Народу, надо отметить, в обеденном зале заметно прибавилось. Возле дальней от очага стенки, копошилась еще одна крестьянская семья, а возле огня отогревались трое служивых мужичков в мундирах.
Хозяин свое дело знал. Поданная им рыбная похлебка, была настолько острой, что кажется после первых же двух — трех ложек, у меня из ушей пар повалил. Она не столько уняла, сколько разбередила аппетит, и последовавший за ней утащенный со стола кусок мяса, я смолотил как шредер промокашку, не обращая внимания на разные, поданные к этому блюду соусы. Потом была какой‑то аналог нашенского плова, выложенного на шестиугольном блюде, причем каждый угол был пропитан своей подливой, и кокетливо украшен чем‑то вроде помидорчиков — огурчиков и стебельками местных петрушек — укропов, а в центре — гордо покоилась горка мясных тефтелек с воткнутыми в них зубочистками. Это, у местных, было чем‑то вроде парадного блюда, а стало быть, уже пошли кулинарные изыски, и смаковать эти изыски, надо было с чувством и неторопливо, отдавая дань искусству повара и демонстрируя свое воспитание. Ну, коли в брюхе больше не скребется голодный зверек, то почему бы не повыкобениваться, изображая из себя испанского гранда? Откинулся на спинку стула. Налил себе вина, и начал тыкать вилочкой в плов, также не обходя вниманием блюдца с разными солено — маринованными хреньками и разнообразные соусницы. В общем — изображал из себя тонкого ценителя. — А ведь и правда — вкусно!
Но вот, брюхо уже полное. А на столе осталось еще много всего. Короче — развел меня хозяин! Тут жратвы, на целый банкет. Одному мне все это точно не одолеть. Кинул гад, как минимум на одну чешуйку, как на местном жаргоне, называли мелкую серебряную монетку….А впрочем — и хрен с ним. — Шумящий за окном ливень, и иногда пробивающиеся в щели оконных переплетов иголочки сквозняков, резко контрастировали с теплом и уютом обеденного зала, настраивая на благодушный лад, а булькающее в брюхе вино, резко выявляло в окружающих исключительно хорошие стороны натуры и внешности. Да, было хорошо, но чего‑то не хватало для полного Щастья. — Ну да, хорошего застольного общения! И вообще — пить в одно рыло, первый признак алкоголизма.
— Хм…, сударь. — Обратился я к одному из вояк, видимо офицеру, коли хозяин посадил его за соседний столик, поближе к очагу, в отделении для «благородных». — Прошу меня простить, если я делаю что‑то не так. Я, видите ли, приехал сюда из дальних земель, и не совсем еще…. Но…, я так понимаю, этот дождь надолго?
— Думаю да. — Ответил мне офицерик, еще довольно молодой парнишка примерно моих лет, при этом посмотрев на меня как‑то странно.
— А может быть…, как это сказать? — Я решил не обращать внимания на странные взгляды. — Не будет ли с моей стороны излишней наглостью, предложить вам скоротать время за приятной беседой и кувшинчиком вина? В конце концов, не сидеть же нам до самой ночи, молча глядя на стену?
— Хм…. — Офицерик как‑то задумался с таким видом, будто от принятого решения зависела вся его дальнейшая жизнь. — Серьезный парень! — Почему бы и нет? — Наконец решился он, и прихватив свою кружку, пересел за мой столик. — Оу Игиирь Наугхо, старший десятник Бюро всеобщего блага.
— Игорь Рожков. Lejtenant vnutrennih vojsk Российской Фед…, княжества….Как это сказать…? Да — в отставке.
— Lejtenant vnutrennih vojsk? — Удивился мой, как оказалось, почти тезка. — Это…?
— Lejtenant — командир примерно…. По — вашему, кажется будет — взвод, иногда — роты. А vnutrennie vojska, это…, что‑то вроде вашей Стражи.
— Так мы почти коллеги, и примерно равны в звании. — Усмехнулся Игиир. — Но где, позвольте полюбопытствовать, — существуют такие звания, и вообще — говорят на таком странном языке?
— Ну, это там — махнул я рукой. — На север и на восток. По ту сторону гор. Далеко…. — И дабы замять щекотливую тему, предложил своему собутыльнику выпить.
— Мы до сих пор, довольно мало знаем о тех землях. — Печально вздохнул тезка, словно бы это было его личное упущение, подставляя чашу под струйку льющегося из кувшина вина. — А какими судьбами к нам, сударь?
— Слышал. У вас тут очень знаменитый университет. Хочу учиться! — Выдал я заранее заготовленную версию.
— Весьма благое начинание, сударь! — Серьезно кивнул Игиирь. — А Мооскаавский университет, и впрямь весьма известен. В конце концов — это самое древнее подобное учреждение во всем мире!
— Вы его хорошо знаете? — Полюбопытствовал я. — Служите в Мооскаа? Мне очень интересно. Говорят — огромный город!
— Да. — Горячо поддержал меня Игиир. — Подобных ему, нет во всем мире! …Но, к сожалению, служу я не там. В Дааре. Тут…, по делам службы.
— Я знаю Даар. — Кивнул я, обрадовавшись, что нашлась общая тема. — Проезжал через него. Не самое веселое местечко….Ну так? — Выпьем за службу?
— …Ты говоришь, что ушел со службы, потому что тебе не нравятся трупы, однако хочешь заниматься ковырянием в ранах?
— Лучше лечить, чем наносить…. Да и вообще — палить из мушкета, и крушить головы тесаком…, — неужели ты и правда хочешь заниматься этим всю оставшуюся жизнь?
— Служба есть служба. — Пожал он плечами в ответ. — А копаться в чужих кишках — думаешь интереснее?
…Это был уже не первый кувшинчик, и даже не первый день пьянки. Дождь, затянулся надолго, а мы, соответственно, надолго застряли в этом кабачке. А поскольку делать тут было совершенно нечего, мы с Игииром, усердно уничтожали хозяйские запасы вина и закуси. Впрочем — винцо было слабенькое, закуска обильная, а, мы оба знали свою норму. Так что — легкий шум в голове и приятная расслабленность. Однако — никаких дурных улетов, пьяных откровений, мордобоя и охоты на кудяпликов*. — Приятно разделить стол и время с подобным собутыльником!
(*кудяплики. — кто не знает, ищите ролик «Адская белочка»)
Игиир вообще оказался нормальным парнем….Я и так, довольно легко схожусь с людьми, а тут — два летехи, успевших послужить в медвежьих углах. Два, достаточно молодых парня, с похожим жизненным опытом. Даже детство и юность у нас были чем‑то похожи. Он тоже вырос в каком‑то небольшом городке в паре дней езды от столицы, с золотой посуды не жрякал, и в шелковых подгузниках не гулял. Так что — сам бог велел нам подружиться….Не, реально. — Отличный парень, это оу Игиир Наугхо. — Серьезный такой, молчаливый, ответственный. О своих солдатиках, он заботился не меньше чем о себе, не забывая посылать им кувшинчики вина, и закусь. Однако бдил, и когда один из его людей — здоровущий громила, с кулаками размером и весом как двухпудовые гири, начал вести себя несколько буйно — усмирил его одним взглядом….Красиво так вышло. Этакий негромкий окрик — «Рааст», и выразительный взгляд. И громила мгновенно съеживается, и даже будто становится ниже на две головы. — Сразу видно — командир!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});