«антипартийной группе». Удивительная вещь: при Сталине Вячеслав Михайлович мечтал чмокаться в десны с западными политиками, за что даже в опалу угодил. Но при Хрущеве, когда поцелуи взасос с империалистами и их проститутками уже приветствовались, Молотов стал поступать именно так, как этого требовал Сталин.
Какой-то человек-парадокс. Что ни делает — обязательно во вред себе. При Сталине получил по голове за то, что хотел проводить внешнюю политику, которую потом вел Хрущев. При Хрущеве получил за то, что стал вести такую политику, которую требовал от него Сталин. Чем объяснить эти кульбиты?
Да простое объяснение. Шифровки, как я уже писал выше, сочинить и подкинуть в архивы можно, а вот переделать опубликованное в советских газетах постановление об «антипартийной группе» — невозможно.
Так что все «исторические» факты об опале Молотова — пшик. При чуть внимательном взгляде на них — анекдоты в стиле одесского юмора.
Берия…
20 января, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/01/20/
…Тогда и получится, что на Пленуме не Сталин, а его противники стали требовать расширить Президиум (Политбюро), чтобы протолкнуть в него противников старой гвардии. А Сталин потом уломал Пленум на выборы Оргбюро, в которое включил своих сторонников. Только Молотова не удалось протащить. Или с Молотовым ситуация была несколько иная. Но — чуть позже об этом. Получился компромисс.
Потом — изменения в Секретариате. Там вообще из старых, еще довоенных секретарей, остались только Сталин и Маленков. Зато попал в секретариат постоянно конфликтовавший с Маленковым Аристов, попали туда «регионалы» Брежнев, Игнатов, Пономаренко. Получился интересный состав. За исключением Маленкова все в будущем оказались антисталинистами.
Вот есть у меня подозрение, что стенографистки скрупулезно и точно зафиксировали все происходящее на том Пленуме. Только стенограмма получилась такой, что решили советским людям ее не показывать.
Дальше я буду излагать свою версию. И я буду исходить из того, что Иосиф Виссарионович был, действительно, таким, каким и должен быть глава партии и государства — здравомыслящим человеком.
После того, как Иосиф Виссарионович в 1948 году узнал из письма Лидии Тимашук, о «лечении» А. А. Жданова, ему стало ясно, что под прикрытием МГБ эскулапы нагло убивали советских и партийных деятелей, Сталин понял, что угроза и его жизни — дело очень даже реальное.
Юрий Мухин обратил внимание, что письмо Тимашук попала к Сталину в 1948 году, но он придрался к резолюции «в архив» и сделал вывод, что Сталин не поверил в эту информацию.
Мы же считаем Иосифа Виссарионовича здравомыслящим человеком, поэтому ерунду придумывать не станем. Письмо Лидии Феодосьевны слишком красноречиво свидетельствовало о совершенном преступлении. Почему сразу не началось расследование этого дела? Именно потому, что Сталин с головой дружил. Как только это расследование началось бы, так сразу тот, кто вертел врачами, отдал бы им приказ Сталина ликвидировать. При первом же удобном случае. Надеюсь, это понятно? Организатор из опасения, что расследование может вывести на него, стал бы устранять того, кто для него представлял наибольшую опасность. Сталина.
Мог ли Иосиф Виссарионович предпринять хоть какие-то шаги, чтобы гарантировать в полной мере собственную безопасность? Нет. Полную гарантию давал только полный отказ от врачебной помощи. Но для 70-летнего человека, страдающего атеросклерозом и ишемической болезнью сердца (попросите любого врача посмотреть на послевоенную кинохронику с Вождем. Там этот диагноз светится, как солнце в Сочи), отказ от врачебной помощи — смерть еще более верная, чем от рук врачей. А кто из врачей мог его ликвидировать — неизвестно. Неизвестно, был ли список засветившихся в «лечении» Щербакова и Жданова исчерпывающим. Менять их на новых — тоже большого смысла не было. Новых могли обработать не хуже, чем старых.
И Сталин сделал вид, что не понял информации в письме Тимашук. Именно это давало ему хоть какую-то гарантию безопасности. Почему? Да потому что организатору убийств руками врачей пока смерть Сталина была не нужна, если Сталин не представлял пока для него непосредственной угрозы, не только не нужна, но еще и опасна. В 1948 году расклад сил в Секретариате ЦК и Политбюро был таким, что после смерти Иосифа Виссарионовича власть оставалась у его команды, которая немедленно начала бы расследование убийства.
Меры предосторожности Иосиф Виссарионович, конечно, предпринял. Сократил нагрузку для себя, насколько мог. Сократил себе «медицинское обслуживание», тоже насколько мог. Вот откуда и вылезли потом все сплетни о его игнорировании медицины.
После ареста Абакумова, можно предполагать, выяснилось, что не он руководит убийцами-эскулапами. Во главе МГБ поставили нового для системы человека — Семена Денисовича Игнатьева, который такими мемуаристами, как Судоплатов, охарактеризован полным придурком. Тогда уж придурком был и сам Сталин, принявший такое кадровое решение. Но это оставим для историков-фантазеров.
Скорей всего, Игнатьев и установил возможного организатора ликвидации Щербакова и Жданова, убийств соратников Сталина для расчистки «политического поля»: в ноябре 1951 года МГБ начинает следствие по «мингрельскому делу».
Поясняю, что Игнатьев установил организатора. Но ничего конкретного на него не было. Поэтому, предполагаю, было решено его вывести из игры, пристегнув к мингрельскому делу.
Почему врачи не получили приказ убрать Сталина после начала «мингрельского дела»? Во-первых, может и получили, только пока случая не представлялось. Во-вторых, организатор мог знать, что из «мингрельского дела» следы к нему не потянутся.
И вот на октябрьском Пленуме 1952 года, после 19-го съезда, Сталин предлагает Маленкова поставить во главе Секретариата, а Молотова — Председателем Совмина.
Если бы это предложение прошло, то убийство Сталина ничего не давало бы организатору. Не было бы ситуации, которая возникла 2 марта, когда умер глава правительства, что повлекло перестановки во власти. И глава партии и глава правительства были бы уже на месте.
А Маленков и Молотов были достаточно молоды и здоровы, чтобы отказаться от услуг медицины на время, пока с этой медициной будут следователи разбираться.
Но пленум это предложение не принял. Более того, Секретариат был разбавлен противниками Сталина. Политбюро тоже