сделала, – неодобрительно протянул князь, подцепил мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза… В голову сразу полезли глупые мысли о том, как я выгляжу после сна. Надеюсь, чуть краше встрепанной вороны. – О чем ты вообще думала, выкладываясь после недавнего опустошения? Ты же могла пострадать!
Ой все! Какой мужчина! Переживает за меня больше, чем за себя. Надо срочно брать. Не уверена насчет брака, но от себя такого лапочку отпускать нельзя.
Я потянулась, коснулась губами колючего подбородка. Как же ему идет легкая небритость! Мой мозг сходит с ума от брутальности, точнее, мозг уже отключился, сходит с ума тело.
– Поверь, любить труп такое себе занятие, – призналась с легким смешком. Выдохнула – вот я и сказала о своих чувствах. Теперь дело за князем. Я могу лишь предложить себя, стражей, ну и проблемы, естественно, куда без них. Что еще… Характер у меня волевой, сильный, с заносами в сторону своеволия. Ум имеется, а потому хлопать глазками и хихикать над глупыми шутками я могу лишь под дулом пистолета. Внешность… нормальная такая внешность, особенно если накраситься, впрочем, темные волосы отлично сочетались с серыми глазами. Мужчины… Тут у меня нарисовывалось явное противоречие: я предпочитала сильных, часто проблемных, а вот подчиняться им выходило плохо.
– Никаких трупов больше в нашей жизни, – губы Дарье нежно коснулись моего лба, ладонь вжалась в спину, – ты моя. Навсегда. Единственная и любимая.
Сейчас я была согласна на все, особенно на продолжение. Сердце застучало с предвкушением. Я потянулась к его лицу, но Дарье неожиданно отстранился, задержал руки на моих плечах, дыша часто и тяжело, потом отпустил и практически сбежал с кровати. Босиком дошел до шкафа, принявшись торопливо доставать оттуда рубашку.
Не поняла.
– Свадьбу сыграем через три недели, – заявил князь, не с первого раза попадая в рукав рубашки. Я молча наблюдала за его метаниями, – нет, через две. Сегодня поедем к матушке, она поможет все организовать. Официально объявим, что причина спешки мое ранение. Раненым воинам у нас есть послабления по срокам брака.
Угу. Я скомкала край одеяла, впиваясь в него пальцами. Романтическое настроение стремительно таяло после слов: знакомство с мамой и свадьба. Это же не просто «пошли и расписались, друзей позвали – потусили». Тут княжеская свадьба намечается.
– Тать? – позвал Дарье, заметив, что со мной что-то не так. Я моргнула, выныривая из сцены, где церемониймейстер бьет меня тростью по голове за то, что я снова шагнула не туда. – Что не так?
– Не знаю, мне кажется, я не готова, – растеряно покачала головой. – Ты даже не спросил, хочу ли я за тебя замуж!
Дарье ошарашено вздернул брови.
– Но ты сама призналась, что желаешь меня, так?
Черт. Кто же о таком спрашивает? О таком не спрашивать, а действовать надо, устраивая романтическое утро для возлюбленной полное сладких поцелуев. Ну и всего остального, что восемнадцать плюс.
– Хочу, – призналась смущенно.
– Бесценная ты моя, – мужчина вернулся на кровать, взял мою ладонь в свою, – я никогда не унижу тебя подобным до брака, ты же не портовая шлюха. И, пожалуйста, Тать, не испытывай моего терпения. Я не железный.
Он вернулся к шкафу за сюртуком.
Вот оно что… Захотела мужика – пожалуйте, мадам, замуж, иначе будете считаться шлюхой, причем портовой.
Я запрокинула голову, пытаясь на потолке найти то, что подарит мне спокойствие.
– Прости, у нас с этим проще, – проговорила.
– Я догадался, – хмыкнули от шкафа, – но я успел узнать тебя за эти дни, Тать. Уверен, мы сможем построить отличный брак. Бояться нечего.
Боже, какой мужчина! Заботливый, чуткий, еще и слова «честь с достоинством» для него не пустой звук. Такой на дуэли, если понадобится, будет драться за меня. Когда-то и у нас такие водились… века два назад.
А я? Мне теперь стыдно за развратное поведение. Пусть я дитя своего мира, но тут… Придется в трепетные барышни переквалифицироваться.
Выдохнула. Одна часть требовала плюнуть на все, не доверять мужчине. Что я не справлюсь? Не в первой. «Как всегда одна, все на себе, не женщина, а тягловая лошадь. Не надоело?» – вопила вторая часть.
– Тать, – его сиятельство качнулся с пятки на носок, – поверь, я тебя не обижу и постараюсь быть хорошим мужем.
– Зато я не уверена, что буду хорошей женой, – пробурчала смущенно.
– Ты можешь быть любой женой, – с насмешкой улыбнулся он, – главное – моей и рядом. Поверь, у меня тоже характер не сладкий, но я устал быть один. А ты… Знаешь, бывает возьмешь в руки меч и понимаешь – он твой. Вот я тебя увидел и сразу понял – моя женщина. Умру, но сделаю своей.
И после таких слов, я его даже поцеловать боюсь, дабы не спровоцировать… Ханжеское средневековье. Интересно, здесь хотя бы медовый месяц есть? Или тоже под запретом?
– Хорошо, давай попробуем, – несмело улыбнулась в ответ. Князь выдохнул и тут же развил кипучую деятельность:
– Сейчас пришлю служанок, тебе помогут привести себя в порядок – гардероб подготовили, пока ты болела, потом позавтракаем и к матушке. Времени немного, прости, но после, обещаю, все будет хорошо.
Угу. План прост. Продержаться две недели и никого не убить за трехчасовые примерки свадебного платья.
Хлопнула дверь и навалилась тишина – стены здесь толстенные.
Я представила, как ко мне в спальню вваливается толпа служанок и в четыре руки начинают намывать, приговаривая: «Моем, моем трубочиста…».
Вздрогнула и подорвалась в ванную, пока не перехватили.
Местный душ тут был занятен. Толстенный камень был вделан в потолок, при включении он нагревался, становясь красным и нагревал воду, которая через него проходила. Напора не было – так, крупная капель на голову, зато вода теплая, вдобавок еще и с паром, валившим от камня. Получалось два в одном: и душ, и хаммам.
Неужели через две недели я выйду замуж?