Вопреки устрашающему названию карантинная пристань производила очень приятное, даже радушное впечатление. Я был тепло встречен и представлен начальнику карантина — кажется, Блонди Хазлером, который назвал доктора Дрешера и его жену «божьим даром для одиночек, участников трансатлантических гонок». Во всяком случае, меня они сразу покорили тем, что вручили охапку писем и никого ко мне не подпускали, пока я их читал. Наверно, кое-кто из присутствовавших решил, что три тысячи миль меня доконали, но я ничуть не рвался на берег. Прежде всего меня занимали новости из дома, от жены и родных. Судя по всему, карантин и таможня не стали чинить препятствий, потому что не успел я управиться с почтой, как всё было готово, чтобы отбуксировать «Эйру» в Шипс-Хэдбэй, где нашлось свободное место для стоянки.
Только став на бочку, аккуратно уложив паруса и наведя чистоту и порядок в каюте, я по-настоящему почувствовал, что прибыл в Америку, кончилась двухмесячная болтанка. По соседству покачивались у своих бочек «Шутник» и «Главная добродетель». Как и следовало ожидать, потрёпанные океаном, они выглядели довольно неказисто рядом с сверкающими краской и хромом роскошными американскими крейсерами, стоявшими у яхт-клуба. За этими крейсерами мне виделись люди, которым я поневоле чуточку завидую. Счастливцы, у них жизнь налажена: есть постоянная (и даже высокооплачиваемая) работа, хороший дом и наполняющая этот дом многочисленная семья, две-три машины и, наконец — да, наконец, — яхта. Я говорю о зависти, потому что мне никогда не удавалось устроить себе такое блаженное существование. Я располагал отдельными ингредиентами, но сплава почему-то не получалось. Может быть, я держал тигель слишком низко над беспокойным пламенем моего энтузиазма? Человек рассудительный умеет до мелочей расписать свой год, копит деньги к отпуску и проводит этот отпуск тихо-мирно вместе с семьёй; яхте и рыбной ловле он отводит уик-энды и так регулирует свои умеренные запросы, что почти всё сливается в гармоничное целое.
У меня яхты путают все карты, хотя порой над ними брали верх жена, вино, рыбная ловля и ферма. Иногда я довольствовался даже одним видом моря.
Время от времени тихий ласковый голос шепчет мне, что пора бы уже остепениться. Мол, тот факт, что ты — гордый владелец яхты, сам по себе ещё не основание для того, чтобы планировать кругосветное плавание. Но этот голос не может меня убедить.
Жёны созданы, чтобы их любить, и лелеять, и обнимать с разным пылом, по мере того как идут годы.
А суда созданы, чтобы ходить по морям, и всё тут.
Сидя в кокпите и глядя на симпатичное здание яхт-клуба и снующие около пристани ялики, я понял, что всё в порядке. Что любовь к морю и кораблям опять сокрушила мысль об упорядоченном существовании. Я никак не мог согласиться с теми, кто считал или предполагал, что переход через Атлантический океан — такое достижение, после которого моряк может сидеть на своей широкой корме с довольной улыбкой на обветренной роже. Если хотите знать, переход через океан на маленьком судёнышке рождает столько же желаний, сколько удовлетворяет, и, глядя на берег, я чувствовал, как некоторые из них уже потихоньку бередят мою душу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});