Читать интересную книгу Чернобыль. Как это было - Анатолий Дятлов

Так, нагло и грубо, пряталась правда о подлинных причинах чернобыльской катастрофы. Но, как говорят, шила в мешке не утаишь. Сейчас существует сразу несколько документов, камня на камне не оставляющих от научно-технической части материалов обвинительного заключения, предъявленного чернобыльской «шестерке». Наибольший интерес для нас, пожалуй, представляет доклад комиссии Госпроматомэнергонадзора бывшего Союза ССР, подписанный Николаем Штейнбергом – ныне председателем Государственного комитета Украины по ядерной и радиационной безопасности, опубликованный в прошлом году.

Кстати, следует сказать, что и сам бывший Госпроматомэнергонадзор тоже не без греха. Еще в 1983 году, при физическом пуске реактора четвертого блока Чернобыльской АЭС, было обнаружено крайне опасное явление – внесение положительной реактивности при начале движения стержней в зону. Госинспектор констатирует это и… разрешает пуск реактора. В том же году научный руководитель работ академик А.П. Александров пишет главному конструктору академику М.А. Доллежалю письмо о необходимости устранить дефект стержней. По команде конструктора разрабатывается техническое задание на эту работу. Но до чертежей дело так и не дошло вплоть до чернобыльской катастрофы…

Вот где в полной мере проявилась та самая преступная халатность, в которой обвинили оперативный персонал ЧАЭС! Сейчас доподлинно установлено, что именно внесение стержнями положительной реактивности и послужило причиной взрыва. Не всем, однако, известно, что в отчете самого Института атомной энергии перечисляется еще двенадцать вполне возможных причин аварии. Каждая из них, в принципе, ведет к взрыву. Вот и выходит, что реактор РБМК – вечный памятник головотяпству высокопоставленных физиков и конструкторов.

Сразу же после аварии на основе расчетов и экспериментов было установлено, что в проекте реактора насчитывается 32 нарушенные статьи нормативных документов по безопасному устройству и эксплуатации АЭС. Анализ их позволил комиссии Николая Штейнберга сформулировать такой вывод: «недостатки конструкции РБМК, эксплуатировавшегося на четвертом энергоблоке АЭС, предопределили тяжкие последствия Чернобыльской катастрофы».

Несколько ранее в упомянутом документе сказаны еще более страшные слова: «…необходимо констатировать, что авария, подобная чернобыльской, была неизбежной». В глазах же общественности основными виновниками катастрофы, как уже , говорилось, до сих пор остаются не упомянутые академики, а чернобыльская «шестерка». А.П. Александрова и Н.А. Доллежаля вывели из-под удара простым и потрясающим по судебному крючкотворству способом. Суд в Чернобыле выделил материалы против создателей реактора в отдельное делопроизводство. А Верховный суд бывшего СССР вскоре прекратил дело «ввиду отсутствия судебной перспективы». Разбираться с седыми и заслуженными людьми, надо полагать, сочли бесполезным потому, что обвинения против них все равно подлежали какой-нибудь амнистии.

Надо прямо сказать: пишу я эти строки вовсе не для того, чтобы подвести под суд вышеупомянутых академиков, а только для того, чтобы восторжествовала справедливость. Непосредственный участник чернобыльских событий, министр энергетики Украины Виталий Скляров так ответил на мой вопрос о персональной ответственности за катастрофу Александрова и Доллежаля:

– Свести суть дела к этим двум фамилиям – значит упростить проблему. Виновата вся система. Доллежаль и Александров создавали атомную бомбу. Энергетическое производство стало своеобразным «ширпотребом» военного. Когда выяснилось, что боеголовок наделали очень много, то стали искать «мирное применение могучей технологии. Плутониевый реактор, называемый в просторечии „Иван“, быстренько превратился в РБМК. Создатели реактора находились под мощным давлением правящих кругов и очень спешили. Поэтому на свет Божий появилась конструкция, которая «базировалась на ошибочной концепции безопасности и рано или поздно должна была привести страну к катастрофе.

