не существует без чести! Я предал тебя! Я предал нашу дочь! Кто я теперь? Ничтожество, осмелившееся хранить тайну! Столько лет я боялся того, что ты узнаешь о моем прошлом. Какая женщина согласилась бы выйти замуж за бывшего гаремного раба? Только вдумайся в эти слова! В отвергнутого гаремного раба! Между мной и Марцеллой никогда ничего не было. И не могло быть. Вспомни, какой ты была! — темный эльф сам не заметил, как перешёл на крик, — Гордая, знатная, невинная, смелая. Скажи я правду тебе тогда, ты бы отказалась от свадьбы! От меня! Но я бы остался честен. Так надо было поступить, а не хранить тайну пятнадцать лет! Вдумайся! Отец твоей дочери лжец! — выплюнул одно из самых пугающих слов темный. Впервые за всю жизнь он кричал на ту, что дороже жизни, на жену, подарившую ему сокровище — безмерно любимую дочь.
— То есть ты за всю нашу брачную жизнь не удосужился подобрать слов, чтоб объясниться? Я столько лет верила в то, что ты просто-напросто стесняешься меня, Амелии, всего нашего брака?
— Почему? — опешил эльф, но тона не сбавил.
— Потому что я человек! Не заметил? А наша дочь полукровка!
— Я узнал свою любовь с первого взгляда! Какая разница, кто ты по крови?
— С первого взгляда ты принял меня за мальчишку!
— Потом, когда рассмотрел внимательно, — нахмурил лоб эльф, что было ему не свойственно.
— Из-за твоей непомерной гордыни я чувствую себя дурой! Он не мог рассказать, что носил рабский ошейник! Он боялся! Хочешь, я надену на тебя ещё десять? Опою снадобьем, приглашу колдуна? Ещё клеймо можно выжечь на груди, ну чтоб уж наверняка! Это что-то изменит? Нет? Наши судьбы сплел вместе жрец! Я сама на это согласилась тогда! И это вечно. Если помнишь, ты женился на обречённой на казнь! Помнишь, в кого я целилась из арбалета? И, между прочим, попала!
— Промазала!
— Попала!
— Не сравнивай! Ты от рождения свободна! Тебе нечего стыдится!
— Уверен? — отступила на шаг рыжая бестия, пристально глядя в глаза Эмилю.
— Я чего-то не знаю? — вскинул тот подбородок высоко вверх и раздул свои тонкие ноздри.
— Мы же больше не семья? Ты так сказал.
— То есть ты считаешь правильным обмануть мужа?
— Обмануть я могла только себя, выйдя замуж за редчайшего идиота! Столько лет изводить себя, меня, нашу дочь! Думаешь, она не задавалась вопросом, почему, черти тебя раздери, Эмиль, ты ни разу не пригласил нас в свой Темный лес? Не счёл нужным познакомить меня со свекровью, хотя бы? Что я могла ей сказать?
— Амелия никогда не простит, если узнает, что я был рабом! Гаремным рабом!
— Никогда не поверю в то, что Марцелла могла тебя унизить и ты бы это стерпел! Гордец! Ты бы был на другой стороне самого дальнего мира от нее, если бы это случилось! Да она даже к няню своих детей относится с непомерным уважением!
— Ты просто не можешь меня понять! Амелия воспитана лучше, чем многие из темных эльфиек, она получила блестящее образование, умна, красива. Обладает и гордостью, и чувством собственного достоинства! Каково ей будет узнать о моем прошлом?
— То есть, было бы лучше, если б она вообще не родилась? Если б ты тогда не вытащил меня из петли нашим браком? Если бы мы не встретились вовсе? Идиот! — хлесткая пощёчина опустилась на побелевшую щеку красавца, — Какая нам с ней разница, кем ты был?! Ты не знаешь Амелии? Она тебя любит. Наша дочь обладает чистейшей душой! Ей ты отец, мне муж!
— То есть ты прощаешь мне и прошлое, и мою трусость? — судно качнулось на волне, Агнес потеряла равновесие. Эмилю ничего не оставалось, кроме как прижать к себе свое рыжее чудо.
— Прощаю. Но оставляю за собой право ответить обманом на обман, — прошептала она, уткнувшись заплаканным лицом в грудь мужчины. Влюбленная пара после долгой разлуки. Два гордеца, яркое солнце над горизонтом. Объятия, вкрадчивые слова, поцелуи. Каюта. Безумная страсть, опаляющая двоих. Каюткомпания. Лёгкий обед, полный нежности.
Эрлик в это время впервые за долгие годы увидел настоящую нерпу. Разве может удержаться рождённый на островах в северном море варвар от соблазна слегка окунуться в прохладную воду? Тут же совершенно не далеко. Пара гребков, и он на той отмели. Пусть не добудет ценного зверя, но хоть рассмотрит вблизи.
— Человек за бортом, — разнеслось по палубе.
Пока Марцелла наблюдала за тем, как широкая спина мужа удаляется от корабля, матросы опускали на воду шлюпку. В голос ругался, на чем свет стоит, капитан.
— Я думаю, его не стоит вылавливать.
— Вот чьего мнения мне не хватало! Вода ледяная!
— Эрлик превосходно держится на воде. Пусть посмотрит зверушку, вам что, жалко? — тяжело пакостить и путать веревки силой дара. Непривычное занятие для черной ведьмы. В каюткомпании тем временем разгорался новый скандал. Ещё более страшный, чем предыдущий.
— Где твое кольцо? — поднял в ужасе глаза на жену темный эльф, после того как качнулся губами узкой руки.
— Упало за борт.
— Ты не могла его потерять! Оно зачарованно!
— Я и не сказала, что потеряла его. Выбросила. Дочь скоро выдавать замуж, а у нас так и не родилось больше детей. Если ты меня любишь, то зачем мне артефакт, дарующий бесплодность? Пусть русалки его носят, если, конечно, хотят.
— Идиотка!
— Брак создан для продолжения рода! У моих ровесниц уже по пятеро сыновей! Ты не хочешь детей от меня, Эмильенель? Ты солгал! Ты не хочешь больше детей только потому, что стыдишься своей семьи! Не хочешь плодить полукровок как моя дочь! Вот и убирайся в свой лес к темным эльфам, Эмильенель! Видит небо, я старалась во всем тебе угодить! Так воспитать малышку, чтоб тебе не было стыдно! Убирайся! Занимай трон! Делай, что хочешь! Я тебя ненавижу! — подскочила из за стола рыжая бестия, случайно опрокинув посуду и графины с напитками. Стекла брызнули взрывом. Темный эльф этого будто и не заметил.
— Идиотка! Какая же дура досталась мне в жены! У нас впереди целая вечность! Тебе жрец обещал эльфийскую жизнь!
— Ты решил меня попрекнуть?
— Эльфы рожают мало детей! Мой отец исключение! Я ещё не успел отойти от твоих прошлых родов!
— Не ты же рожал!
— Я чуть не умер от страха, пока сидел на пороге! От страха за вас двоих! Дура!
Эмиль зло вышел из кают компании. Жена побежала следом за ним, попеременно то извиняясь, то громко бранясь. Обычно всегда сдержанный темный впервые в жизни вскипел от негодования, принимая правоту жены. Обман за обман. И он