Очухавшись от неожиданности, Арика торопливо выстроила антиболевой блок и сумела наконец, с помощью Роджера, сесть. Усилив блок еще одним, добилась, что боль ослабла до полунамека. Мускулы потихоньку расслаблялись.
— Ничего себе, — Прошептала она скорее себе, чем роботу.
Тот был уже на полпути к двери.
— Куда?! — выдохнула она, далеко не так громко, как хотелось бы, но Роджер услышал и отозвался:
— За врачом.
— Не вздумай! Это моя магия.
Роджер замер явно в нерешительности. Вернувшись, сел рядом на пол.
— Ты всерьез?
Арика усмехнулась и вздрогнула — боль внезапно прекратилась, блок упал.
— Подожди, — торопливо сказала она. — Если это то, что я думаю, сейчас начнется опять.
Действительно, боль возобновилась почти сразу. Но на сей раз Арика, будучи наготове, быстро прикрылась и смогла расслабиться. Взглянув на Роджера, она объяснила:
— Жорот, похоже, занимается жертвоприношениями. А я, по типу своей магии, чувствую чужую боль. Вот и прихватила. Я к себе домой. Если вдруг ты понадобишься Жороту ночью, делай вид, что ничего не произошло. Я сама с ним поговорю — потом. Хорошо?
Роджер кивнул.
Женщина, стремительно перейдя через Зону, вышла в своей комнате. Торопливо вытащила из ящика браслет, оставленный Даном, и нажала на камень.
Наконец раздался сонный голос Магистра:
— Арика, ты? Что стряслось?
Она сообщила о стремительном старении «одного знакомого» и спросила, что это может быть.
— Та-ак, — судя по голосу, Дан проснулся окончательно. — Ты дома?
— Да.
— Я подъеду так быстро, как смогу. Жди.
Арика придремала в кресле, и звонок в дверь заставил ее подскочить. Когда она открывала Дану, то увидела, что небо на востоке начало сереть — вот-вот должен был наступить рассвет. Магистр добирался до нее почти пять часов.
Дан, входя в комнату, бросил:
— Жорота, как я понимаю, здесь нет.
— Я его приведу за несколько минут. Ты помочь-то сможешь?
— Да. И чем быстрее начну, тем лучше.
Арика кивнула:
— Подожди пока, хорошо? — и, не дожидаясь ответа, вышла в Зону.
В доме Жорота уже сновали слуги. Арика, остановив пробегающую мимо женщину, спросила, где спальня Жорота. Та слегка вытаращила глаза, но промолчала и быстренько повела Арику куда надо. По дороге Арике пришла в голову мысль, и она, на всякий случай, небрежно поинтересовалась:
— Он не один, что ли?
— Один, — машинально ответила служанка, но тут же покраснела и добавила, — наверное. Я же не могу точно.
Арика только хмыкнула. Система оповещения слуг работала как часы, и если бы у Жорота был кто-нибудь, они бы об этом знали. Ей, в общем-то, было все равно, но при общении с колдуном она старалась соблюдать какие-никакие приличия. И, спи он с кем-то, пришлось бы запускать первой служанку. Или слугу. С просьбой одеться и прийти в библиотеку, например. Чтоб не показаться слишком уж наглой. А сейчас сойдет и так.
Арика, не дожидаясь, пока служанка отойдет, толкнула дверь, которая оказалась открытой, и вошла. Неверный сероватый рассвет позволял видеть Жорота, спящего на широкой кровати. Женщина бесцеремонно потрясла его за плечо. Он приподнялся на локте, сказал сонным голосом:
— Доброе утро. Или еще не утро?
Арика, присев рядом на кровать, спросила — что называется, в лоб:
— Лечиться будешь?
— Ч-что? — он потер повязку на глазах и зевнул. — От чего?
— Сам знаешь.
— Понятно, — колдун помолчал. — Ты Дана привела сюда?
— Я, по-твоему, совсем? — оскорбилась Арика. — Он у меня дома ждет. Идем, а?
Жорот подумал и осторожно спросил:
— Он сказал, что поможет наверняка или попытается?
— Наверняка. Но чем быстрей — тем лучше.
— Что ж. Сейчас оденусь, — он потянулся и стал выбираться из-под одеяла.
— Я подожду тебя в коридоре, — торопливо сказала Арика.
— Если тебе не трудно.
Дан ждал их, меряя шагами комнату. Увидев материализовавшуюся пару, он кивком указал колдуну на кресло. Когда тот сел, Дан положил руки ему на голову (Жорот вздрогнул), и замер. Время шло, наконец Магистр убрал руки и спросил:
— Кандалы захватить не догадались?
Женщина растерялась:
— Н-нет.
Колдун негромко сказал:
— Они у меня в левом верхнем ящике стола, в кабинете. Принеси, пожалуйста.
Арика подозрительно глянула на мужчин, предполагая, что это только предлог, чтобы они смогли остаться одни. Но, пожав плечами, «вышла». Когда она вернулась, оба мага находились там же, где она их оставила.
Дан взял у нее кандалы, зажал их в пальцах. Потом небрежно бросил на стол, кивнул, и, подойдя к колдуну, снова положил ему руки на голову. Арика напряженно ждала и, когда Дан опустил руки, спросила:
— И что?
— Терпимо. Еще б пораньше.
Арика фыркнула:
— Ага. С вами получится пораньше. Один стоически молчал, другой… кстати, а ты сам-то, когда кости сращивал?
Дан самокритично пожал плечами:
— А я глупый. Спешил залечить открытые раны, переломы и не догадался проверить магическое поле.
Арика, внезапно смутившись, почувствовала себя виноватой:
— Извини, Дан. Я прекрасно понимаю, что ты сделал…
Но Магистр, усмехнувшись, махнул рукой.
Жорот чуть улыбнулся:
— Если уж мы стали оправдываться перед дамой. Теоретически я должен был известить тюремщиков о моем плохом самочувствии.
— Но из-за своего «обета молчания» ты это делать не стал, — заметил Дан.
— Какого еще обета? — влезла Арика.
— Он отказался разговаривать до тех пор, пока его не освободят, — ответил Дан.
— Согласись, мое задержание было незаконно, — заметил Жорот. — Да и вряд ли они обратили бы на мои жалобы внимание.
— «За» по обоим пунктам, — кивнул Дан, но тут же добавил. — Ладно, черт с этими палачами, но почему ты мне ничего не сказал — я-то тебя только лечил! И, кстати, ломал голову, почему так плохо получается.
— Я сам не понял, что к чему, — признался Жорот. — После того, как мне надели эти проклятые кандалы, я почувствовал себя плохо, но все, что произошло потом, заставило меня забыть об этом.
— Короче, — подытожил Дан. — Ты потратил чертовски много магической энергии на убийство «черного». Она должна была восстанавливаться, но после того, как тебя заковали, произошел как бы «разрыв». То есть, вместо того, чтоб накапливаться и поддерживать тебя, как обычно, колдовская сила уходила «в никуда». А если учесть, что из-за возраста твое тело практически существует за счет колдовства, то, естественно, сразу после «разрыва» ты почувствовал себя неважно. Когда тебя начали пытать, у тебя вылетело это из головы, а свое постоянно ухудшающееся состояние ты списывал на ослабленность от пыток. Я видел, что твое тело не справляется с ранами и болью и, не мудрствуя лукаво, старался залечить это простым механическим вмешательством. Да и вообще решил, что тебя надо быстро вытаскивать, тогда ты придешь в себя, а другой причины не искал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});