руками, с возможными силами, ударил по капсуле. Он не был в сознании, но боль, что он почувствовал, проникла даже в его подсознание.
–Что случилось? – спросил Михаил, подбегая к врачу.
–Лёгкие раскрылись. Видимо, это доставило ему небольшой дискомфорт, судя по показателям, что мы получаем из его мозга. Уже всё утихает и приходит в норму.
Тело Виктора вновь расслабилось и взымалось в жидкости. Теперь он выглядел спокойным, а синева пропала с его лица. Михаил сделал несколько кругов вокруг капсулы, высматривая все ли приборы на месте и приводя свои мысли в порядок. Он боялся, что Виктор не выдержит второй волны. Чёрт его дёрнул вообще ставить такие эксперименты на сыне! Лучше бы он спокойно…
Михаил вышел из лаборатории и достал пачку сигарет. Он давно уже бросил курить, ещё до того, как Виктор стал его сыном. Но в последние месяца он не сдержался и купил сладкую отраву, которая хотя бы немного успокаивала нервы. Первая затяжка сняла дрожь и убрала туман с глаз. Мысли будто прояснились, и Михаил облегчённо вдохнул горький дым, который только что казался мёдом у него во рту. Последующие затяжки придавали Михаилу сил, чтобы продолжать то, что он начал. Останавливаться на этом – глупо. Виктор сильный и то, что сейчас происходит – тому показатель. Он выдержал первую дозу. Да, выдержал. Криков из лаборатории нет, а значит всё в порядке. Да и почему он вообще стоит тут? Он должен находиться там, рядом с тем, кого так сильно любит и кого хочет спасти.
Михаил затушил сигарету и уже спокойно вошёл туда, откуда пару минут назад выходил почти в истерическом припадке. Проходя мимо своего стола, он взял планшет и посмотрел на состояние Виктора. Внутри себя он усмехнулся:
"Хоть в космос отправляй".
Тогда Михаил дал указание вводить вторую дозу инитиума. Когда капля слилась с кровью Виктора, приборы сразу показали учащённое сердцебиение. Михаил не ожидал, что организм так быстро отреагирует во второй раз. Видимо, чем больше инитиума в организме, тем быстрее он реагирует на все возможные раздражители.
Некоторое время других возмущений не было, и все, находящиеся в комнате, подумали, что это затишье перед бурей. Снова появились сокращения в желудке, которые с помощью электрических импульсов быстро устранили. Сердце стало биться ещё быстрее, отчего один из врачей предположил, что это тахикардия. Давление было понижено, а температура тела понемногу увеличивалась.
В записях, по которым Михаил и проводил всю эту процедуру, Александр упомянул, что такое может произойти и рекомендовал не трогать подопытного, если его температура не поднимется до 40. Сейчас температура Виктора была 38 и стремительно поднималась. Михаил надеялся, что она остановится на 39 и не придётся делать то, чего он так боится.
–Может быть, нам нужно что-то сделать с сердцебиением? Сердце бьётся, как сумасшедшее, что очень плохо влияет на организм. Оно может просто не выдержать такой нагрузки.
–Пока что ждём, – неуверенно ответил Михаил, смотря в планшет, но не видя перед собой никаких показателей из-за мутной пелены перед глазами.
В комнате запищало, а значит, что-то выходит из-под контроля. Михаил повернул голову в сторону звука и заметил, что уже многие что-то нервно пытаются исправить. На него неожиданно упала чья-то тяжёлая рука и сжала его плечо. Посмотрев в ту сторону, он увидел врача, который громко ему пытается что-то донести. Но звук пропадал, будто они находились в вакууме.
–Михаил! Он просыпается! Слышишь?
Только сейчас до него дошло, что происходит, и он быстро направился к своему столу. Достав из ящика несколько шприцев, полностью наполненных лекарством, Михаил подбежал к капсуле, иногда совершенно не контролируя свои действия, и ввёл содержимое в одну из трубок.
Виктор начал дёргаться. Его веки медленно открывали не только голубые глаза, но и весь ужас, который застыл в них. Михаил отошёл от капсулы, чтобы лучше видеть Виктора, который бился в конвульсиях.
–Что по показателям? – спокойно спросил Михаил, будто и не видел всего того, что происходило перед ним.
–Учащённое сердцебиение, сокращения мышц в области торса и бёдер, температура тела 39.8, пониженное давление, расширение сосудов.
–Что нам делать? Если он продолжит так дёргаться, то многие провода просто вылетят, и нам придётся прекратить это всё, – спросил второй доктор.
Михаил был бы рад, если бы знал ответ на этот вопрос. Он несколько раз чертыхнулся на то, что послал Александра во Францию. Сейчас могло быть намного легче, если бы Михаил не был один в такой ситуации. Тогда он, чтобы не терять драгоценные минуты, приказал подать один мощный импульс по всему телу. Врачи посмотрели друг на друга, не очень понимая, зачем это нужно. Этот импульс мог бы просто убить человека. Когда его направляют на небольшую область, он не имеет такой силы, чтобы доставить какую-то неприятность.
–Но, Михаил, мы ведь его…
–Я что-то не ясно сказал? Один импульс по всему телу, чёрт возьми! Делайте, что вам говорят!
В глазах Михаила блестела ярость, которую никто никогда не видел, поэтому сейчас она выглядела особенно ужасающе. Врачи послушно сделали то, что просил Михаил. Он в свою очередь, не сводил бешеных глаз со всех, кто находился здесь. Как они вообще могли усомниться в том, что он им говорит?! Михаил не удержался и достал сигарету. Он не зажигал её, а просто закинул фильтр в рот, чтобы кончиком языка почувствовать вкус табака.
Резко выключился свет. Михаил не успел спросить, что происходит, как в капсулу по проводам пошёл ток. Разряд достиг тела Виктора, и он закричал, выпучив глаза и смотря в потолок. Несмотря на то, что он находился в плотной жидкости, душераздирающий крик был отчётливо слышен всем присутствующим. Это произошло быстро, и свет снова распространился по комнате. Датчики показывали, что Виктор умер. Все завороженно смотрели на приборы и на Виктора, переводя взгляд на испуганного Михаила. Он зажал зубами сигарету, боясь расслабиться. Сердце сильно било по грудной клетке, вызывая слёзы, которые прокладывали свой путь через лёгкие в глаза. Он глубоко вдыхал воздух, боясь захлебнуться в собственном страхе. Он почувствовал, как мышца возле его глаза нервно задёргалась. Приложив указательный палец к этому месту, Михаил ощутил пульсацию. Мысли проходили мимо него. Может быть только потому, что он сам этого хотел.
Развернувшись, Михаил хотел произнести ту фразу, которой боялся больше всего, но неожиданно по его спине прошлось целое войско мурашек, отдавая болью в затылке. Он чувствовал на себе взгляд и повернулся к капсуле, боясь, что то, что он ощутил – лишь последнее