.

— Нет уж, — категорически ей отказал, — Мой дедушка говорил: Бережённого и Бог бережёт.

На отличных свежих лошадях расстояние в шестьдесят шесть с половиной километров мы преодолели задолго до сумерек. Возвращаться назад в тот же день не планировали, поэтому ночёвку организовали прямо возле поваленных десяти исполинов.

Стволы местного дуба были довольно ровными, диаметр каждого из них составлял немногим более полутора метров, общая длина — до пятидесяти метров, а длина до сужения — около тридцати. Ветки кроны, некоторые из которых имели метровый диаметр, отделены небыли, но меня это не напрягало, я уже знал, что и как буду делать. По самым скромным прикидкам, корабельного бруса должно получиться не менее трёхсот кубов, из него можно было бы построить три таких шхуны, как я запланировал или две больших галеры. Правда, Стром не планировал получить более ста пятидесяти кубов, так как местная технология роспуска брёвен на брусья настолько примитивна, что в отход уходит большая часть деловой древесины.

Домой мы вернулись на следующий день, и я уже на ближайшее время спланировал решение целого ряда вопросов, первым из которых было навестить спасательную капсулу, но подошла Илана, взяла меня за руку и взволновано сказала:

— Вот! Это направлено в большей степени на тебя!

— Что направлено?

— Посыл плохой энергетики, — искривив мордашку, ответила она.

— Не понял, против меня что, какой‑то колдун колдует?

— Не обязательно. Если кто‑то замыслит плохое, особенно если это группа людей, то на объекте или субъекте злого умысла фокусируются плохие эманации.

— А как ты это видишь? — спросил у неё.

— Висит над нами такое чёрно–фиолетовое облако, тошнотворное, неприятное, — она брезгливо передёрнулась, — Рэд, побудь несколько дней дома и никуда не уезжай, не ходи даже в храм Силары, слышишь?

— Слышу, слышу, — ответил с сожалением, так как сексуальные игры мне ужасно понравились, и я стал ощущать в них потребность регулярную и постоянную, но к словам своей девочки всегда относился серьёзно, а её чувствам доверял абсолютно и безоговорочно.

— Честно говоря, ничего плохого с нами произойти не должно, — она улыбнулась и крепче сжала мою руку, — вижу нас живыми и здоровыми но, как дедушка твой говорил: Бережённого и Бог бережёт. Да?

Ни в первый день, ни во второй, ни в третий, не произошло никаких неприятностей, и я совершенно измучился от безделья, развлекаясь лишь спаррингами клинковым оружием с воительницами и учёбой с Хуа. А ещё заставил Фагора на двери рабского крыла сделать задвижку, приказав запираться на ночь, чего рабам ранее никогда не позволялось. Уже подумывал, а не ошиблась ли Илана, но нет, говорит, что сумерки чужих злых эманаций над нами не развеялись, так и висят.

Наконец, глухой ночью тихо запиликал наладонник. Дело в том, что из женской половины дома в мужскую прямого сообщения не было, перейти можно было только через наружную террасу второго этажа. И коль Илана позвонила, а не стала выходить на улицу то, похоже, подкрались неприятности.

— Рэд, — услышал в телефоне её голос, — они пришли, там одиннадцать человек, сейчас полезут через забор.

— Понял, работаем, сейчас переключусь на гарнитуру шлема, — ответил ей.

Не теряя времени, прямо в одних трусах метнулся к завёрнутому в ткань тактическому шлему и надел его, активировав связь и функцию ночного видения. По возвращению из похода я от него бармицу отстегнул, таким образом пользоваться им стало гораздо удобнее. Взяв в руки игольник, подошёл к стене, придвинулся к окну и аккуратно выглянул на улицу.

Обтянутые бычьим пузырём рамы в летнее время в оконные проёмы не вставляли, пользовались лишь слегка наклонёнными жалюзи, поэтому двор был виден отчётливо, почти как днём. Действительно, через забор лезли люди, трое из них с арбалетами в руках рассредоточились, присели и спрятались в кустах, двое направились к двери рабского крыла, а пятеро пригнувшись, побежали к дому.

— Илана, вижу десятерых, — прошептал в микрофон.

— Одиннадцатый за углом с лошадьми, с твоей стороны его не видно, — ответила она, — но я сейчас место его расположения укажу Гите, и если кто появится на фоне забора, думаю, девчонки тоже увидят.

Левый торец здания у нас прикрыт не был, а где‑то там устроился один из арбалетчиков, поэтому надо бы на всякий случай этот сектор взять под контроль.

— Хуа, — выглянул из спальни и тихо позвал мальчишку, который спал за дверью на широком сундуке, но тот не реагировал, пришлось подойти и толкнуть.

— А?! — вскочил он и сунул руку к лежащему рядом мечу.

— Тихо, это я, — сказал негромко, обозначив своё присутствие, так как в черноте ночи он меня не видел, — Хуа, к нам лезут грабители. Сейчас берёшь и взводишь арбалет, затем подходишь к окну, только так, как я тебя учил. И не сунься сразу кого‑то выцеливать, понаблюдай, иначе тебя самого пришпилят. Стреляешь во всё, что шевелится, там свои не ходят, понял?