Читать интересную книгу Тайна Овального кабинета - Николай Чергинец

— Продолжают шуметь?

— Еще как! Многие республиканцы с новой силой вцепились в факт, связанный с Каролой Цайс. Они требуют от прокурора Гордона еще больше сконцентрировать силы на сборе доказательств по обвинению тебя не только в том, что ты солгал под присягой в отношении Левин, но и в том, что ты превратил кабинет Президента Америки в спальню, где понуждал своих подчиненных заниматься сексом. Они даже этого придурка Хаммера пытаются выдать за жертву семьи Президента. Кстати, некоторые республиканцы требуют пригласить Хаммера на слушание. Поэтому Андрис Джонсон по моему совету вступит в контакт с Гордоном и потребует пресечь эти попытки, потому что никто не имеет права вмешиваться в правосудие и требовать пересмотра решения суда.

— А что, этот Хаммер сомневается в справедливости решения суда?

— По-моему, нет. Он же прекрасно понимает, что пойман за руку в попытке мошенническим путем выиграть судебный процесс. Но ты хорошо знаешь этого обморозка Баррета. Это он, используя все силы и влияние газетчика Прудена-младшего, пытается поднять на щит Хаммера и сделать из него невинную жертву. Кстати, Джон, ты хотя бы поздравил супругу с этой блестящей победой.

— В последнее время мы мало общаемся. Но ты прав, когда возвращусь, поздравлю. Скажи откровенно, Джон, ты чувствуешь, что опасность реальна?

— Раньше мне просто не нравилась ситуация, которая могла подмочить тебе задницу. Сейчас же, когда Гордон и эта чертова баба Элизабет Богарт взялись доказать, что ты, используя служебное положение, склонял к сожительству подчиненных тебе сотрудниц Белого дома, занимаясь с ними сексом в Овальном кабинете, и то, что ты солгал под присягой, то, не скрою, мне стало хреново. В мою душу закралась тревога за твою дальнейшую судьбу. Мне кажется, что если мы не проявим максимум изворотливости и ума, то импичмент может стать реальностью. Если Карола Цайс, Белла Крипас и Мерлин Биделл подтвердят, что ты прямо в Белом доме мерил своим членом глубину их влагалища, а Моника Левин расколется перед судом и скажет, что ты убедил ее солгать под присягой и отрицать вашу связь, то может случиться катастрофа. Мне кажется, что сейчас наступает самый ответственный момент в твоей карьере.

— Ну, Моника не сделает этого!

— Ты плохо знаешь женщин, Джон. Страх и деньги могут сделать свое дело.

— А почему у Моники должен быть страх? Чего ей бояться?

— Прокурор Гордон уверен, что она лгала под присягой, когда утверждала, что у вас нет любовных отношений.

— А почему ты считаешь, что сейчас она будет говорить обратное?

— Повторяю: деньги и страх могут сделать все. Если адвокаты миссис Богарт гарантируют ей в случае дачи нужных Гордону показаний, а спецпрокурор продемонстрирует улики, подтверждающие, что она солгала на предыдущем судебном заседании, и пригрозит, что она может быть привлечена за это к уголовной ответственности, а затем пообещает, что если Моника скажет правду, то против нее никаких судебных преследований не последует, то, сам понимаешь, Джон…

Макоули некоторое время молчал, затем спросил:

— Дейл, что Гордон может продемонстрировать Монике?

— Мы предпринимаем все меры к тому, чтобы выяснить, что именно он может предъявить Монике и суду. Но, поверь мне, я чувствую большую тревогу. Нам грозит серьезная опасность.

Президент снова помолчал и задумчиво произнес:

— Я, конечно, уверен в Монике, но, пожалуй, ты прав. Деньги — великая сила, страх — рычаг для воздействия на человека. Как считаешь, если возникнет заварушка типа ударов по террористическим базам, это поможет нам?

— Наверняка. Когда возникают ситуации в мире, которые начинают будоражить умы наших людей, то они теряют интерес к внутренним разборкам.

— Хорошо, вы с Андрисом старайтесь свести наши потери к минимуму, а я в течение нескольких дней приму одно очень важное решение.

Президент положил трубку на аппарат и нажал кнопку переговорного устройства с секретарем.

— Ева Мискури у телефона, — услышал он знакомый голос.

— Миссис Мискури, вы не могли бы зайти ко мне?

— Иду, мистер Президент.

Буквально через десять секунд Мискури вошла в кабинет. В руках блокнот и ручка. Одетая в строгий, так идущий ей костюм, Ева остановилась перед столом Президента в готовности записать его распоряжение. Но Макоули спокойно произнес:

— Присядь, Ева.

