Читать интересную книгу Выбор сердца (СИ) - Леви Кира

Сегодня был день охоты. Идти никуда не хотелось. Но есть такое слово «надо». Если не я, то кто?

После тяжёлой ночи нездоровилось. В душе было гадко, в животе как-то подозрительно тихо. Малыш даже есть не просил. А у меня и аппетита не было. Зачерпнув резным ковшиком воду из деревянной бадьи, напилась холодной воды. Дом к утру выстыл. Некому было подбросить поленьев, а я не могла ночью встать. Ведомая своими страхами и болью, тихо скулила, зажав угол одеяла зубами. Снова остро переживала моменты из собственных воспоминаний. Знакомство. Ухаживания. Взаимность. Такая правильная и всепоглощающая.

— Моя дара.

Мужской шёпот из прошлого вызывал мурашки на коже и дрожь в теле и тогда, и сейчас.

Как же хочется услышать его голос! Почувствовать прикосновение. Такое крепкое и заявляющее право.

Обув на ноги снегоступы, я накинула короткую накидку, подбитую мехом, поверх шерстяного кафтана. Штаны на поясе давно не сходились, и я вспомнила, как на Земле для беременных шьют специальную одежду в виде комбинезонов или делают широкие мягкие тряпичные пояса на брюках. Здесь женщины ходили в платьях. Брюки носили только наёмницы и магессы. Но глубоко беременных представительниц этих когорт я ни разу не видела, поэтому сама придумывала модели. Местная портниха отлично справлялась с заказами.

Хантер, нюхая следы на снегу, помчался вперёд. В гору подниматься не стала, а пошла по поросшему лесом склону параллельно подножию горы. Ходить было тяжело. Но, во-первых, движение — это жизнь, а во-вторых, не поохочусь — готовить еду будет не из чего. Первым делом я прошлась и проверила силки на мелких зверят. Зайцы здесь водились в изобилии. По словам местных охотников, они в этом году особенно расплодились. Думаю, что связано это как раз с тем, что крупные хищники покинули эти места из-за Арахнидов. Это и хорошо, и плохо. Природный баланс был нарушен. А следом за неконтролируемым ростом мелких зверей могли прийти болезни.

Я уже проверяла последний силок, когда почувствовала, что не одна на поляне. Скоростью похвастаться я не могла, поэтому пока выпрямилась с поднятым луком в руках со вставленной стрелой, уже могла бы быть съедена приближающимся хищником.

— Дракса!

Ко мне подбежала здоровая туша и облизала шершавым языком лицо и уши.

Я мысленно показывала, как рада её видеть. Старалась объяснить, что я о ней вспоминала. И думала о её малышах.

Дракса шикнула резко и отошла в сторону, открывая мне обзор. За ней стояло шестеро мелких, юрких малышей совершенно потрясающих цветов. Фиолетово-жёлтые, изумрудные, ядовито-зелёные. Они вразнобой перемигивались и возбуждённо попискивали. На хвостах красовались острые ядовитые жала — свидетельство их неодомашненности.

Мать-дракса познакомила меня со своим выводком и потыкалась носом в мой живот. Ребёнок тут же ответил энергичным пинком, резким и болезненным настолько, что внизу живота появились рези и тянущая боль. Мышцы на животе судорожно сократились и я застонала, падая на подгибающихся ногах на колени.

Стоило отдышаться и подняться на ноги, как схватка повторилась. Ребёнок забился. Так больно и активно. И я не могла понять, где ручка выпинается, где ножка. И сколько их вообще. Боль была сверхинтенсивной и жгучей.

— Хантер, найди Морану! — всё что пришло мне на ум — послать пса за Верховной жрицей.

Схватка отступила. И я попыталась идти домой. Но в голове плыл туман. Зрение подводило. Всё снова распадалось на фрагменты, и из горла вместо стона вырывался какой-то рёв.

Дракса тревожно посвистывала возле меня, и в какой-то момент я поняла, что не достаю ногами до земли. Она крепко ухватила меня за шиворот, приподняла в воздух, как мать котёнка, и стремительно побежала по склону горы.

Ворот рубашки и фибула на плаще больно впились под подбородком. Я скребла по ним пальцами, но толком ничего не соображала. Мир вокруг менялся так быстро. Он то делался объёмнее, ярче за счёт усилившихся запахов, звуков, то становился просто серым с красным пульсирующим пятном перед глазами. А дракса не отпускала меня, сколько бы я не брыкалась. Наоборот, откуда-то выскочил самец, и самочка закинула меня ему на спину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Периодически боль опоясывала, отдавая в копчик. И снова схватки отступали. Перерывы между ними становились всё короче.

