— Где он? — закричала Грейс.
— Внизу, возле парома.
— Он сел на паром? — Грейс задыхалась, поэтому ей было очень сложно произнести этот вопрос.
— Нет! — закричала в ответ Мэрилин, приближаясь к Грейс.
К несчастью, этим утром Грейс надела высокие каблуки, поэтому бежать было практически невозможно. Обувь дочери была на платформе, и та шла куда быстрей, но Грейс нельзя было назвать неуклюжей, все же она посещала класс аэробики. В кровь произошел выброс адреналина, и Грейс бежала по тротуару, прилагая все силы, чтобы найти Дэна до того, как он исчезнет вновь. Неожиданно она споткнулась, зацепившись ногой за водяной шланг. Поднявшись, Грейс побежала дальше по тротуару, не обращая внимания на содранные колени. Она не могла позволить себе такую роскошь, как осмотр полученных ран.
— Мам!
— Я в порядке. Беги! Беги!
Не обращая внимания на боль, Грейс ненадолго остановилась, чтобы снять туфли, и побежала вновь, немного прихрамывая. Добежав до лестницы парома, Грейс почувствовала, что ноги вот-вот перестанут слушаться ее.
Джон был там, ходил назад и вперед. Услышав крик Мэрилин, он немедленно подошел к ним.
— Он ушел.
— Ушел? — закричала Мэрилин. — Вы сказали, что остановите его.
— Я пытался. — Расстроенный Джон избегал встречаться взглядом с Грейс. — Мне жаль, действительно жаль. Он был здесь, и я смотрел за ним, как вы и просили меня. Примерно пять минут назад к обочине подкатил пикап, Дэн забрался в него. И я ничего не смог сделать, чтобы остановить его.
Грейс опустилась на скамейку. Ее колени дрожали, а ноги тряслись.
— Начни с самого начала, — попросила она, едва ли способная говорить.
Разочарование и злость были настолько сильными, что Грейс практически не могла с ними справиться. Дэн был так близко, насмехаясь над ней, позволяя жене найти его и унижая ее перед всем городом.
— Вы уверены, что это был мой папа? — спросила Мэрилин.
— Абсолютно, — кивнул Джон. — Я работал с ним много лет. Я знаю, как выглядит Дэн Шерман.
— Как ты оказалась замешана во все это? — спросила Грейс свою дочь.
— Сегодня я поздно отправилась на обед. Я закрыла галерею и решила прогуляться до кофейни, — объяснила Мэрилин.
— Я слышал о пропаже Дэна, — продолжил Джон. — В «Гнезде пеликана» было много разговоров о том, что могло с ним случиться.
Местный бар был одним из самых популярных мест в городе, поэтому неудивительно, что и там велись разговоры о Дэне.
— Ты выпил, Джон?
— Нет, Грейс! Я клянусь, это был Дэн.
— Он не знал, что делать, — вмешалась Мэрилин. — И был уже на полпути к библиотеке, чтобы все рассказать тебе.
— Я подумал, что ты захочешь знать, — вновь перехватил инициативу Джон, при этом выглядел он жалко — засунул руки в карманы и продолжал смотреть на тротуар.
— Тогда он и увидел меня, — объяснила Мэрилин.
— Твоя дочь сказала, что пойдет к тебе, и послала меня обратно присматривать за Дэном.
— Мама, твое колено!
По ноге Грейс текла кровь, и колготки уже успели пропитаться ею.
— Ты в порядке? — спросил Джон.
— Все хорошо. Расскажи мне о пикапе. — Грейс хотела получить максимально полную информацию о муже. О колене можно позаботиться и потом.
— Мне следовало записать номера, — поднял голову Джон. — Но все случилось так быстро, что я даже не подумал взглянуть на них.
— Вы видели, кто был за рулем? — спросила Мэрилин.
— К сожалению, нет.
Мэрилин села рядом с Грейс, закрыв ладонями щеки, и начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.
Грейс утешительно обняла дочь за талию. Погрузившись в свою печаль, она не замечала, как расстроена пропажей Дэна ее старшая дочь. Келли была более предсказуема в своих эмоциях. Грейс считала, что Мэрилин спокойно воспринимает эту ситуацию. Спокойно, насколько это возможно…
— Я не могу передать, как сильно сожалею обо всем этом, — вновь произнес Джон Мальком.
— Может, ты все-таки видел, кто был за рулем? — настойчиво спросила Грейс.
— Я не узнал того человека, — покачал головой Джон. — По крайней мере, водитель не из этих мест.
— Мужчина или женщина?
Джон помедлил, а затем отвел глаза.
— Женщина.
Грейс прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала. Джон не сказал ей ничего такого, чего бы она не знала ранее.
Глава 14
Сесилия всегда будет благодарна тому, что не поддалась импульсу и не бросила учебу. В день годовщины своей свадьбы она чувствовала себя подавленно и печально. Сейчас Сесилия считала, что ее желание прекратить обучение было отчасти наказанием самой себе — забрать у себя именно то, что приносило радость. Она не могла понять, почему хотела сделать это. Слава богу, мистер Кавено был достаточно добр, чтобы урезонить ее. Он не пытался уговорить или переубедить ее, профессор просто был благоразумен и рационален.
Сесилия любила свои занятия, особенно высшую математику. Днем в воскресенье, будучи свободной для чего угодно, Сесилия решила заняться учебой. Вопросами, которые даже не были заданы. И это говорило о многом. Недавно один из студентов бездумно назвал ее учительским любимчиком. Сама она не верила в это, ведь мистер Кавено был не из тех учителей, которые выделяли учеников. Но Сесилия все равно улыбалась весь день. Она никогда в своей жизни не получала такого одобрения и не чувствовала себя столь успешной.
Ей нравилось рассказывать Яну, насколько хорошо у нее идут дела. Они вновь вернулись к переписке. Вчера она получила открытку из Австралии. Ян не выбрал открытку с фотографией знаменитого оперного театра, необжитой местности или даже кораллового рифа. Никаких коал или кенгуру. Вместо этого он отправил ей фотографию звездного неба. На снимке был Млечный Путь и еще много звезд. На обратной стороне Ян написал сообщение, полное похвал за ее высокие оценки и обещаний празднества по его возращении.
Кэти все еще скрывала свою беременность от Эндрю. И это было единственным, о чем она не могла рассказать Яну. Каждый день сохраненной беременности становился триумфом. В первый раз выкидыш случился на восьмой неделе, во второй раз — на двенадцатой. Эта беременность длилась уже больше первой, но Кэти не могла быть уверенной, что все в порядке, — по крайней мере пока. Она рассказала об этом только Сесилии. Не знала даже мать Кэти, и Сесилия относилась к этим новостям, как к секретной информации.
Вскоре после часа Сесилия решила, что пришло время для обеда. Тихо бормотало радио, Сесилия открыла банку супа и неожиданно услышала, как песня была прервана выпуском новостей.