Молодая женщина устроилась в удобном кресле. Президент не мог не отметить ее умение держать себя. Ни улыбки, ни жеста, ни намека на их особые отношения. Она всем своим видом демонстрировала, что явилась к шефу за заданием, и вела себя подчеркнуто по-деловому.

— Ева, у меня к тебе предложение. Только не подумай, что я это делаю из-за того, что у нас особые отношения. Просто твое отношение к делу, высокий профессионализм и знание Восточной Европы, в частности России, сыграли главную роль в том, чтобы я тебе сделал предложение перейти на новый участок работы. Как ты на это смотришь?

Ева молчала. На ее лице можно было прочесть одно — растерянность.

И вдруг Макоули понял: Ева восприняла его слова как желание убрать ее от себя подальше. Ему стало неловко перед ней, и он поспешил разъяснить смысл предложения.

— Я хочу тебе предложить перейти работать на должность помощника Президента по вопросам России, Беларуси и других стран СНГ. Как ты на это посмотришь?

Лицо Евы покрылось краской, и она, опустив глаза, тихо и растерянно произнесла:

— Я не знаю, я не ожидала… — только после этого она посмотрела в глаза Президенту. — А смогу ли я?

— Думаю, что сможешь. У тебя для этого все есть. — И вдруг улыбнулся: — А мне будут завидовать Президенты всех стран. Скажи, у кого будет еще такая красивая помощница? Так как? Сотасна?

— Если вы считаете, что я должна работать в должности вашего помощника, то обязана сделать все, чтобы оправдать ваше доверие.

— Ну вот и решили. Я сейчас же подпишу приказ, а ты начинай знакомиться со своими новыми обязанностями. Сразу же даю тебе первое поручение. Через несколько дней, думаю, что это может случиться сразу же, как мы отбудем из Израиля, я приму решение о начале боевых действий против Ирака. Проанализируйте вместе с миссис Христиной Кейс всю информацию по России и постарайтесь сделать прогноз реакции Москвы на наши действия в Ираке.

— Хорошо, мистер Президент.

Макоули встал и, обойдя стол, приблизился к Еве. Она тоже встала. И в этот момент самолет, делая поворот по курсу, вдруг сделал крен влево, и они невольно обхватили друг друга руками. Это было очень похоже на объятия, и Макоули, поцеловав ее в губы, произнес:

— Поздравляю с назначением, милая!

Через несколько секунд самолет выровнялся, и он отпустил Еву. Президент сел на свое место и нажал кнопку электронного навигатора. На экране монитора показалась карта Атлантического океана, Америки и Афро-Азиатского региона. Самолет пролетел уже большую часть пути. Президент поднял трубку аппарата и кому-то отдал распоряжение готовить обед на четыре персоны. Он решил пригласить отобедать Уолша, Кейс и Мискури, при этом уточнил, что на столе должно быть и спиртное.

Глава 28

Майклу Хаммеру после полученного страшного удара понадобилось более двух недель для того, чтобы хотя бы в какой-то степени прийти в себя. Анализируя случившееся в суде, он все больше приходил к выводу, что оказался жертвой интриги. Страдалец мучительно искал ответ на вопрос, кому понадобилось сыграть с ним такую жестокую шутку. Разъяснить обстановку мог только один человек — Райк Гинзбург. И Хаммер извлек из сейфа расписку Гинзбурга и бросился на его розыск. Оказалось, в городе Вашингтоне и в штате проживает семь человек с аналогичными фамилиями и именами.

Хаммер начал с тех, кто проживал в Вашингтоне, но, увы, среди них того, кто нужен, не оказалось. Он понимал, что звонить по телефону и выяснять, тот ли это Гинзбург, будет неправильно, и поэтому начал объезд прилегающей к столице Соединенных Штатов Америки территории. И сделал это в воскресный день, когда люди, не проживающие в городе, как правило, находятся дома.

К вечеру он подъехал к дому, где жил Райк Гинзбург, стоящий в списке шестым. Через калитку вошел в прекрасно ухоженный двор и по вымощенной фигурной плиткой дорожке направился к дому. Из дома навстречу вышел средних лет мужчина. Хаммер поздоровался и спросил:

— Мистер Райк Гинзбург?

— К вашим услугам, — с легким поклоном ответил хозяин.

Хаммер извинился и объяснил, какого именно Гинзбурга он ищет, и с разочарованием произнес:

— Я вижу, что вы не тот человек, которого я разыскиваю. Поэтому еще раз приношу свои извинения.

Но Хаммера вдруг остановил хозяин:

— Одну минуту, мистер…

— Хаммер, — подсказал гость и уточнил: — Майкл Хаммер.