Сомнений не осталось. Малыш решил показаться миру!

35. Глава 9. Жестокие игры богов

Дракар, подстёгиваемый драксой, всё дальше уносил меня от дома. Думать о чём-то не получалось. Серая муть в сознании менялась на яркие картинки окружающего пейзажа и возвращалась обратно. В какой-то момент пришло узнавание. Я оказалась в долине драксы. Самка стянула меня с ездового дракара и понесла вглубь пещеры, в которой мы с Элем жили какое-то время.

Темнота навалилась приятным пологом, отсекая меня от множества раздражителей внешнего мира. Тёплый влажный воздух пещеры приятно коснулся открытой кожи и подсказал, что рядом вода. Я с жадностью облизала пересохшие потрескавшиеся губы языком, тонким и гибким, не человеческим. Но прежде, чем я это осознала, меня бросили в чашу бассейна.

Вода в мгновение намочила зимнюю одежду, и под тяжестью вещей я ушла на дно, слабо извиваясь, как червяк. Вода залила глаза, уши, нос. Но вместе с тем  родовая боль притупилась, отчего сознание немного прояснилось до черты понимания — если я ничего не сделаю, то утону. И я извернулась, сбрасывая с ног сапоги и стаскивая с себя тяжёлую меховую накидку, которая камнем тянула вниз. От сдерживаемого дыхания и от недостатка воздуха в лёгких уже жгло огнём, и я с усилием оттолкнулась ногами от дна, чувствуя, как выворачивающая боль разрывает на куски моё тело, перекручивая на месте и смещая в сторону каждую мышцу, сустав и орган. Боль нарастала. Вода вокруг забурлила, вспениваясь, и я вырвалась на поверхность, чувствуя себя освобождённой. Покинувшей тугую, ограничивающую меня оболочку.

Первый судорожный вдох был сладок. И вместе с тем пространство вокруг меня резко уменьшилось. Или это я увеличилась? В районе копчика я чувствовала упирающийся в спину борт, а ноги непослушно разъезжались в стороны по скользкому дну. Чтобы как-то затормозить собственное непослушное тело, я попыталась схватиться рукой за край чаши бассейна. Рука поднялась тяжело и громко шмякнулась на мозаичную окантовку вокруг чаши бассейна. С противным  звуком когти проскребли по рисунку и погрузились в землю.

Я подтянулась, ощущая, как под водой по ноге скользит что-то толстое и гибкое, как змея. От паники взвизгнула, но вместо визга под сводами пещеры эхом разнёсся испуганный драконий рёв. Шарахнулась в сторону, тут же ударяясь о борт, и, резко оттолкнувшись ногами, встала, выплёскивая из бассейна половину воды, которая разлилась вокруг, затапливая пол пещеры. Зубы громко клацнули, прищемив длинный вёрткий язык, отчего я недовольно рыкнула и мотнула головой из стороны в сторону.

Зрение резко восстановилось, и я отчетливо увидела, что смотрю сверху вниз на драконье тело. Кожа на мощных передних лапах с длинными саблями когтей переливалась насыщенным золотом, светясь в темноте пещеры. Я изогнула шею и удивлённо оглянулась назад, оценивая вид со спины. Золотые чешуйки плотно прилегали одна к другой. Вдоль хребта тянулись острые гребни, которые от усилия встопорщились, а потом сложились. Длинный драконий хвост с острой пикой на конце шевельнулся, изогнулся змеёй и отклонился в сторону, больно, со всей силы ударяясь о камни. От неожиданности я снова заревела и плюхнулась на зад, подтягивая к себе хвост и сворачивая его впереди себя, как это делают кошки. Мысли наконец-то перестали скакать. И я окончательно поняла: я — дракон!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

От полноты чувств я протяжно закричала, задирая морду вверх. В глубине   груди зародилась щекочущая вибрация и вырвалась через пасть золотистой магической струёй. Она ударила в свод пещеры, оплавляя камень.

Вдруг в животе снова резануло болью так, что хвост выгнулся назад и задрался прямой палкой вверх. Мой плач был похож на рокот камнепада в глубоком ущелье.