— И кто же эта счастливица, которую вы предпочли службе его величеству?
«Благодарю вас, господин Фейсал! Вы помогаете мне, сами того не ведая!»
— Мне неловко говорить об этом… сейчас вы поймете почему… — Он едва заметно выдохнул, будто перед прыжком в бездну; впрочем, господин Фейсал заметил этот выдох, на что Жокруа и рассчитывал. — Сударь, я уже не мальчик, женщин в моей жизни было немало, и разных. Однако недавно… вы сами невольно поспособствовали тому, чтобы я познакомился с графиней Н'Адер. — Это имя Жокруа произнес нарочно — хотя, учитывая сверхбдительность его собеседника, тот мог сильно разгневаться. Но сказать по-другому означало сфальшивить, переиграть, а это было еще более опасно.
— Вот, значит, как, — раздумчиво констатировал господин Фейсал. — И в вас настолько взыграло ретивое, что вы, не дожидаясь, пока моя… пока госпожа Н'Адер возвратится из паломничества, решили броситься ей вослед? Припасть к стопам, раскрыть душу, насколько я понял, да?
— Я бы не стал так поступать, сударь, если бы не одно обстоятельство. Вспомните мой доклад о случившемся в Трех Соснах. А до этого — в Разливчатых Ручьях, где мы нашли труппу Жмуна. Я уверен, что те события напрямую связаны с жонглером. Как именно — могу только предпологать. Однако мне кажется, он опасный и непредсказуемый человек.
«Я это знаю, — подумал господин Фейсал. — А толку? »
— Допустим, — сказал он, — допустим, вы правы. Давайте уточним: вы считаете, что случившееся в Соснах или ручьях… что он это сделал сознательно?
— Вряд ли. В Ручьях — еще куда ни шло: голова бутафорская, разломанная храмовня… да, мог и осознанно. Во всяком случае, там это было ему выгодно. Но не в Соснах.
— Получается, он у нас просто объект чьего-то, — господин Фейсал поднял очи к потолку, — пристального внимания. Снисходительного, я бы даже сказал. А вы, значит, боитесь, что внимание это будет проявляться и в дальнейшем?
— Мне так кажется. Тем более что с паломничеством… тоже странно как-то всё выглядит. — К'Дунель замолчал, сообразив, что уж кто-кто, а господин Фейсал наверняка знает о паломничестве больше, чем он. Возможно, даже больше, чем его племянница.
Тот долго и пристально разглядывал капитана, потом кивнул:
— Хорошо. Теперь поговорим начистоту. Вы ведь связали случившееся в Ручьях с пророчеством о Четвертом Нисхождении. Многие из братьев считают так же. — Господин Фейсал, настоящий глава культа Запретной Книги, развел руками. — Увы, возможно, они правы. Осталось главное: понять, каким образом жонглер связан с грядущим Нисхождением. Точнее, с уже начавшимся, сударь.
К'Дунель вздрогнул. Несмотря на то что господин Фейсал больше года твердил о том, что Нисхождение началось, капитан предпочитал не верить в это, как и большинство запретников. Слишком уж страшными обещали быть ближайшие годы, окажись это правдой.
— Хватит, — прихлопнул ладонью по столу господин Фейсал. — Вы же гвардеец, посмотрите в глаза правде, найдите в себе мужество сделать это! Нисхождение началось. Сатьякал уже по-своему — и весьма активно — воздействует на Ллаургин. Обстоятельства сложились так, что мы с вами можем хотя бы отчасти догадываться о причинах и целях этого воздействия. И предпринять меры, чтобы через десяток лет на этих землях остался в живых хоть кто-нибудь. Уж простите, что говорю вам тривиальные вещи, сударь.
К'Дунель только отрывисто кивнул:
— Правильно делаете.
— Итак, — продолжал господин Фейсал, — жонглер. Либо он Носитель, либо по каким-либо другим причинам привлекает снисходительное внимание. Я хочу, чтобы вы выяснили это. Отправляйтесь вслед за графиней, ни в коем случае не показывайтесь на глаза ей или ее спутникам, но неотступно наблюдайте за ними. До тех пор, пока не будете абсолютно уверены в своих выводах.
— Я ведь могу и ошибиться, — осторожно произнес К'Дунель. Но внутренне он ликовал и только надеялся, что выражением лица или голосом не выдаст себя.
— Вы не имеете права на ошибку. Если он действительно Носитель, его следует уничтожить — и как можно скорее. Одному вам будет нелегко, поэтому я отправлю с вами нескольких людей, которые могут вам пригодиться. Они не состоят в Братстве, но зато абсолютно послушны и выполнят всё, что вы им велите.
«И после, — подумал К'Дунель, — доложат обо всём вам. Да и почему я должен верить, что ни один из них действительно не будет принадлежать к Братству?»
— Я бы, со своей стороны, тоже хотел взять с собой одного человека.
— Кого же, сударь?
— Некоего трюньильца по имени Ясскен, он из труппы Жмуна. Во-первых, этот господин обладает, как и все южане, зачатками чародейских способностей, а во-вторых, у него личная вражда с жонглером. Ясскен, выражаясь по-простому, наставлял ему рога.
— Хорошо, берите его с собой. Только помните: если жонглер не окажется Носителем, он может понадобиться нам живым. У вас будут способы снестись со мной через доверенных людей и испросить дальнейших указаний. — Что-то, какая-то мелкая вертлявая мысль не давала господину Фейсалу покоя, но он не мог понять, какая именно.
Нахмурившись, он продолжал наставлять капитана: где и как тот отыщет людей, которые отправятся с ним, когда ему следует выехать из столицы, и прочее. Говорил почти не задумываясь, как обычно, не произнося никаких значимых имён, занятый в это время той самой мыслью-плутовкой, но так и не поймал ее за хвост!
— Кажется, сударь, это всё, — закончил он наконец. К'Дунель поклонился:
— Позвольте идти?
— Нет, вам придется с часок посидеть здесь, уж не обессудьте. Я уйду первым. Удачи вам, сударь, и будьте осторожны с жонглером.
С этими словами господин Фейсал надел камзол с беретом, распахнул правую створку шкафа и шагнул внутрь, плотно притворив ее за собой. Потайную дверь, соединявшую застенный коридор с выходом в один из ближайших закоулков, открыть можно было, только когда шкаф заперт.
По коридору, чистому, устеленному скрадывающим шаг ковром, господин Фейсал добрался до выхода. Поглядел в глазок, нет ли кого в темной прихожей, — никого не было, — толкнул дверь, постоял, прислушиваясь к гомону снаружи, поправляя перо на берете, потом открыл дверь на улицу, вышел. В глухом переулке тоже никого не оказалось, кроме порскнувших во все стороны крыс, но они не в счет… не в счет…
Он напрягся всем телом, блеснул глазами. «Фистамьенны. Не стоит забывать о них… проклятие, я как-то и не подумал, Кабарга меня растерзай», — божба показалась крайне неуместной, и господин Фейсал скривился. «Но та мысль, она была не про фнстамьеннов. О чем же тогда?» — размышляя, он медленно двинулся к выходу из переулка. Тощая, как само воплощение Голода Необоримого, кошка со свалявшейся шерстью проводила человека мутным взглядом, мяукнула вослед, будто жалела — только не понять, себя или его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});