Сандре было стыдно за свою несдержанность и даже страшно, что она на миг потеряла над собой контроль. С другой стороны Сандра осадила наглеца, видимо, навсегда, и это не могло не радовать. И всё же той крови было слишком мало.
В этот же день она пришла в кабинет доктора Шольца, надеясь получить добавки к своему скудному рациону. Но доктор как-то странно отреагировал на её появление.
— Это удивительно! — воскликнул он, стоило ей только переступить порог. — Вы не больны порфирией, но ваша болезнь крайне необычна. Я должен тщательно исследовать её, лучше изучить.
Он поспешил усадить Сандру в кресло, не сводя с неё подобострастного взгляда. Его глаза светились каким-то нехорошим блеском, и Сандре стало не по себе. Что если он знаком с кем-нибудь из «Наследия предков»? А что если отошлёт результаты её анализа им? Что тогда станет с ней? Неужто жертва Даниэля будет напрасной?
— Вообще-то, я никогда не считала, что больна, — поспешила возразить Сандра. — Если вы перельёте мне кровь, всё будет хорошо.
— Да, вы правы. В вашей крови слишком мало белых телец. Но вряд ли одно лишь переливание может вам помощь. Это должен быть комплекс мер. А может он и вовсе ни к чему. Вам вправду сорок два года?
Сандра неохотно кивнула.
— Вы хорошо выглядите для своих лет, даже очень хорошо. Я уверен, это связано со свойствами вашей крови. Это может стать важным элементом в методике омоложения. Если отсутствие белых кровяных телец замедляет старение тканей, то, возможно стоит попробовать….
Сандра внимательно слушала измышления доктора Шольца и кивала, пока словесный поток не иссяк.
— Так вы сделаете мне переливание? — тут же поинтересовалась она.
— Наверное, — озадаченно кинул он. — Не сейчас. Завтра.
— Почему? — хотела было возразить Сандра, ибо уже не могла ждать.
— Сначала мне нужно съездить в Саласпилс. Там я найду вам донора и привезу кровь.
— Может мне съездить с вами? Всё-таки прямое переливание желательнее.
— Исключено, — тут же прервал её доктор. — Приходите завтра.
Шольц сдержал своё слово, и на следующий день Сандра получила желаемое. Её терзало любопытство, что есть такого в Саласпилсе, о чём доктор не хочет с ней говорить? Но Сандра не решилась больше спрашивать. Ей пришлось согласиться на регулярные обследования в обмен на постоянные переливания, и что-то подсказывало ей, что этого делать не стоит. Ведь не просто так Даниэль сжёг все записи о её операции. Вот только выбора у Сандры не было.
31
Прибыв в Ригу, девушки из службы связи разместились не в отдельных апартаментах, как мечтали многие из них, а в скромных квартирах по три-четыре человека в каждой. Сандра не особо ладила со своими соседками в силу возраста и отсутствия общих увлечений. Главным их интересом были офицеры и утехи с ними, и девушки в свою очередь откровенно завидовали Сандре, вернее её близости к комиссару. Этого она никак не могла понять. Сандра даже была бы рада, окажись одна из её соседок в его койке — это сняло бы с её плеч немало проблем. Кажется, этим молоденьким искательницам приключений не приходило в голову, что можно отказаться от ухаживаний важного человека, а вместе с ними, от дорогих кушаний, изысканных вин и красивой жизни в его апартаментах. Видимо Сандра стала слишком старой и чопорной, а может, после двадцати двух лет брака она уже просто не могла терпеть мужчин. В любом случае, молодое поколение ей было не понять.
Когда Сандра вышла из общежития и направилась к зданию комиссариата, то заметила, как по улицу ведут колону из сорока человек. Охрана гнала мужчин в оборванных одеждах с изможденными, обросшими бородами лицами. Еле переставляя ноги, они шли, опустив головы, а конвоиры подгоняли их злыми выкриками и ударами дубинок. Кто-то выбился из строя и обессиленно упал на дорогу. Его не менее утомлённые товарищи поспешили поднять страдальца на ноги и повели его за собой, но тут же раздался выстрел. На груди несчастного расползлось багровое пятно.
— В конец его, живо! — скомандовал охранник.
Люди неспешно двинулись вперед. Убитого оттащили в самый конец колоны и уложили на доски, на которых несли мёртвых. Он оказался пятым.
От изумления и страха Сандра не могла и пошевелиться. Прохожие разбежались сразу же после звуков выстрелов, а она продолжала стоять как вкопанная, провожая колону взглядом.
— Чего вы так испугались, госпожа Гольдхаген? — услышала она голос комиссара, проходящего мимо. — Это всего лишь русские военнопленные.
Он говорил это, как само собой разумеющуюся истину, и Сандра не могла понять его.
— Разве рядом идут бои? — невпопад спросила она.
— Что вы, большевики уже давно бежали из этих мест. Остались лишь эти, — кивнул он вслед колонне военнопленных. — Пусть они потрудятся на стройках. В Восточной Земле, знаете ли, нужно многое сделать…
Дальше он принялся перечислять грандиозные планы по возведению новых аэродромов, заводов и дорог, а Сандра всё не могла избавиться от оцепенения. На её глазах убили человека. Конечно, она знала, что сейчас идёт война. Но ведь это город, а не поле боя. Разве подобное могло случиться в Мюнхене?
— Знаете, — продолжал комиссар, — я понимаю ваше замешательство. Конечно, это очень неразумно, так расточительно относиться к рабочей силе. Этих большевиков стоило бы кормить малость получше, чтобы от них было больше отдачи. А сейчас они мрут как мухи и толку от них мало. Надеюсь, вскоре, мою дальновидную мысль поймут и одобрят на самом верху.
Не так давно Сандра и сама испытала голод, что лишает сил и затуманивает разум настолько, что можно решиться на некрасивый поступок. Но голод ещё не поборол её волю, и тем страшнее было видеть колоны ходячих мертвецов, русских, как отчасти и она сама.
Сандра узнала, что лагерь военнопленных разбили в старых казармах, в черте города, а жители соседних домов частенько кидали узникам свертки с едой прямо из окон собственных квартир. Сандра собрала лежащие без дела продуктовые карточки и купила на них пару булок хлеба и кулек яблок. Придя к воротам лагеря она поняла, что поддавшись порыву чувств, начисто проигнорировала доводы разума. Через проволочное ограждение просунуть целую булку хлеба было просто невозможно, нужно было порезать её дома на куски. Но времени все исправить у Сандры не осталось.
Начал накрапывать дождь, а Сандра не могла оторвать взгляда от пленных. Это зрелище было настолько неправильным, что казалось ирреальным. Сотни, тысячи человек, её ровесники и совсем молодые люди, сидели под открытым небом, оттого что им негде было укрыться от дождя. Двор был изрыт ямами, настоящими норами, где под навесом земли отлеживались пленные. Кто-то рвал поредевшую траву и тут же сжевывал её, кто-то держал за хвост ещё живую трепещущую мышь. Ближе всех к ограждению был юноша лет восемнадцати, и он усердно, отточенными механическими движениями рыл ложкой нору.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});