Стив повернулся к монитору, показывающему панораму на большую транспортную развязку с дрона, висящего на высоте двухсот метров. Дорога выглядит как игрушечная детская трасса для машинок на пульте управления, которую забросили, потеряв к ней интерес. Ни одной машины. Асфальт с разводами грязи от потоков воды после сильных дождей, вымытые обочины, высохшая трава, успевшая летом пробиться через трещины и выбоины.
— Сейчас начнется. — Сказал Прайс самому себе, так как Аня, управляющая дроном его точно не слышит — сидит в операторской в другом конце коридора от координационного центра.
Первый контакт. Ракета ударила прямо в расположенные одна над другой эстакады, обрушив несколько пролетов. Поднявшаяся пыль и дым заволки почти всю развяку и скрыли остальные взрывы. После череды попаданий, вся ложбина между двух гор превратилась в сплошное месиво из обломков бетона, асфальта и земли. Ракеты били точечно, по еще уцелевшим участкам.
Прайс выдохнул и потер ложбину между бровей пальцем.
«Мир умер, а вместо того, чтобы сохранить оставшееся, мы все уничтожаем. Прав был Кир, природа человека неисправима».
* * *
Посмотрев на выезжающую с территории «Истока» колонну военной техники, Вадим вздохнул. Дежавю. Совсем недавно точно так же он отправлялся со своей небольшой армией на уничтожение «Нуклия», только людей было меньше и цель совсем другая — победить, а не выжить. Сейчас же в броневиках и грузовиках едут абсолютно не готовые люди, решившие идти в бой ради собственной свободы. Тяжелое и гнетущее чувство на душе. Понимание того, что большая часть из них не вернется, а, вероятно, и вообще все, душит похлеще самозатягивающейся петли. И снова все рассчитывают на него, на Вадима Воеводова, опытного военного. Только они никогда не участвовал в таких прямых боевых столкновениях. Всегда работали малой группой, по четко обозначенным целям, с проверенными напарниками. А здесь приходится вести в бой гражданских против нескольких тысяч. Нет, полководничество точно не для него. Печальный опыт освобождения колонны и штурма «Нуклия» это подтверждают. Если сегодня ветреная Фортуна соблаговолит и каким-то чудом удастся уцелеть в предстоящей заварухе, то на этом с войной и всем что с ней связанно будет покончено. Пусть дальше все катится к чертям. Навоевался. Лучше уж строить новые жилые корпуса, или в теплицах работать. Надоело до колик. Уже не то что руки, по самую макушку в крови искупался. На местном кладбище целый ряд могил людей, погибших из-за него или ради него.
— Отправляемся? — Выдернул из размышлений вопросом Тимур.
— Да, да. — Потерялся Вадим. — Уже едем. Так, ты со мной, А ты, Марк, езжай в Джубгу, со второй группой.
— Ок. Без вопросов. — Согласился Сахаров и развернулся в сторону стоящего рядом броневика «Тигр».
— Марк? — Окрикнул Воеводов.
— Да? — Сахаров остановился и повернулся, удивленный внезапным окликом.
— Это… — Вадим очень непривычно мялся и запинался. — Ты там на рожон не лезь, если станет жарко, лучше отступайте. Без жертвенности своей, ладно?
— Хорошо. — Марк обескураженно пожал плечами и пошел к броневику.
— Все, по коням. — Уже более уверенно сказал Тимуру Воеводов и залез на переднее сидение «Тайфуна-ВДВ».
* * *
Нервно стуча пальцами по столу, Князев внимательно смотрел то на один экран, показывающий медленно ползущую через город «сороконожку» колонны вражеской техники, то на другой, с коптера, сопровождающего выезжающие из «Истока» оборонные группы.
— Блин, вот они же прямо перед нами, как на ладони, почему нельзя взять и засадить ракетами, чтобы стереть их прямо на подходе? — Спросил он вслух, раздраженно.
— Мы не в кино. — Сухо ответил Стив, не отрываясь от пульта управления дронами, с которого координировал всю группу «камикадзе». — Видишь у них там штуки с большими антеннами? Это локаторы ПРО. Они засекут запуск, и колонна сразу рассредоточиться по городу, чтобы минимизировать потери и начнут сбивать подлетающие ракеты. На любое действие есть противодействие, как в пословице вашей, что-то там про болты с резьбой, уже точно не помню. Так вот, если начать бомбить их сейчас, то мы потеряем все наше превосходство. Лучше затянуть их на выгодную нам позицию, отвлечь открытым боем, перегрузить их защитные системы ПВО и ПРО артиллерийским огнем, часть уничтожить дронами и только потом использовать главный козырь.
— Но сколько к этому времени мы успеем потерять людей?
— Скорее всего много. Но сейчас ситуация как в покере, у нас на руках стрит, а у противника как минимум каре. Если начнем поднимать стэк на флопе, то нас раздавят, надо идти в олл-ин на ривере, тогда еще есть шансы. — Монотонным голосом продекларировал Прайс.
— Я не силен в покере, да и говорить ты уже начал как Лесной — без каких-либо эмоций. — Подметил Князев. — Прямо раздражает. Ты понимаешь, что мы не о фигурках на игровом поле рассуждаем, а о живых людях, с которыми ели в одной столовой и вместе строили «Исток»?
— Понимаю, но все произошедшее после «Пурпурного» научило меня одной вещи — без жертв результата не добиться. Любая победа или достижение даются какой-либо ценой, и иногда это человеческие жизни.
— А сейчас ты говоришь прямо как Воеводов. — Скривился Саша. — Быстро мимикрируешь. Куда делся тот добрый и отзывчивый Стив, «Капитан Америка»?
— Замер во льдах Арктики. — Обрубил Прайс.
Ну тебя на фиг. — Князев встал со стула и вышел из координационного центра, прихватив с собой дальнобойную рацию.