Читать интересную книгу Питомник богов - Владимир Ешкилев

По мотивам голосования попросил слова один из старейших сенаторов Моханди Шанити, тот самый почтенный индус, который призывал защиту богов к обитателям «Небесного оазиса».

– Господин регент, Высочайшая Мать, отцы-сенаторы! – начал Шанити. – Мы с вами собрались в скорбный день и в тяжёлых предчувствиях. Над государством нависла угроза, какой не было со времён Великой Войны с Г’ормой. Орды клонов грозят гибелью поселениям Периферии, опасные ксеноморфы погубили один из оборонных оплотов человечества, интриги и заговоры сотрясают и без того непрочные основы имперской администрации. И всё это происходит на фоне экономического коллапса и катастрофического угасания торговли между мирами. Имеем ли мы право, отцы-сенаторы, играть судьбами государства и жизнями граждан? Имеем ли мы право создавать и пересоздавать переходные и временные структуры типа предложенного Регентского совета, растягивать время опасной неопределённости? Ведь любая неопределённость, как известно, поощряет надежды авантюристов и провокаторов. Полагаю, что нет у нас такого права. Если мы проголосуем «за», то нас, отцы-сенаторы, не поймут те, кто хочет стабильности и процветания, кто с надеждой ожидает от нас мудрого решения. Я буду голосовать «против» создания Регентского совета и «за» второе и третье постановления, которыми вся власть передаётся новому императору Эарлану Теслену…

Последние слова старца вызвали волну несвязного говора, прокатившуюся Арочным залом. Сенаторы зашептались, кто-то нервно смеялся.

– Мы, сенатор Шанити, пока обсуждаем мотивы голосования по первому постановлению, – напомнил индусу Претор.

– Шанити прав! – крикнул со своего места Камов. – Не время покрывать дерьмо лаком!

Смех в зале зазвучал отчётливее. Здесь ценили хамоватый тирронийский юмор.

– К порядку, отцы-сенаторы! – Лорд Харре постучал молотком по председательской кафедре. – Не забывайте, что траур ещё не закончился.

– Я сказал, – Шанити отключил динамик на своём пульте.

Больше желающих высказаться не нашлось. Несколько сенаторов повернули головы в сторону Бьюкенена, но тот сидел с безучастным видом и никак не реагировал на проявленное к нему внимание. Претор с достоинством выдержал паузу, покачал головой, словно чему-то удивляясь, и поставил вопрос на голосование. Большинством голосов Сенат отверг первое постановление.

Напряжение в зале достигло предела. После короткой перепалки между сенаторами с Аурелии и тирронийцами два следующих постановления и закон голосовались вместе и тайным голосованием. В первом из постановлений Сенат отказывал Дому Ойзеле в праве на трон. Вторым постановлением и специальным законом императорская власть передавалась регенту Теслену без права основания правящего Дома.

Сенаторы прикипели взглядами к экранам, на которых вот-вот должны были появиться результаты голосования. Результаты задерживались – компьютер ждал изъявления воли сенаторов, голосовавших отдалённо.

– Вы что, коллега, сомневаетесь, что великий Теслен станет нашим законным императором? – усмехнулся Камов, видя, как сидевший в соседнем кресле сенатор-альфиец вытирает мокрый от волнения лоб.

– Это я от радости… Радуюсь за великого адмирала, – нашёлся представитель Альфы Альфы. – С детства потею, когда сильно радуюсь.

На экранах появились результаты тайного голосования. Сто девять сенаторов поддержали пакет, четыре проголосовали против и одиннадцать воздержались. По залу пробежали всплески аплодисментов.

Новый Хранитель миров Эарлан Третий обратился к Претору Президиума с просьбой предоставить ему слово. Императору было что сказать своим подданным.

23

Плато Поланского,

планета Фаренго (9 КВ97:2),

система звезды Талис,

26 октомбрия 416 года Эры Восстановления

Пять километров, отделявшие место посадки скегера от дыры в потолке Лабиринта Анволи, дались людям не без труда. В некоторых местах им пришлось пересекать целые «озёра» мелкой и летучей, как пепел, пыли. Ноги в ней тонули почти по колено. Пыль легко поднималась в воздух, обволакивая людей, морлифов и роботов плотными облаками. Пыльный шлейф, видимый даже во тьме фиолетовой фаренгийской ночи, тянулся за ними на несколько километров. Транспортных роботов то и дело приходилось вызволять из пылевых ловушек, где они, сев на «брюхо», беспомощно перебирали металлическими конечностями.

