Мужики смотрели на него, не зная, что делать. Сабиров опёрся рукой на выступающую вперёд часть прибора, что-то задел и нахмурился. Он осторожно ухватил двумя пальцами один из торчавших там стерженьков и потянул его. Тот легко подался, за ним показался провод. Командиры переглянулись и Сабиров медленно воткнул стерженёк в отверстие пол горящим огоньком. Тот потух.
— И что? — комброн вытер пот с лица и вдруг ощутил, что он весь сырой. — Куда говорить-то?
У них в руках взметнулись фонари, обшаривая залу. На крючочке, приделанном у пульта сбоку, Пустэко заметил гарнитуру — мягкие на вид, большие наушники на двойной дуге с микрофоном. Он схватил её и прижал к уху.
— Эй, говорите! — завопил он. — Говорите, кто тут!
— Это ЗКП? — услышал комброн.
— Да!
— Привет с Тихого океана! А что такое ЗКП?
Спокойно, но тревожно
Через месяц бывший экипаж «Фантомаса» и стрелки вполне освоились в подземном городке. Нашли общий язык с беженцами, кое у кого из парней даже наметились некие отношения с одинокими женщинами. Громадный, двухэтажный командный пункт стал надёжным убежищем для всех. Только Данияр бродил хмурый и порой даже не откликался на предложения Закидона и Альбертыча иногда посидеть за рюмочкой разведённого спирта. Этой жидкости нашлась целая цистерна. Вообще запасами ЗКП оказался богат. Кроме вооружения и снаряжения, которого хватило бы на батальон, здесь оказались огромные склады еды, консервированной, конечно, но отменного качества. Даже за четверть века она не попортилась.
К сожалению, выйти на связь со своими не удалось. При подходе к Байкалу поисковые группы неизменно обнаруживали вражеские передвижные дозоры. Викинги скрытно патрулировали в сопках возле озера. Хорошо ещё, что разведчики всякий раз могли увидеть их первыми и затаиться. В бой вступать им было запрещено.
— Как думаешь, командир, почему они прячутся в горах, и толкутся возле Байкала? — Пустэко пил чай на телефонном узле вместе с Сабировым в ожидании связи с Владивостоком.
— Видимо, наши до сих пор там, — собеседник закурил, сигарет здесь было с избытком. — Где-то стоят. Вот смотри, на западе и севере от нас их патрули. На юге и востоке по автотрассе на Улан-Удэ проходит их техника. Куда она идёт? Я одного не пойму, если наши где-то на Байкале, почему их не видно? Даже вертолёты не летают. Что-то происходит. У нас тут такие новости с Дальнего Востока, а сообщить некому. Если обнаружат викинги это подземелье, уничтожат за день всех. Сутки, не больше, против них продержимся.
Телефонная связь соединила Забайкалье с Тихим океаном; ЗКП, запрятанное в сопках, с командным пунктом военных моряков Приморья. Там проживало около двухсот тысяч уцелевших после катастрофы, ну и конечно те, кто родился потом. Хотя никаких угроз им не было, активно шла работа по восстановлению морских судов, особенно рыболовных траулеров. Сабиров информировал дальневосточников о конвое, кто они и зачем идут. Узнав о чёрных викингах, в Приморье забеспокоились. Сегодня они собирались сообщить свои предложения и соображения.
— Куда же группа Магомеда запропала? — размышлял вслух Пустэко. — Хоть бы не погибли, а пробились к нашим.
Сабиров промолчал. Он считал, что они нарвались на викингов, и сейчас их нет в живых. Если бы попали в плен, то чёрные бы выпытали, откуда посланцы. В допросах с пристрастием они были мастера. Впрочем, евразийская контрразведка им в этом не уступала.
— Здорово, мужики! — послышался на радиоузле хриплый фальцет Окуня. Пропавший было охотник вернулся на ЗКП через два дня после прихода группы Пустэко. Он с товарищами наткнулся на колонну викингов. Испугавшись, охотники запрятались в тайгу и просидели без движения несколько дней, питаясь только подножным кормом — кореньями и водой.
— Привет, привет! — отозвались связисты, колдовавшие над аппаратурой.
Окунь завалился к командирам. Лохматый, в самодельной кожаной куртке, в которой он форсил в подземелье, охотник улыбнулся, показав щербатые зубы.
— Чего сидим? — Окунь плюхнулся на вертящееся кресло. — Всё думаем?
В это время коммутатор залился нежным звонком. Пустэко приложил палец к губам, а Сабиров надел на голову гарнитуру.
— Приём! — сказал он и принялся слушать, нахмурив лоб. Перед ним лежала «Рабочая тетрадь начальника узла связи», так было написано на её обложке. Туда Сабиров записывал сообщения приморцев.
— Ага, ага, — соглашался он и черкал карандашом на листах. — Понял, понял. Будем думать. Ага, ага. Ну понял, понял. Ага. Ну пока, до связи!
Сняв гарнитуру, Сабиров задумался на минутку, потом вопросительно глянул на Окуня. Тот, зная, что при нём служебных разговоров вести не станут, заторопился.
— Я чего пришёл-то, — охотник улыбнулся и почесал голову. — Дозорные сменились, говорят, стадо изюбров прошло. Надо бы добыть пару-тройку голов. А то консервы уже надоели.
Командиры переглянулись. Стрелять в окрестностях подземного города они запретили, опасаясь привлечь внимание викингов. Но свежего мяса поесть хотелось.
— Давай, — кивнул Пустэко. — Но только подальше.
— Ясно, — Окунь встал. — Я пойду, Федя со своим псом, Димон и Рафа.
Он вышел. Комброн перевёл взгляд на Сабирова. Командир стрелков, глядя ему в глаза, пару раз щёлкнул языком.
— Так-то, дружище, — сказал он. — Говорил я с председателем Приморья, Василий Ли его зовут. Он предлагает нам пробиваться к ним. Сейчас у них идут работы на КВЖД. Говорит, что через месяц они смогут пройти по нему. Есть у них исправные тепловозы.
— А нам что, пешком шагать? — закрутил головой Пустэко. — Хотя, здесь сидеть тоже толку нет.
— Будем думать, — Сабиров вздохнул. — Будем думать.
Гость к обеду хорош
На следующий день около полудня вернулись охотники. Удача была на их стороне и позволила добыть самку изюбря килограмм на сто двадцать и десяток рябчиков. Данияр предлагал запечь мясо в специально выкопанной яме, но этому воспротивились женщины.
— Здесь в столовой всякого оборудования полно, а мы станем оленя в землю зарывать и