Читать интересную книгу Возвращение императора - Аллан Коул

Нуль номер четыре. Все.

Стэн хотел, чтобы Хейнз была одна, жила в уединенном, плавающем в небе домике-корабле над лесом и чтобы там хранились в холоде две бутылки шампанского и не работал телевизор. Да… Небольшое общее перемирие без бреда преследования и важно вышагивающих топтунов.

Вместо этого один был он.

Стэн подкрепился уныло одинокой кружкой легкого пива и таким же одиноким бутербродом.

У него мелькнула мысль. Если Тайный совет такой осторожный и подозрительный, как кажется Стэну, он должен устроить ловушку. Не специально для Стэна, а для кого угодно, интересующегося, какого все-таки цвета шерсть у немытого кота.

Похоже, это был последний реальный вариант.

Со времени первого их появления там Хокторн изменился очень мало. В тот раз Стэн и Алекс ездили в Хокторн под глубоким прикрытием вербовать наемников для того, что они называли «Избиение Таламейна». Хокторн так и остался во власти анархии — любая планета, специализирующаяся на поставке наемных солдат, должна иметь совершенно расхлябанный парламент, где абсолютное право — за тем, кто лучше вооружен.

Однако наемники с Хокторна, ищущие контракта, не были ни психопатами, ни извергами. Возможно, в прошлом они были бы делателями королей.

Таанская война все изменила.

Любая война порождает наемников — свою отрыжку. Они приходят из армии проигравшей стороны, ими становятся солдаты, неожиданно оказавшиеся «бесхозными», потерявшими свое государство; в наемники подаются военные преступники, а также скучающие, те, кто думает, будто единственное стоящее времяпрепровождение — игра со смертью; и просто те, кто не смог вернуться в свою деревню. Все они обычно — классные профессионалы. Зато во время затишья качество наемников снижается. Одних убили, другие сами нашли свое заоблачное царство, третьи повзрослели и поняли, что жизнь — это островок, окруженный со всех сторон океаном смерти, а четвертых потянуло к более стабильной обстановке, нежели та, когда лишь время от времени требуются их способности в деле насилия.

Таков был Хокторн.

Таанская война изрыгнула новые полчища профессионалов. И неизбежные экономические ограничения мирного времени плюс остроумная политика Тайного совета превратили их в потенциальных наемников. Адмиралы записывались на должности командного состава кораблей; генералы гвардии рады были командовать батальоном или даже ротой. Старшины безропотно носили пустые погоны рядовых.

Так что Алекс мог выбирать. Что он и делал.

Стэн мечтал о десяти тысячах «офицеров суда», а ожидал заполучить вдвое меньше. Алекс навербовал сотню тысяч. Он мог позволить себе быть щедрым.

Деньги — без проблем. Если трибунал не сможет инициировать падение Тайного совета, то уже не важно, сколько денег осталось в кофрах, ибо всем ввязавшимся в это дело придется брать билеты на самый быстрый поезд в самое далекое далеко.

Топливо для боевых кораблей — тоже нет проблем. У Килгура было отбитое топливо из системы Хондзо.

Некоторых он записывал на полное довольствие с гарантией регулярного питания. Другим предлагалось несколько более скудное вознаграждение — просто им на ушко говорили, что, когда Тайный совет кувыркнется, имперские вооруженные силы будут реорганизованы. Продажных и бездарных, а также тех, кто запятнал свои руки кровью, выметут. Чистка. Лучшая — сами понимаете какая — часть военных будет оставлена.

Алекс вышел на трап флагманского корабля Иды и посмотрел на свое войско. Выделялись редкие вкрапления униформы посреди пестрой штатской одежды, которую носило большинство. Лиц — изможденных, голодных — видно не было. Зато было хорошо видно, что шеренги солдат и строй их кораблей чуть позади строги и разделены по формированиям, как регулярная гвардейская часть на смотре.

«Дать им форму, — сказал Алекс самому себе, — дать подходящий лозунг и послать на войну с бумажными пулями. Вот это счастье!»

Как их назвать — килгуровские… киллеры? Дешево. Соколы? Тупо. Орда? Трескуче. Лазутчики Килгура? Нет. Лишь некоторые из них служили в разведке. А, вот! Килгуровские Шотландские Стрелки.

Алекс раздавал приказы и гордо наблюдал, как его армия поднимается на борт кораблей и готовится к отлету.

«Еще немного, и я стану генералом. Как вам это нравится?»

Неожиданно он воочию представил себе судьбу своих солдат. Смерть — медленная или быстрая. Трупы как фундамент реорганизации.

