— После завтрака так после завтрака! — оптимистично согласилась Вероника, поудобнее устраиваясь в гнездышке из взбитых подушек на постели. Вставать прямо сейчас Ила, превратившаяся из милой подружки в грозную орлицу, категорически запретила, заявив, дескать, ей не хочется еще раз лоану из обморока вытаскивать, а этот самый обморок точно будет, если лоана сию же секунду не начнет есть!
Ника начала, выторговав предварительно участие в завтраке всех присутствующих. Ну и что, что горничная и телохранитель, а не альсоры Альрахана, зато компания не менее интересная и приятная!
Голодные Дарет и Ила упрямиться не стали. У наемника вообще понятие субординации было расплывчатей пролитых в озеро чернил, а горничная с утра так нервничала, что позавтракать оказалась не в силах.
Два кресла были придвинуты поближе к кровати, и все трое, да пара зверушек впридачу, принялись завтракать прямо с трехъярусного стола-каталки, не перегружая блюда на маленький столик в спальне.
Устойчивой традиции совместных трапез во дворце Владычицы не существовало в силу несовпадения биоритмов членов правящей семьи. Гилиана подхватывалась с первыми лучиками солнца, Пепел вовсе мог не спать сутками, Глеану являлся совой, а Инзор аритмиком, четко блюдущим режим дня. Эта причина была объективной. Правда, существовала еще и субъективная: несколько напряженные отношения между индивидуумом, занимающим место фаворита Гилианы, и тремя сыновьями последней.
Сегодня на завтрак в столовой зале Владычицы собрались все ее дети, фаворит отсутствовал. Во-первых, так рано он подниматься не привык, во-вторых, попадаться на глаза разгневанной женщине, если именно ты стал причиной ее гнева, стремился бы лишь человек с суицидальными наклонностями. Про Гиржевара можно было сказать много чего и даже много чего нелицеприятного, но самоубийцей он не являлся. Потому до завтрашнего бала светиться перед ликом Гилианы не собирался.
Просторная и светлая зала отличалась изысканной красотой. Белые ромбы паркета с золотистым узором, зеркальным отражением низа — золотистый потолок с белоснежной росписью. Хрустальный цветок незажженной люстры над столом, сверкающий от солнечных лучей. Светлое, почти белое дерево стола, стулья из такого же материала, оббитые серебристой тканью с рисунком, повторяющей мотивы белого узора на потолке. Теплого тона стены, затянутые тканью с вытканными изображениями цветов, распускающихся в сеале.
За столом трапезничали четверо: Гилиана и три альсора. Хрусталь бокалов, тонкий белоснежный с золотым кантом фарфор посуды, серебро столовых приборов, отделанное жемчугом, безукоризненно вписывались в общую атмосферу залы.
Гилиана с аппетитом исследовала содержимое разнотравного салата, а сыновья вполголоса переругивались. Точнее, Глеану слушал, а Пепел и Инзор порыкивали друг на друга.
— Мои люди пасли его с начала рига, собирали улики и готовились захлопнуть ловушку, а ты Эльсор завалил всю операцию! Зачем ты посадил Торжена под арест? — сердито выговаривал Инзор, рассыпая искры, как замкнувшая проводка. Он методично, с тихим ожесточением накалывал на двузубую вилку тонкие стручки ралоки, первого нежнейшего горошка, созревшего в парниках, который ели вместе со стручками.
— Ника сказала слишком много, чтобы ее слова можно было оставить без внимания или замолчать. Если бы ты, брат, поведал нам пусть не о ходе расследования, но о своих подозрениях, я мог изменить ситуацию до того, как Видящая заговорила, — безразлично проронил Эльсор, разделывая полупрожаренный бифштекс.
Негодяй, нанесший вред Альрахану, должен сидеть в тюрьме или болтаться на виселице — такое правило Пепел считал основным и редко когда озабочивался подбором серьезных доказательств для других, если истина становилась очевидной для него. Виновные признавались альсору Эльсору всегда. Когда на тебя смотрят равнодушные, вымораживающие душу глаза цвета пепла и серебра, за которыми, словно за ширмой из натянутой ткани, танцует океан стужи, скажешь все, лишь бы ЭТОТ отвел взгляд.
Торжен виновен, посему вопрос решен и обжалованию не подлежит. Что такое несколько тысяч монет, пути их утечки через загребущие руки хапуги, если речь идет о репутации семьи? Знать, что во дворце вор, забывший о чести ради наживы, и отпустить, — Пепел так не мог. Да, финансы — епархия Инзора, именно поэтому виновного Эльсор приказал заключить под стражу в покоях, предоставив разбираться с делом брату так, как тот полагает необходимым. Вместо того, чтобы расспросить скотину хорошенько и удушить на его же ремне, как требовал инстинкт! А Искра еще чем-то недоволен!
— Видящая проявила себя, — задумчиво проронила Гилиана, когда сыновья взяли тайм-аут, а потом со смешком протянула, вертя в тонких пальцах боках с легким золотистым вином: — То ли еще будет на балу!
— Ника должна быть осторожнее в словах, — озабоченно вздохнул Лед, накручивая на палец прядь золотых волос. — Я присмотрю за ней завтра.
— Почему ты? — выгнул бровь Пепел. — Мы все будем рядом, чтобы позаботиться о девушке.
— Чтобы никто не позаимствовал предложенного ей бокала или лакомства, — хмыкнул Инзор.
Это был камешек в огород фаворита, и Гилиана поморщилась. Гиржевар был приятным малым, может несколько легкомысленным и беспечным, зато Владычице, утомленной заботами о делах государства, недурственно отдыхалось в обществе бесшабашного красавчика. За это Ана закрывала глаза на мелкие проступки любовника и собиралась закрывать, пока он ей не надоест. Вот только, похоже, этот момент был все ближе.
О делах больше не говорили, ибо распоряжение Владычицы касательно указа о статусе Вероники Инзор исполнил еще вчера вечером. И покатилась, поначалу неспешная, набирающая скорость с каждой истекшей минутой, волна информации. Обитатели дворца узнали обо всем первыми, вскоре глашатай Воли Владычицы сделает объявление с парадного балкона дворца, выходящего на главную площадь Альрахана, а его коллеги затрубят на других площадях города. Уведомления полетят в посольства, магические вестники да гонцы по городам и весям государства.
Мирное течение семейного завтрака прервал тишайший стук двери. В залу скользнула правая рука Инзора. Разумеется, речь шла не о конечности альсора, а о его доверенном помощнике. Человек в совершенстве знал свои обязанности, и если он осмелился нарушить уединение семьи Владычицы за трапезой, значит, причина была не просто веской, а очень веской и вдобавок срочной.
Виторо двигался тихо, практически бесшумно. Скорее всего, он и в дверь мог бы войти так, что не раздалось бы ни шороха, но счел уместным произвести некоторое количество умеренно громких звуков, чтобы тактично привлечь внимание к своему появлению.