Детям и внукам Виктора Брюханова, Николая Фомина, Анатолия Дятлова, Бориса Рогожкина, Александра Коваленко, Юрия Лаушкина от констатации порочности конструкции реактора – не легче. В глазах окружающих они и по сей день – родственники преступников, которые учинили страшную беду на родной земле. Конечно, в чернобыльской «шестерке» – не ангелы, а живые и грешные люди. В выводах комиссии Николая Штейнберга, кстати, объективно говорится и об их ошибках. Но по сравнению с чудовищным обвинением в основной ответственности за чернобыльскую катастрофу они кажутся мелочью. Да и могут ли быть виновны шесть человек в радиоактивном, так сказать, поражении совести руководителей самой могучей в мире ядерной монополии – покойного Минатомэнергопрома бывшего Союза ССР. Именно в ней с тупым упрямством интеллектуальных роботов, неограниченно черпая деньги из бюджета, заселяли огромное пространство рухнувшей империи таким опасным оборудованием, как реакторы РБМК, которые и сейчас работают на многих атомных станциях.

Нет уже страны Советов, распалась на несколько концернов ее ядерная монополия, приказал долго жить и Верховный Суд СССР, в котором как раз накануне ликвидации собирались пересматривать дело чернобыльской «шестёрки». Осуждённые, большинство из которых – наши сограждане, оказались в каком-то правовом вакууме. Материалы дела в Москве, а прокуратура России не хочет ими заниматься потому, что судили людей по статьям уголовного кодекса Украины. Упрямо отмалчивается на все обвинения в прессе академик Н.А. Доллежаль. Нагло валит всю вину за случившееся на обслуживающий персонал станции академик А.П. Александров, в частности, в интервью журналу «Огонёк».

Вечно так продолжаться не может. Прокуратура Украины вправе затребовать из Москвы дело чернобыльской «шестерки» и добиться пересмотра его Верховным Судом Украины в свете недавно открывшихся новых обстоятельств. Много материала на эту тему сосредоточено в Комиссии Верховного Совета по вопросам чернобыльской катастрофы. Неплохо было бы на высшем юридическом уровне нашей страны оценить и результаты независимого расследования причин аварии украинской экологической ассоциацией «Зелений свiт».

Вся правда о Чернобыле еще не сказана…

Валентин Смага

Приложение 6

[Газета «Труд». 3 апреля 1996 г.]

Заложники реактора

В связи с аварией на Чернобыльской АЭС было возбуждено два уголовных дела. Первое – в 1986-1987 годах, тогда были привлечены к уголовной ответственности и осуждены директор станции Брюханов и другие работники. Второй раз – в 1991 году. Речь уже шла, в числе прочего, и о конструктивных дефектах реактора. Но через два года дело было прекращено старшим следователем по особо важным делам при Генеральной прокуратуре Российской федерации, старшим советником юстиции Борисом УВАРОВЫМ.

Сегодня мы печатаем (в сокращении) отрывки из «Постановления о прекращении уголовного дела». Оно нигде прежде не публиковалось и, на наш взгляд, проливает дополнительный свет на те страшные события. Одновременно мы попросили Бориса Ивановича Уварова прокомментировать этот документ в надежде, что человек, который досконально исследовал трагедию десятилетней давности, внесет ясность и в сегодняшнее состояние поднятых в расследовании вопросов.

«…26 апреля 1986 года около 1 часа 24 мин. на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС в результате теплового взрыва произошла крупная авария с разрушением реактора РБМК-1000…

…Было возбуждено уголовное дело. За злоупотребление служебным положением и нарушение правил безопасности по этому делу были привлечены к уголовной ответственности и осуждены в 1987 году директор ЧАЭС Брюханов и другие работники станции. Следствие, проводившееся Прокуратурой СССР, и Верховный суд СССР, рассматривавший это дело по первой инстанции, пришли к выводу, что главной причиной аварии явились нарушения правил эксплуатации 4-го энергоблока обслуживающим персоналом и руководителями станции.

…В печати появились утверждения депутатов, журналистов, некоторых ученых-атомщиков, выражавших свое несогласие с выводами Верховного суда СССР. Многие считали, что к уголовной ответственности в лице Брюханова и других были привлечены «козлы отпущения» и что истинные причины Чернобыльской аварии заключались в конструктивных недостатках реактора РБМК-1000, а развитие аварии, перерастание ее в катастрофу стало возможным из-за отсутствия на реакторах этого типа (вопреки мировой практике) систем локализации подобных аварий, так называемых контейментов (бетонных колпаков). В печати и критических выступлениях назывались виновники аварии из числа высокопоставленных ученых, партийно-хозяйственных руководителей, определивших еще в 70-е годы неверные принципы развития атомной энергетики без достаточного обеспечения ее безопасности.