Когда колонна добралась до разлома, на восточном горизонте бледное багровое гало уже сменилось светоносным рассветным пурпуром. До восхода красного диска Талис оставалось меньше стандартного часа. Предваряя восход звезды, над горизонтом появилась одна из двух лун Фаренго – жёлтая Пайонира. Сразу стало светлее, и в призрачном свете луны перед авангардом колонны чётко обозначилась пологая гряда холмов, за которой находился разлом. Первыми на холмы забрались «пауки» и морлифы.

– Вот она – дыра! – Некич показал Вольску и Вей на экран своего коммуникатора, отображавшего в реальном времени всё, что попадало в поле зрения панорамных камер «пауков». На экране был виден тёмный зигзаг разлома и ещё более тёмное жерло дыры. Внезапно один из индикаторов прибора мигнул красным.

– Я слушаю тебя, Шерма, – капитан переключил коммуникатор на закрытый канал. Что сказала капитану начальница, Вольск не услышал.

Некич дал знак колонне остановиться. Потом сообщил по общей связи:

– Морлифы сказали Шерме, что там, – он махнул рукой в сторону холмов, – они нашли что-то необычное. Шерма приказывает нам не приближаться к дыре. Мы должны подождать её и Махонико. Они уже едут сюда.

– А «пауки» для чего? – спросила Вей. – Пусть они осмотрят это «необычное».

– Не торопись, женщина, – посоветовала Овита.

Некич странно посмотрел на Знающую, но ничего не сказал. Он набрал на пульте управления «пауками» цифровую комбинацию. Изображение на экране резко дёрнулось, потом появился силуэт морлифа.

«Это Дорс, – решил Вольск. – Она крупнее, и морда у неё толще».

Дорс стояла у дальнего конца разлома и внимательно рассматривала (или обнюхивала, разобрать было трудно) предмет, похожий на обломок скалы. Капитан увеличил изображение. Теперь было видно, что это не камень, а часть полуразрушенного механизма.

– Что скажете, Вольск? – спросил Некич.

– Фрагмент ротора какого-то землеройного устройства, – определил техноархеолог.

– Это наша техника?

– То есть?

– Техника нашей расы? Человеческая техника?

– Судя по очертаниям ротора, да.

– У нас были предшественники, – заметила Вей.

– Экспедиция Анволи здесь не работала. Значит, это либо следы Нурасова, либо техника с «Атона», – предположил Вольск. – На роторе должны быть заводская маркировка и логотип. Если они не сохранились, я по конструктивным особенностям попробую определить время и место его изготовления. Помню, советник Гело на Кидронии упоминал, что к Фаренго летали ещё и два каких-то беспилотника. Они, вероятно, тоже высаживали здесь киборгов. Может быть, это их фраг-менты?

– Да, было бы интересно узнать, кто пробил дыру в потолке Лабиринта. Думаю, тут осталось что-нибудь из их техники, – предположила баронесса.

– Увидим, – буркнул капитан.

Не прошло и двадцати минут, как на юге показались габаритные огни землеройного киборга. Шерма и Махонико, заметив колонну, спрыгнули с грузовой платформы. Вольск про себя отметил, что Шерма сменила защитный комбинезон на лёгкий биоскафандр.

«Интересно, для остальных тоже предусмотрели такие средства защиты?» – подумал археолог.

– Что нашли морлифы? – Шерма выглядела озабоченной.

– Там, в разломе, артефакт, – доложил Некич. – Вольск считает, что это ротор землеройного робота одной из предыдущих экспедиций.

– Надо его осмотреть, – Шерма первой пошла к гребню гряды. Колонна, поднимая пыль, потянулась за ней.

То, что на экранах выглядело дырой, на деле оказалось устьем внушительного тоннеля. Даже теперь, после нескольких веков ветровой эрозии, его искусственное происхождение не вызывало сомнений. В гранитном ложе плато Поланского кто-то то ли пробил, то ли прорезал наклонный проход со скруглённым сводом. Вольск тщательно исследовал обломок большого ротора, брошенный недалеко от входа в тоннель. Обломок был покрыт бурым налётом, и только режущие кромки фрезы блестели под лучами прожекторов, словно только что изготовленные.

– Это робот Нурасова, – археолог показал Шерме маркировку, выгравированную на пластине фрезы. – Вот, видите… Написано: «АR04». Можете проверить по базе классификатора, но я точно помню: это бортовой номер «Тинтажеля», на котором пришла сюда экспедиция академика.

Некич открыл базу данных своего коммуникатора, вошёл в слой «реестры и маркировки» и подтвердил:

– Вольск прав. Рейдер первого класса АR04 «Тинтажель», порт приписки – тогдашняя база «Амберли Сендз» на Аурелии, ныне несуществующая. Введён в состав Флота в двести тридцать первом, выведен в двести шестидесятом году Эры Восстановления. Полёт к Фаренго осуществил в двести тридцать пятом, командир – каперанг Ливи…