Читать интересную книгу ТРОПА - Андрей Ветер

Рэндал вдруг подвинулся к миссионеру и взял его за локоть. Глаза его заблестели.

– Знаете, святой отец, а я тоже дьявольски счастлив сейчас, так как увидел вас снова. Вы не случайно встретились мне, вы как раз в нужный час появились… И даже не потому… как бы это получше… Словом, гложет меня что-то. Предчувствие, что ли, какое… Смешно, конечно, в моих-то летах… Не знаю, много или мало на моей шкуре грехов поналипло… Сколько бы ни было, мне самому не отмыться. Жизнь не получилась. Где-то я сделал поворот не в ту сторону, чтоб мне провалиться… Вы бы отпустили их мне, грехи-то. Или как? Не откажете мне, святой отец? – Рэндал пристально посмотрел в лицо иезуиту, затем вдруг смутился, потрескавшиеся губы дрогнули. – Впрочем, не стоит… Это лишь минутная слабость… Как бы там ни было, чёрт с ним со всем… Простите, что я чертыхаюсь.

– Зря вы смущаетесь, Скотт. – Священник внимательным взглядом ощупал лицо Рэндала. – Вы говорите, у вас плохое предчувствие? Вас что-то гложет?

– Плевать.

– Не говорите так. Я понимаю, вы боитесь показаться слабым. Но мы ведём речь о смерти. Тут надо отбросить всякое смущение. Смерть требует искренности и уважительного отношения. Вы же хорошо знаете индейцев, неужели вы не обращали внимания на то, как они обстоятельно подходят к смерти? Если уходят в поход, то они готовы не только победить, но и погибнуть. А песни, которые они поют, умирая? Это ли не настоящая обстоятельность? Это ли не внимательность к переходу в мир иной? Нет, Скотт, зря вы так отмахиваетесь. Подумайте хорошенько…

– Плевать, – снова повторил Рэндал и нахмурился, погрузившись в себя.

НОСИТЕЛИ ВОРОН

Безумный Медведь улыбался, глядя на то, как Священная Песня, его дочь, кормила грудью новорождённого сына. Это был уже второй ребёнок в её семье. Первой дочери исполнилось весной два года, и она выглядела очень смышлёной малышкой.

Безумный Медведь раскурил повседневную трубку и выпустил дым из рта. Придерживая левой рукой трубку, он правой рукой подогнал к своему лицу расплывшееся перед ним сизое облачко и умылся им.

– Ты напоминаешь мне Шагающую Лисицу, когда кормишь младенца, – сказал он. – Ты очень похожа на мать в такие мгновения. Видно, все матери похожи друг на друга. Все женщины похожи. Все цветы похожи. Все деревья…

– Ты, как всегда, поёшь песню.

– Вся наша жизнь есть песня, дочка. И эта песня приятна не только на слух, но и на вкус, как воздух, как вода.

– Отец, скажи мне, почему ты не согласился возглавить Медвежье Общество? Люди говорят, что Чёрная Нога приходил к тебе с подарками и просил тебя возглавить его.

– Вакан-Танка не дал мне сына, но послал умную дочь, – улыбнулся в ответ Безумный Медведь. – Я думаю, что ты сможешь правильно понять меня… Когда в жилах горячих мужчин бежит кровь воинов, они не желают слушать разумные слова. Они не хотят ничего знать о святых вещах. Они полагают, что только их крепкие ноги помогают им стоять на земле. Вся молодёжь наша такая. Кому нужны наши культовые общества? Воины хотят, чтобы звери поделились с ними своей силой, но им нужно это лишь для войны, для убийств. Они хотят, чтобы я призвал Медвежий Народ на помощь Лакотам, но я не стану делать этого. Сегодня никто не желает слушать голос Великого Духа, но все жаждут заполучить от него поддержку для своих земных дел. Зачем освещать дорогу тем, кто хочет шагать с плотно закрытыми глазами?

Безумный Медведь докурил трубку и вытряхнул пепел.

– У тебя хороший муж, дочка, – прищурил он глаза, – но он тоже считает, что величие воина заключается в боевых заслугах. Он тоже гордится полученными ранами. Он тоже стремится к славе. Он похож на других… Скалы стоят вечно и ни с кем не враждуют, они умеют быть непреодолимой преградой. Ни один человек, пусть даже самый доблестный воин со всеми его военными заслугами, не сможет потягаться с ними в твёрдости и надёжности. Дела людей ничтожны, когда люди считают их подвигами.

Он помолчал немного и продолжил:

– Твой муж вместе с Лунным Светом недавно были приняты в общество Носителей Ворон. Это очень смелые люди. Но что такое смелость, дочка? Никто не задумывается над этим. Мне не нужна смелость, потому что я знаю, что жизнь не прекращается, когда моё тело умирает от нанесённых ему тяжких ран. Создатель поместил нас на эту землю лишь на некоторое время, затем мы должны перейти в другой мир, после него – в другой, и так без конца. Я тоже был молодым и рвался в бой, чтобы мой народ знал, что меня не устрашат вражеские стрелы и копья. Но на самом деле все мы, я и мои друзья, испытывали страх, потому что нам угрожала смерть. Просто мы преодолевали этот страх. Мы готовы были погибнуть… Но сегодня я знаю, что никто не умирает, поэтому нет смысла похваляться своей храбростью. Человек бесконечен, как сама вселенная, таким его сотворил Вакан-Танка. Он не умирает сам и не способен уничтожить другого. Но это – особые знания. Они составляют суть Великой Тайны. Их не может осмыслить тот, кто суетен и тщеславен. Эти знания получают, вступая в разговор с невидимым миром. Но юноши не хотят получать знания об этом мире. Они предпочитают называться героями, это льстит их самолюбию. В дни моего детства среди нас было много мудрецов и святых людей. Сегодня я вижу в большом количестве знахарей, которые умеют лечить раны снадобьем, но я почти не встречаю святых людей… Никто не стремится жить, как это задумывал Создатель. Люди считают себя умнее Творца. Они полагают, что их способы разрешения проблем гораздо правильнее. Люди позабыли о том, кто они…

Он поднялся и вышел.

День стоял пасмурный. По всей деревне громко стучали барабаны. Среди столпившихся индейцев виднелись плачущие женщины. Несколько стариков с погремушками и дымящимися стеблями полыни, сплетёнными в косички, семенили по кругу и пронзительно тянули заунывную песню. Мальчишки вели под уздцы лошадей.

Священная Песня подвесила люльку с ребёнком на шест палатки и последовала за отцом.

– Люди вышли провожать Носителей Ворон, – сказала она. – Я пойду возьму сумку с мокасинами и едой для Слепого Глаза.

Мужа Священной Песни прозвали Слепым Глазом после последней охоты на бизонов, когда он выпустил несколько стрел в крупного быка, не заметив, что в левом боку у того уже торчали чужие стрелы. Индейцы всегда заезжали к бизонам с правой стороны, так как держали лук в левой руке, но того быка успел подстрелить охотник-левша, который всегда приближался к животным с противоположного бока.

– Слепые у тебя глаза! – смеялись охотники. – Столько стрел зазря потратил!

Так и закрепилась за ним кличка Слепой Глаз.