– В этом нет твоей вины, просто Изаби была глупышкой.
– Нет, – сказал Рейвин, и его темные глаза впились в нее. – Она была просто женщиной своего времени, верившей, что я – дьявол, посланный забрать ее душу. Мне не стоило вообще никогда прикасаться к ней.
– Тогда бы ты никогда не нашел свою пару.
– Да, и что же хорошо это принесло?
Рейв был прав. Вздохнув, Сьюзан сжала его руку в своих.
– Мне очень жаль, Рейвин. Каждый человек заслуживает любви.
По выражению его лица, женщина поняла несогласие. Вместо ненависти к Изаби за ее невежество и глупость, было очевидно, что он ненавидел самого себя за произошедшее. Как бы ей хотелось уменьшить чувство вины, гложущее Охотника, но... она ничего не могла сделать. Он должен был сам себя простить.
– Что насчет тебя? – тихо спросил Рейвин, играя ее пальцами.
– Что насчет меня?
– Ты когда-нибудь любила?
Сьюзан прикусила губу, когда собственные сожаления и печали захлестнули ее.
– Нет. Не совсем.
Это «не совсем» вышло не по ее инициативе. Она просто не могла найти человека, который бы стал ее второй половинкой. Человека, который бы заставил ее смеяться... Человека, с которым бы хотелось состариться.
– Во всяком случае, не так, как написано в книгах или снято в фильмах. Я всегда гадала как это: внезапно увлечься каким-нибудь сексуальным незнакомцем. Чтобы человек, которого я не знаю, ворвался в мою жизнь и сделал ее своей.
Сьюзан с сожалением вздохнула, когда созданный ею образ промелькнул в голове. Оу, чего бы она только не отдала, чтобы хотя бы раз почувствовать это в реальной жизни.
– Да это просто ерунда.
– Нет, – серьезно ответила Сью. – Любовь существует. Яркий тому пример Джимми и Анжела. Они так сильно любили друг друга, что временами мне приходилось выходить из комнаты, чтобы избавиться от возникшей ревности. Конечно же, я не завидовала их счастью, просто было очень тяжело видеть, насколько они счастливы, когда у меня никого нет.
Печальная улыбка заиграла на губах Сьюзан.
– Когда я была маленькой, то помню, мы с мамой ходили на «Городского ковбоя» [35]. Помнишь финальную сцену, где Джон Траволта [36]выбивает дурь из плохого парня за охоту на Дебру Вингер [37], а потом ждет ее снаружи? Мне всегда было интересно, как это, так чувствовать?
Его мозолистые пальцы продолжали играть с ее рукой.
– Учитывая тот факт, что он не уходил с ней, это трудно представить.
Сьюзан замерла.
– Что?
– Ее ждут в конце «Офицер и Джентльмен» [38]. Не в конце «Городского Ковбоя». Бад и Сисси уходят рука об руку в нем.
– Вау, – подумав, нахмурилась женщина. Рейвин оказался прав, и она была удивлена, что он знал об этом. Сью повернулась и одарила его оскорбленным взглядом.
– Кстати, меня удивляет твое глубокое познание.
Охотник зло улыбнулся, приложил ее руку к своей груди, а большим пальцем провел по ладони, посылая импульс удовольствия.
– Не удивляйся. Вспомни, я живу с девушкой, которая совсем недавно прошла период полового созревания. Эрика пересматривает эти фильмы снова и снова, а потом плачет и жалуется часами, что таких мужчин не существует, и что все мы бесчувственные свиньи, которых надо кастрировать.
Сьюзан засмеялась. Она представляла, как Эрика терроризирует бедного Рейвина, который, вероятнее всего, был сбит с толку такой атакой.
– Ты же знаешь, иногда она может быть поразительно проницательной.
– Спасибо.
Женщина игриво прильнула к нему.
– Я же пошутила.
– Разумеется. Не отрицай, ты согласна с ней.
– Временами, – пошутила она. – В конце концов, вы, парни, иногда слишком эгоцентричны.
– Да. Словно мы одни.
Сьюзан замолчала, поняв, как комфортно с ним было. Она не заигрывала так уже очень давно. Это действительно было круто. Облизнув губы, женщина посмотрела на их сплетенные руки, гадая, понимает ли Рейвин, что сейчас делает.
Дыхание мужчины замерло, когда он увидел нежное выражение лица Сьюзан. Поскольку в комнате было слишком темно, он знал, что она не могла толком рассмотреть его, но он – да. Женщина была прекрасна. Ее голубые глаза оттеняли темными ободки радужки, но это никак не влияло на ее ангельские черты. Длинные светлые волосы рассыпались в полном беспорядке, и все же ни разу в жизни он не видел ничего более сексуального.
В эту минуту Рейв знал, что должен встать и найти себе другое место для сна, но ему не хотелось оставлять Сью одну. Она была права насчет разговоров о кошмарах. Действительно стало легче. Намного легче. Навязчивые образы исчезли, сменившись ее неуверенной улыбкой и нежным дразнящим голосом.
Где-то в глубине души Рейвин задавался вопросом: что бы было, встреть он Сьюзан вместо Изаби...
Не раздумывая, он обхватил руками ее лицо и увидел, как она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Ее шелковистая кожа притягивала внимание. Прежде чем Рейвин успел остановить себя, он наклонился и поцеловал. Ее вкус заполнил каждую клеточку его тела. Поцелуй был нежным и драгоценным, и здесь, в темноте, он прогнал мысли о прошлом и облегчил боль, живущую в нем.
Сьюзан задохнулась, когда почувствовала прикосновение Рейвина. Его бакенбарды коснулись кожи, вызывая зуд, но женщина не хотела отстраняться. В мужчине было что-то, чем она хотела бы обладать. Что-то, что опьянило, заставляя подумать о том, что никогда не сбудется.
Сердце Сью забилось сильнее, когда Рейвин отстранился и осторожно прикусил ее шею. В ответ женщина задрожала. Его клыки нежно касались ее кожи, ставшей очень чувствительной от прикосновения бакенбард. Сьюзан обхватила Охотника руками, наслаждаясь, как от каждого движения под руками напрягаются мышцы. Как хорошо было оказаться с кем-то в этой темноте. Так хорошо просто держать кого-нибудь, особенного этого мужчину, который защищал и успокаивал.
Желание застыло в центре живота, когда Сьюзан потянулась к нему... Рейв дернулся, его волосы упали ей на лицо.
Нос сразу начал гореть, на глаза навернулись слезы, и женщина фыркнула, а потом чихнула.
Рейвин издал раздраженный вздох, отпуская ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});