Ослепшие. Увечные. Сошедшие с ума.

Затем — другое видение. Он увидел всех этих солдат в пестрой гражданской одежде. Банкиры, крестьяне, матери-жены, рабочие, туристы — на улицах, заводах, в домах и пивных необозримого государства, которым владеет Пещерный Килгур. Вот только он никак не мог прибрать к рукам планету Эдинбург.

Но все равно это гораздо лучше. Лучше, если ответ на твой маленький вопрос будет таким.

Алекс приказал вахтенному офицеру задраить люк и готовиться к взлету.

Никто из поклонявшихся культу вечного императора не мог точно объяснить, как они это услышали. Но тем не менее в тысячах тысяч залов для собраний тысячи тысяч миров это знал каждый.

Им была оказана великая честь.

Один из членов Тайного совета стал плодородной почвой для произрастания истинной веры. Причем не просто правитель, а существо, имеющее репутацию самого интеллигентного и разумного.

Он исчез. Никому не было дано никаких объяснений. Нельзя сказать, чтобы раньше Кайс регулярно мелькал на транслирующихся собраниях совета; но сейчас он исчез, как будто его и не было никогда.

Они сами нашли объяснение. Очень простое: всемогущий Кайс увидел свет и в качестве награды за это был взят, прямо в теле физическом, в Святые сферы, так же как император. Кайс, знали они, не вернется, равно как и остальная пригоршня святых, достигших тех же высот. Но никто из них не был, в конце концов, самим императором.

Короче, исчезновение верховного г’орби стало событием. Кайса причислили к лику блаженных.

Еще более важно, что верующие ощутили и что-то еще, а именно: скоро придет время, император возвращается. Они подготавливали друг друга; к чему — сами толком не сознавали. Они даже не знали, будут ли востребованы их услуги.

Но — и пусть будет так, пусть у каждого из нас появится шанс послужить! — они молились. Они были готовы.

— Прошу прощения…

Слова прозвучали не как извинение, а как команда. Стэн поднял глаза на библиотекаря. Самый неприятный из всех, кого он когда-либо видел… Не то чтобы библиотекари подразделялись на виды и подвиды, но этот имел какой-то необычный красный загар, который бывает не от сидения в пыльном зале, а от уличного патрулирования. Да и не у всякого библиотекаря такие иссеченные шрамами и мозолистые костяшки пальцев. И ни один библиотекарь не носит башмаков с твердым носком и мягкой подошвой, не говоря уже о специфическом изгибе и потертости ремня, какая бывает от ношения пистолета.

— Да-а? — рассеянно протянул Стэн.

— Вы читаете материалы о совете, не так ли?

— Ну и?.. Это уже противозаконно? Видимо, с тех пор, как я встал сегодня утром, вышли новые постановления? — процедил Стэн.

На вопрос «библиотекарь» не ответил.

— Ваше удостоверение личности, пожалуйста, — снова прозвучала команда.

Стэн извлек карточку из кармана и дал человеку, нависшему над ним. Удостоверение не на Брауна, а обычная подделка из тех, что он хранил на тайной квартире, указанной Махони. Согласно записи в ней, Стэн был уборщиком, нанятым присматривать за закрытым консульством одного приграничного мира.

— Хе, подметальщик! — Вертухай вернул пропуск. — Любопытствуешь, как там боги живут-могут?

«Боги. Новое определение!»

— Да нет, — отвечал Стэн. — Мой мальчишка хочет знать, как устроен мир. А мне стыдно, что ни фига не разбираюсь. Решил вот почитать немного. Ну, взял отпуск на неделю, появилось время подглядеть в щелочку. Черт, паршиво выглядеть тупицей в глазах собственного сына!

Человек хмыкнул и отошел на свое место в передней части читального зала.

Стэн злобно выругался про себя. Хорошенькое дельце, когда тебя могут прихлопнуть, как таракана, за то, что ходишь в библиотеку и читаешь общедоступные публикации! Замечательное правительство, черт его дери. Радуйся, сын мой, что тебя не существует.

Стэн понял, что Тайный совет слишком осторожен, чтобы оставить следы в прессе.

Зайдя в магазин, торгующий актерским реквизитом, он купил бутафорский торт — «самый лучший, что у вас есть, пожалуйста». Продавец поглядел на его обезображенное шрамом лицо, поежился и не стал задавать вопросов. Стэн прикинулся смущенным и поведал, что он актер-любитель и хотел бы также купить усы, чтобы наклеить их «по замыслу пьесы». Продавец с сочувственным видом продал притворщику мохнатый муляж.