ГЛАВА XIII
О том, как Науфаль потребовал от отца Лейли, чтобы тот выдал свою дочь за Меджнуна, а когда получил отказ, то решил пойти войной на племя Лейли
Кто много трудных странствий совершил,Слова в таком убранстве разложил:
Когда два редких существа землиВ дом Науфаля радостно вошли,
Потребовал хозяин поскорейСвоих красноречивейших людей,
Чей опыт, знания помочь могли, —Велел им ехать к племени Лейли.
Казны, подарков дорогих — не жаль!И приказал посланцам Науфаль:
«Отцу скажите: «Ты, кому верны,Кому покорны счастья скакуны, —
Послушай: Кайс, чье слово, как резец,Кто всех народных качеств образец,
Любовью чистой воспылал к Лейли.Но крайний стыд и робость привели
К тому, что изъясниться он не мог.И вот переступил он свой порог,
Отца и мать покинул и родныхИ начал жить среди зверей степных.
Он так любовью очарован был,Он так любовью околдован был,
Так обезумел от своей Лейли,Что все его Меджнуном нарекли.
Постиг науки всей вселенной он,И в смысл проникнул сокровенный он,
В твоем народе знанья добывалИ не забыл еще твоих похвал.
Что думает отец и что творит,Узнав, что сын в огне любви горит?
Хоть не был сыном он тебе родным,Ты поступить, как с сыном, мог бы с ним.
Но очевидцев ты слова отверг,Ты боль живого существа отверг!
Его ты сделал пленником скорбей.Влачил он жребий свой в глуши степей.
Пусть это канет в вечность наконец!О, где же человечность наконец?
Но поздно каяться. Таков наш путь:Прошедшее не в силах мы вернуть.
Участье принял я в его судьбе,В степи нашел его, привел к себе.
Мне сыном стал теперь и другом он,Простился со своим недугом он.
Тебя прошу, к тебе взываю так:Да будет заключен скорее брак!
Добро любое Кайсу дать я рад,Как нам велит обычай и обряд:
Блестит жемчужиной своей венец,Рубины рядом — и светлей венец.
Ты должен просьбу выполнить мою,Не то — страшись: обиды не таю!..»
Вручив подарки и сказав слова,Мужей послал он с целью сватовства.
Отец Лейли, безжалостный отец, —Собранием, приятным для сердец,
Почтил высокое посольство все,Чтобы видели его довольство все.
Людей с вестями принял, как гостей,И новость он узнал среди вестей.
Враждебно эту новость встретил он,Послам — не вовремя! — ответил он:
«Так было суждено, так хочет мир,Чтобы Фархара месяц и кумир,
Краса, что расцвела в саду моем —Будь розою она или шипом —
Досталась мужу славному в удел,Чтоб ею любящий другой владел.
То приказанье — небом нам дано.Но даже было бы другим оно,
Не вижу я причин — свой сан забыть,У Науфаля в подчиненье быть,
Так поступить, как замышляет он, —Его желанья превратить в закон!
И речь его, к тому же, в двух частях:Надежда — в первой, а в последней — страх.
Обрадовал надеждой Науфаль,Но страхом усмирит меня едва ль…
Той, что у многих отняла покой,Предназначается жених другой.
Раскается ваш вождь в письме своем, —Он — там, мы — здесь без горя заживем,
А если дела не поправит он,Пусть ненависть иль милость явит он.
Проявит милость он — мы здесь сидим,Покажет ненависть — мы здесь стоим.
Он к нам пойдет — и мы к нему пойдем.Войну начнет — и мы войну начнем».
И так закончил, отпустив послов:«Идите. Я других не знаю слов!»
И с тем ушли смущенные послы,Отказом огорченные послы.
* * *
И Науфаль, ответ узнав такой,Стал озабоченным, забыл покой,
И голос чистой совести не молк:«Исполнить обещанье — вот мой долг!»
Собрал он войско племени всего.Война! Война! — решенье таково.
Меджнуну повелел вступить он в бой,Его поставил рядом он с собой,
Помощником назначил, дал коня,Что создан был из вихря и огня,
Одежду благовоньем напиталИ голову тюрбаном обмотал.
Меджнун то слезы льет, а то вздохнет:Не замечает, что б ни делал тот.
Конь скачет, — ничего не скажет он,Конь станет, — мчаться не прикажет он…
И вот готово племя для войны,Все воины по смелости равны,
И чтоб Меджнуна храбрецы спасли,Повел их вождь к становищу Лейли.
В становище пришли в расстройство все,Но сразу обрели геройство все:
Всех воинов собрать заставил враг!И ненависти затянув кушак
И видя приближение беды,Пошли навстречу, выровняв ряды.
И небо, их восторг уразумев,И храбрость, и благословенный гнев,
Свои дела творило хорошо,И часто говорило: «Хорошо!»
И Науфаля воины, твердыИ яростны, построились в ряды,
И плотный пар среди равнин степных,Как от верблюдов пьяных, шел от них.
Так встретились два смелых войска там,Чтоб славой подышать геройской там,
Чтоб кровь пролить, чтоб ужас возбудить,Погибнуть с честью или победить.
И конский вихрь селенья закрывалИ жалости растенья вырывал.
Степь задрожала, недрами гудя,И стали стрелы струями дождя.
И звери заметались, видя смерть,Напоминая смерч и водоверть.
Как змеи скручиваются в траве,Когда ударить их по голове,
Свернулись копья — буквы «даль» кривей,Они — подобья ивовых ветвей.
Двуострый меч могучим в битве был.В цирюльне той подобен бритве был,
Но сразу гнев его обуревал:Не волосы, а головы сбривал!
Как птица горя — каждая стрела,И вот она расправила крыла,
И вот уже взлетела, и летит…Тут сразу жизнь из тела улетит!
Взлетают стрелы в воздух наконец,И вот все небо в звездах наконец!
Те звезды — несчастливые всегда…Но вот копье — падучая звезда —
Проходит сквозь кольчугу: так иглаПройти бы легкий шелк насквозь могла!
Кинжал единый миг в крови лежал, —И стал кровавым языком кинжал.
Когда копье ломалось о копье,Друг друга брали воины в дубье,
И в чашу головы, в пылу войны,Дубина пряталась, как бы в ножны!
Войска напоминали стаи туч,И меч — как молния: блестящ, летуч,
Степные звери — вихрь, издалекаГоняющий густые облака,
И кровь подобна дождевой воде.И тонет мир в неслыханной беде!
Зигзаги молнии при свете дня, —Как ноги богатырского коня!
Убийством дышит в день войны ездок,Как богатырь отважен и жесток!
Сыны арабов ревностны в бою:Зажгли, как пламя, ненависть свою.
Два племени, две рати, две толпы, —Стоят над ними пламени столпы.
Рать Науфаля — больше и сильней,И ярче ярость разгорелась в ней,
Когда увидел это пламя враг,Он оробел, закрался в сердце страх,
Отец Лейли свою заставил ратьПуть робкой осторожности избрать,
И видя: гибелью враги грозят, —Помчались воины его назад.
Вечерняя настала тишина.Победа славная предрешена!
И возвратился облаченный в стальДовольный и веселый Науфаль,
И выбрал он для сна удобный лог,И стан воинственный на отдых лег,
И войско звезд, когда народ заснул,Несло ночной порою караул.
Китайский хан покинул свой престол,И на него Хосров тогда взошел.[83]
Короче: закатился шумный день,Упала на поля ночная тень.
Решили оба стана боевыхОтрядов несколько сторожевых
Расставить на долине, на горе…Но что судьба готовит на заре?..
* * *
О ты, боец любви! Подай вина!Печалью мне объявлена война.
Хмелея и смелея, — в правый бойПомчусь я с обнаженной головой!
ГЛАВА XIV